Александр Лонс - Куколка

Тут я спросил, как она с этим справилась, но напрямую Марина не ответила.

— Справилась, но не сразу. Не знаю, до чего бы я дошла при жизни такой. Возможно, что и привыкла бы как-нибудь. Приспособилась бы и смогла бы жить дальше. Но вмешался случай. Однажды разговорилась с одной из моих деловых партнерш. Я еще удивлялась тогда, а что это она всегда как огурчик выглядит? Нет, не тот зеленый огурчик, что с пупырышками, а бодра, весела и энергична. С чего бы? Вот с деловых тем мы плавно перешли на личные. Я пожаловалась на свое полудохлое состояние, чего обычно не допускала никогда, она прониклась и рассказала. Оказывается, сделала она себе дауншифтинг. Резко снизила уровень нагрузки, сильно убавила ответственности, а всю эту основную ответственность спихнула на мужа, которому такая жизнь пока еще не надоела. Ну, для него все впереди.

Я опять перебил и осведомился, не завела ли она себе за это время какого-нибудь нового парня, а то и мужа.

— Не, ни парня, ни тем более мужа у меня так и не появилось, но идея дауншифтинга заинтересовала. После очередного срыва, когда чуть было не уснула прямо на важном совещании, я решилась. Выгодно продала свой бизнес, поступила на эту тупую работу, мысли о которой прекращались сразу после завершения рабочего дня, регулярно стала спать вожделенные девять часов и ощутила себя совсем другим человеком. Веришь ли, чудо произошло! Здоровье мое пошло в гору. Но главное даже не в этом. Я снова ощутила себя женщиной и начала от жизни получать кайф. Парня своего я, правда, так и не вернула. К тому времени он уже подцепил какую-то девицу, завел с ней отношения, так что мне там ловить было нечего. Стала одна жить. Сначала мне это необычайно понравилось. Жить одной — круто, просыпаешься в тишине, засыпаешь в тишине, весь день молча что-то делаешь и пытаешься устать, чтоб уснуть. Но потом я заметила: друзья пропали. Будто все коллективно передохли. Вернее так — все те, кого я считала друзьями. И почему только пропадают друзья? В пять лет я была наивна и беспечна; в шестнадцать, вот они — мои друзья, и я думала, что с ними буду всю жизнь; в двадцать друзей раз, два и обчелся, по пальцам пересчитать. Вот двадцать пять, а где все? Что нас разделило? Все куда-то пропали. Зависть, предательство или, может, я такая по жизни? Не созданная для дружбы, одиночка? Эти вопросы в ту пору стали для меня чуть ли не самыми популярными.

— Так, и в чем тебе помощь-то моя нужна? — спросил я, когда стал понемногу офигевать от этого трепа. — По-моему сама прекрасно справляешься.

— Вот слушай. В этой фирме, в агентстве этом, как я говорила, я с кадрами работаю. Неплохо, говорят, справляюсь, вот моя шефиня по договоренности с нашим боссом и устроила мне такую командировочку. Благодарность типа. Причем, я сама же и согласилась! А что? Трехмесячная поездка на какое-то суперсовременное предприятие, далеко от города. На все лето. Кругом лес, природа-воздух, курорт, короче. Четырехчасовой рабочий день, три выходных и такие деньги, что мне и не снились. Работа по моему профилю — с молодыми кадрами. Я сразу же насторожилась: что там? Модельное агентство? Бордель на выезде? Подготовка элитных проституток? Нет, ничего такого. Никакого интима. Я там честно отработала все три месяца. С меня расписку взяли о неразглашении, страшную клятву и кучу обещаний. Это они пообещали что-то совсем нехорошее со мной сделать, если болтать начну. Когда через два года я вернулась обратно, то все это время, осень-зиму-весну, только и думала, как бы от всего этого дерьма избавится.

— Два года? А почему сначала три месяца было?

— Два года и три дня. Три месяца — пробный срок.

— И все-таки ты решилась и обратилась ко мне? Давай угадаю. Ты же не случайно в мою машину попала, да? Знала, что переднюю дверь не запираю. Давно не верю в случайности. Колись, давай. Кто посоветовал?

— Ну, в общем, так и было. Здесь наше московское отделение, а вообще-то я из Санкт-Петербурга, там сначала работала, у нас главный офис на Энергетиков. А после командировки предложили остаться в московском отделении. Согласилась, дешевую студию купила в Подрезково.

— Это по Ленинградке?

— По ней. Если по пробкам, то час езды до работы. Когда поможешь мне понять, куда и во что я попала, что хочешь для тебя сделаю. В рамках реального, естественно…

— Почему обратилась именно ко мне?

— Ну, так! — загадочно ответила Марина.

— А все-таки, кто присоветовал? Я должен знать.

— Перебил, не дал договорить. У нас там, в Питере, в нашем отделе девка такая была. Уволилась потом. Баба красивая, но совершенно безбашенная, зато профессионал классный. Могла всего лишь посмотреть на человека и все про него рассказать, прикинь? Я ей в этом плане даже в прокладки не гожусь. Начальство ее ценило очень, но и побаивалось, по-моему. Поэтому, когда она уволилась, все сразу вдохнули свободно. Так вот, мы с ней не то чтобы сдружились, но просто хорошие служебные отношения возникли. Не веришь? А бывает. Случается иногда, даже в женском коллективе. Она-то и порекомендовала, если в Москве в переделку какую попаду, тебя найти и о помощи попросить. Уверяла, что в не откажешь, подход правильный только нужен. Специфический. Я тебя вычислила, выследила, в машину села и правильный подход обеспечила. Вот.

— И звали эту безбашенную профессиональную девушку Ирина Алексеевна Лискова.

— Ну, да. Нетрудно догадаться. Вы же знакомы.

— Так в чем проблема? — не понял я.

— Во мне, большей частью. Сейчас объясню. В этой командировке я вела курс социальной адаптации. Там много всего. Вызвать желание учиться посредством мотивации. Восполнять дефицит общих знаний, совершенствовать развитию речевого аппарата, обучить грамотной речи, быстрому чтению, популярным настольным играм. Вела группу из двадцати человек. Десять мальчиков и десять девочек… Комплекс, где все происходило, был очень большим. Весь был разбит на зоны и сектора разной доступности. Даже своя взлетно-посадочная полоса была, аэродром, по сути. Но имелась там одна зона, куда очень мало кого пускали, только по спецпропускам. Вот в эту-то зону я и угодила.

Тут Марина замолчала, будто решаясь сделать шаг в неизвестность. Пауза затягивалась. Девушка явно забыла, что сидит передо мной совсем голенькая, а воздух вовсе не такой теплый, как хотелось бы. Из открытой балконной двери потягивало холодом, на улице начинался дождь.

— Не замерзнешь так? — просил я, чтобы вывести Марину из зависшего состояния.

— Ой, да, — девушка втянулась под наше одеяло и прижалась по мне всем телом. Она действительно замерзла: была вся холодная, как лягушка. — Короче эти ребята…

— Давай помогу. У этих ребят была зеленая кожа и зубки с торчащими клыками.