Николас Димитров - Дилер реальности

Тянусь к телефону и к неописуемой радости обнаруживаю сообщение:

«Привет! Надеюсь, ты круто оттянулся вчера на вечеринке!))) Отдел кадров на этой неделе подготовит твое личное дело. Ждем тебя в понедельник. Позвоню завтра. Марк».

Как нельзя кстати! День отходняка — как раз то, что мне нужно. Интересно, незапланированный отгул предоставлен всем сотрудникам? Мы заказываем еду из вьетнамского ресторана, пробуем заняться сексом, но мой член вял, как морской огурец.

— Вот что бывает, когда мешаешь мои таблетки с выпивкой, — отмечает Линн.

Лежа в кровати, мы болтаем о том о сем. Я вдруг понимаю, что почти ничего не знаю об этой девушке, которую с такой легкостью впустил в свою жизнь и свою постель. Линн отвечает на мои вопросы спокойно и кратко, но ее саму, похоже, обстоятельства моей прошлой жизни не интересуют — все, что ей нужно было, она знала от Харона, а остальное ее не беспокоило.

— Слушай, Линн, спрошу напрямую… Ты вообще кто? Ну, в смысле по отношению ко мне. Доктор, телохранитель, водитель, фармацефт, ассистент? Как Харон обозначил твою функцию, если не секрет?

— Не важно. Он попросил, чтобы я присмотрела за тобой. Упомянул, что ты талантлив, но импульсивен.

— Значит, ты должна сдерживать мои импульсы?

— Скорее направлять их в конструктивное русло.

— И как считаешь, ты с этим справляешься?

— Раз ты жив и работоспособен — то да.

Линн лежала на животе, а я разглядывал ее татуированую спину и плечи. «Что означают твои татуировки?» — это самый бредовый вопрос, который только можно задать, но один из рисунков привлек мое внимание, так что я не удержался.

— Это что? — я коснулся пальцем ее левой лопатки.

Цветная татуировка изображала Иисуса, прибивающего себя к кресту. Он уже прибил ноги и левую руку, в правой держал молоток, а в зубах сжимал пару гвоздей. Непонятно, как он собирался в одиночку завершить начатое — разве что благодаря божественной силе. Не нужно было долго вглядываться, чтобы заметить: татуировка прикрывает крестообразный шрам размером с сигаретную пачку.

— Старая история, — произносит Линн, и я решаю, что на этом все, но она продолжает: — Один урод оставил эту отметину. Я про шрам, а не про татуировку.

— Да, я понял. А кем он тебе приходился?

— Мужем.

— Вот как… Ты была замужем?

— Очень давно. А ты? Был женат?

— Ты же знаешь, что нет.

— Да, знаю…

— А что с ним теперь?

— Он умер три года назад. Его убили.

— Это как-то связано с тобой?

Она лишь пожимает плечами. Какое-то время мы молчим, пока она не спрашивает:

— А у тебя есть сожаления о прошлом? Случалось в твоей жизни что-то, что ты бы хотел отменить?

Я пожимаю плечами:

— Разве что один день, без которого все было бы гораздо проще.

— Что за день?

— День своего рождения.

Линн усмехается, но тут же понимает, что я не шутил. Она проводит рукой по моей груди.

— Тебя что-то мучает? Родители, несчастная любовь?

— Нет. В этом-то и проблема.

«Теперь уже она ведет себя “как девчонка”», — думаю я. Довольно странно как для холодной томбой-девицы, какой она поначалу была. Мне неловко от этого, решаю поменять тему:

— Откуда ты знаешь старика?

— Мы познакомились пару лет назад. Я тогда работала в эскорт-сервисе.

Всего пару лет? Чувствую укол ревности.

— Эскорт-сервис… Это что-то вроде элитной проституции? — подкалываю я.

— Не совсем. Я не спала с клиентами — кроме особых случаев. Так же, как и ты, — парирует она.

— А сколько тебе лет?

— Двадцать семь.

— И что, Харон тоже был твоим клиентом?

— Иди ты! Нет, конечно. Мы познакомились на званом ужине, куда я пришла с одним типом, а тот оказался знакомым Харона. Перекинулись парой слов. Через неделю он нашел меня и предложил работу.

— Чем же ты его так зацепила?

— Не знаю, наверно, он хорошо разбирается в людях. В тебе ведь он тоже что-то заметил.

— И что же он заметил, по-твоему?

— Ты прирожденный игрок, Зет. Все, что ты делаешь, ты делаешь не ради денег — точнее, не только ради них. Тебе нравится рисковать, блефовать, передергивать карты, принимать чужие личины… Поэтому ты здесь, а не в Пасадене. И у тебя нет привязанностей. Я не говорю, что это плохо. Напротив, это очень удобно в нашей работе. Ты одиночка. Вот в этом мы даже похожи с тобой — мне тоже не нужны друзья и привязанности.

— Я заметил.

— А зачем они? Лишний якорь, потеря мобильности. Да и вообще…

— Мне кажется, что это начало прекрасной дружбы, — отвечаю я фразой из фильма.

Но Линн, похоже, этот фильм не смотрела.

— Думаю, наши отношения практичнее, чем дружба, — усмехается она. — Ты так не считаешь?

— К слову о друзьях… есть у меня один. — Я опускаю ее руку к своему паху. — И он, кажется, уже пришел в себя!

В следующую минуту мы уже занимаемся тем, что получается у нас гораздо лучше разговоров.

На следующий день, в пятницу, уже после полудня, я просыпаюсь от телефонного звонка. Еле продрав глаза, нашариваю телефон, одновременно обнаружив, что Линн исчезла. Звонит Марк — хочет заскочить ко мне. Интересно, что ему нужно? Осведомиться о том, как я себя чувствую после вечеринки, или что-то еще? Я даже не успел толком одеться, как Марк уже позвонил в дверь.

— Чем закончилась вечеринка? — интересуюсь я, когда мой гость, осмотрев квартиру, уселся в кресло с чашкой кофе в руках. — Кажется, я чуток перебрал у тебя.

— Ага, отключился в кресле у бассейна. Как тебе подарок Саула?

— Честно говоря, я не понял, что это было. Какой-то странный фильм… Знаешь, у меня от этого мелькания кадров возникло что-то вроде галлюцинации.

— Да что ты? — Марк демонстрирует удивление.

— Может, расскажешь, что это было? Или мне нужно сходить к психиатру?

— К психиатру можешь пока не спешить, — улыбается Марк. — К тому же в корпорации работают прекрасные специалисты, их услуги — часть твоего соцпакета.

Затем мы обсуждаем Августу, поскольку основное время на вечеринке я провел именно с ней. Марк соглашается с тем, что глава Юридического департамента — «довольно милая дама» (моя формулировка), но предупреждает, чтобы я с ней был поосторожнее, а то она меня трахнет (опоздал, Марк).

— Эта милая дама в свое время и мне проходу не давала, — сообщает он. — Она не только сластолюбива, но еще довольно мстительна и злопамятна.

— У вас с ней что-то было?

— А сам-то как думаешь?

— Честно говоря, я думал, что женщины тебя не интересуют.

— Золтан, открою тебе тайну: женщины меня иногда тоже интересуют. Но не такие, как Августа. Ну да ладно, я ведь зашел к тебе не для того, чтобы потрепаться про телочек. Нам нужно поговорить о работе. Сегодня утром я разговаривал с Паоло, и речь зашла о тебе…