Дэниел О’Мэлли - Ладья [litres]

Грантчестер смотрел на нее спокойно, сложив руки в пирамиду на столе, и Мифани невозмутимо продолжила:

– Еще Гештальт сказал, что меня назначили в Правление намеренно, потому что этого хотели Правщики. Но бьюсь об заклад, это ты предложил. С твоей-то репутацией автора неочевидных кадровых решений это, наверное, выглядело блестящей идеей. Ты же умеешь оценивать преимущества и слабости людей. И ты знал, что я стану отличной ладьей. Что я буду успешно управлять организацией. И что сумею возместить очевидное отсутствие таких способностей у Гештальта. И что я буду слишком занята, чтобы расследовать всякие несостыковки, и что я слишком зажата, чтобы встать у тебя на пути, даже если что-то откопаю. Так вот, когда мне пришлось встретиться с Граафом Гердом де Леувеном, я, признаюсь, думала, это подстроил слон Алрич. Я была в ночном клубе с подругами, и он тоже там был, искал горячие тела, чтобы их осушить. Мы пересеклись, а потом меня окружила кучка здоровых и неуклюжих бельгийцев. Я думала, Алрич выпил кровь своего избранника, и сразу позвонил бельгийцу с мобильного. И может быть, тебе, Конрад, будет интересно узнать, что после того, как на меня напали две недели назад, я пробралась через проход, который ведет из моего кабинета в гараж. И там, страдая от нервного расстройства или что там у меня было, я попала в засаду. А доступ в эти туннели был только у ладей. И ни одного из тел Гештальта в ту ночь в городе не было. Я уверена, у тебя есть несколько отдельных входов и, может даже, ведется наблюдение. В общем, по ним ты пробрался в Ладейную и повредил мне память. Отсюда же, наверное, и узнал, что на прошлой неделе я собиралась ускользнуть, и организовал за мной слежку.

– Ну, все это едва ли что-то доказывает, – сказал Грантчестер. Голос у него был довольный, и Мифани это взбесило.

– Нет, – ответила Мифани. – И поэтому я никому ничего не рассказывала. Но недавно мне понадобилось перелопатить всю переписку – и деловую, и личную, – и я наткнулась на объявление, которое вы с женой разослали, когда усыновили ребенка. – Мифани сделала глубокий вдох, придумывая, как продолжить свой рассказ. – Особенно меня заинтересовал семейный портрет. Видишь ли, твоя жена показалась мне знакомой – но не только потому, что она миссис Грантчестер. Во время разговора с Гештальтом у меня была возможность посмотреть его глазами. Всеми его глазами, – многозначительно добавила она. – Оказывается, у Гештальта есть пятое тело, младшее, и это тело находилось с твоей женой – я тогда увидела ее незабываемые голубые глаза. Кое-что разузнав, я выяснила, что Элиза Гештальт некоторое время назад уходила в длительный отпуск и вернулась прямо перед тем, как ты усыновил ребенка. И это не все. Я знала, что у нее есть шрам поперек живота, а недавно ее вообще отозвали. В общем, я думаю, что ты усыновил ребенка Гештальта. Думаю, твой ребенок – Гештальт. Ты работаешь на Правщиков, верно, Конрад? Неудивительно, что ты требовал, чтобы каждую крупицу новых сведений отсылали в Верхний дом, – тебе нужно было проводить свой стратегический анализ рисков. Хотел быть уверенным, что знаешь все, что знаем мы.

– Что ж, весьма впечатляюще, – признал Грантчестер. И улыбнулся так, что Мифани захотелось сломать ему нос. – Как ты четко все изложила. Вот это я понимаю, хорошая розыскная работа.

– Тебе, наверное, доставляло удовольствие, – холодно ответила она, – наблюдать, как я надрываюсь, как пытаюсь скрыть свою амнезию.

– Ну, на самом деле, – непринужденно произнес он, – мы не знали точно, насколько у тебя повредилась память. Но я рад слышать, что сработало как надо.

«Да ладно, не может быть, – усомнилась Мифани. – Он серьезно не знал?»

– Что сработало? – спросила она.

– О, это долгая история, – ответил Грантчестер. – Уверена, что не хочешь выпить?

Мифани молчала.

– Да не смотри ты на меня волком, я же предлагаю из вежливости. Хотя, по правде сказать, я и виновен в вопиющем нарушении этикета. Прежде чем мы продолжим, позволь мне представить моих протеже. Это Норман, вы с ним уже встречались, но ты, очевидно, этого не помнишь. – Мифани покачала головой. – Ну, тогда он по крайней мере справился. Видишь ли, именно Норман ответственен за твою нынешнюю амнезию. – Мифани бросила взгляд через плечо. – О да, – продолжил Грантчестер. – Он был со мной, вместе с еще несколькими служащими, в Ладейной, когда мы схватили тебя, удалили твою личность и вывезли с территории.

– Зачем? – спросила Мифани.

– Вариантов была масса, – ответил Грантчестер. – Выбирать мне правда было из чего. Ты бы поразилась, если бы узнала, насколько податлив может быть человек без воспоминаний. Если поместить его в правильные условия, он может стать весьма внушаемым.

– Ты собирался отдать меня Правщикам? – спросила она в ужасе.

– Или определить для различных развлекательных функций, – небрежно сказал Грантчестер. Мифани ощутила подступающую тошноту, и это, похоже, отразилось у нее на лице, потому что Грантчестер разразился смехом. – Да шучу я, – сказал он, утирая глаза. – Не глупи. Конечно, нет, мы собирались провести над тобой ряд тестов, а потом вскрыть тело.

– Понятно, – произнесла Мифани, глубоко вдыхая, чтобы успокоиться.

– Ну или что-то в этом роде… это было довольно спонтанное решение.

– И почему ты это вдруг решил? – спросила она. – Не слишком ли велик риск? Неужели думал, что никто не заметит, что меня нет?

– Конечно, расследование было бы неизбежно, – ответил Грантчестер. – Исчезновение члена Правления повлекло бы тщательные поиски. И слон вызвался бы заниматься ими лично, с лично отобранной командой. А оставшийся ладья отнесся бы к такому предложению с благодарностью. Так что могу заверить, любые улики твоего поспешного устранения были бы благополучно скрыты.

Но торопиться было необходимо, потому что в тот вечер я узнал, что ладья Мифани Томас несколькими неделями ранее побывала в Лагере Гай. Одного из охранников нашли с чем-то вроде приступа. Все подобные случаи тщательно исследуются из опасения, что кто-то из сотрудников лагеря может проявить непредвиденное воздействие на окружающих. Анализ крови, томография – и все становится ясно. В итоге нашлось свидетельство того, что ты брала его под контроль, – твои умственные отпечатки, если хочешь. Помнишь те тесты в Имении, которые проводились годами? Вот их результаты были переданы, неофициально, в Гай, и один из сотрудников узнал след твоей силы. Признаюсь, сначала я не поверил. Ведь носик Мифани Томас всегда был уткнут в книжки. Она была так погружена в повседневные операции Шахов, что едва ли нашла бы время заниматься какими-то сторонними исследованиями. Или мы так думали, – добавил Грантчестер. – Потом я вдруг испугался, что нас, возможно, раскрыли. И от полного уничтожения нас удерживала твоя необъяснимая скрытность. К счастью, – тут он самодовольно ухмыльнулся, – я всегда быстро действую в критических ситуациях. И за годы работы я хорошо научился тому, что если кто-то держит у твоего горла нож, то медлить не нужно. Я сразу мобилизовал группу. Здесь, в Верхнем доме, у меня есть несколько выпускников Гая, они служат в качестве телохранителей, и с ними мы прибыли в Ладейную. Как ты догадалась, в здании есть несколько тайных проходов, известных только мне. Один из них ведет в квартиру ладьи. Я дождался, пока ты туда придешь, и поздоровался.