Николас Димитров - Дилер реальности

Полностью готовая к вылету в Азовстан, я встретила тебя в холле нашего дома. Ты поцеловал меня и, взяв за руку, повел в сторону ожидавшей нас машины.

Корпоративный самолет ждал нас на бескрайнем бетонном поле аэропорта. Стюарды быстро закинули наши сумки в багажное отделение и пригласили войти в салон. Еще сонные, мы немного полюбовались рассветом, после чего зашли в самолет и заняли свои места. То ли от переизбытка эмоций, ведь мы так давно не были вместе, то ли от усталости, то ли от всего вместе ты тут же уснул снова. Я тоже собиралась вздремнуть, но потом выпила кофе (с коньяком) и решила воспользоваться этим временем с пользой.

Я знала, что в планшете у тебя находятся терабайты документации по всем проектам, и решила покопаться в деталях. Осторожно, чтобы не разбудить тебя, я разблокировала планшет твоим пальцем и приготовилась к поиску ответов. Просмотрела пресс-релизы, совершенно запуталась в технических отчетах, растрогалась от видеоклипа с благодарными пользователями… а потом наконец-то нашла то, от чего все мои страхи и подозрения возобновились с новой силой.

Это был отчет Рамбана (подписанный всеми акционерами) о проделанной работе «по устранению неблагоприятных пиар-скандалов, связанных с побочными эффектами “Дня в раю”». Мультимедийный отчет содержал выдержки из статей желтых изданий, полицейских докладов, медицинских заключений, а также несколько видеофайлов. Оказывается, уже через несколько дней после запуска проекта стало известно о неожиданном «сбое программы». Проблема в том, что высчитать точное время кончины смертельно больного или престарелого пользователя оказалось довольно сложно. Многие из тех, кто воспользовался персональной реальностью, продолжали влачить дни, а то и недели, полные страданий. Я читала свидетельства и интервью, полные жалоб несчастных. Несчастные люди, которые либо смирились со своей участью, либо находили утешение в религии, вдруг со всей остротой ощутили безысходность своего положения. Возвращение в их безнадежную жизнь для них становилось нервной встряской, они умоляли о повторе, требовали сделать персональную реальность постоянной…

Среди таких оказался высокий процент людей, не желавших жить после своего «Дня в раю». Они выбрасывались из больничных окон, душили себя капельницами, вводили себе в вену воздух. Через несколько недель после запуска новости сообщали, что самоубийц было около пяти сотен. Через месяц их число уже приближалось к тысяче. «Не так уж много, если речь идет о миллионах пользователей», — отмечалось в отчете. И все же процент самоубийств был гораздо выше стандартного для этой категории. Заголовки желтых изданий были более категоричными.

«ДЕНЬ В РАЮ» — УЗАКОНЕННАЯ ЭВТАНАЗИЯ? — вопрошал один из них.

«УБЬЕМ СТАРИКОВ — ГАРАНТИРОВАНО» — вторил другой, переиначив раскрученный слоган проекта.

Я ужаснулась масштабам и низости всех последующих действий компании. Финансовая часть отчета содержала информацию о чистой прибыли в несколько миллиардов после «компенсаций» страховым компаниям, на которых Августа искусно юридически перевела все стрелки. Указывались суммы выплат за молчание семьям погибших, взятки журналистам и должностным лицам, лицам в больницах за фальсификации статистики и Актов о смерти, включая подавление пиар-скандала за счет выбросов «жареных» новостей, отвлекающих внимание.

Когда огромная махина «Транс-Реалити» включилась на «полный ход», упоминания о «Дне в раю» были вытеснены с верхних строчек другими новостями: коррупционные скандалы, воровство личных данных, сексуальные похождения известных политиков. В мире, где сенсация живет не дольше бабочки-однодневки, ты можешь делать что угодно, не боясь, что об этом будут помнить завтра. Прилагался даже доклад известного политика правительству (того самого, которого я видела с Рамбаном в ресторане). Там говорилось, что делать выводы по статистике самоубийств с несколькими сотнями смертельно больных из более чем полмиллиона участников в 67 странах слишком рано. Нужно было проанализировать все факторы и так далее. Прилагались также полная статистика по региональности и демографии участников плюс план «переформатирования проекта».

«Парламентская комиссия по расследованию не нашла весомых доказательств о том, что решения больных людей расстаться с жизнью вызваны именно использованием продукта “Транс-Реалити”», — приходил он к выводу в завершающей части.

«Все это журналистские домыслы, и самые яростные клеветники обязательно ответят за свои слова. Мы мониторим прессу, а юридический департамент готов отстоять доброе имя нашей компании», — говорилось в пресс-релизе Рамбана, который, кажется, так и не пригодился. Контрмеры сработали настолько хорошо, что даже до меня не донеслось ни одного отзвука этого скандала. И правда, кому интересно, как ушли из жизни люди (в итоге их оказалось несколько тысяч), которые и так считали свои последние дни. Уж точно не подкупленным журналистам и продажным врачам, даже более дешевым родственникам погибших.

Отложив планшет в сторону, я обратила взор к тебе. Так, значит, не только из-за своей занятости ты отдалился от меня. Кажется, тебе совсем не хотелось, чтобы я узнала об этой стороне твоей работы. Мне как будто дали пощечину.

Крошечный аэропорт столицы Азовстана с подслеповатым одноэтажным зданием в одном конце и единственной взлетно-посадочной полосой в другом. Покрытие во многих местах потрескалось, и, не будь страна такой засушливой, наверняка из трещин пробилась бы трава. Несмотря на сумерки, воздух был таким жарким, будто из салона самолета мы вступили в огромную духовку. К счастью, присланный президентом «Хаммер»-лимузин ждал нас у самого трапа.

— Тебе раньше доводилось ужинать с президентами? — нарушил ты тишину, когда мы оказались в машине.

— Пару раз, в детстве.

— А в персональной реальности можно встречаться с президентами каждый день! Даже с умершими.

— Вряд ли это доставило бы мне удовольствие.

Ты внимательно посмотрел на меня, пытаясь разгадать перемену в моем настроении. Я не хотела тебя настораживать, погружаясь в долгие разговоры. Поэтому лишь улыбнулась в ответ.

— С кем из правителей ты бы хотел поужинать, Золтан?

— Я хотел бы встретиться с принцем Гаутамой, еще до того, как он стал Буддой, — ответил ты.

Мы еще какое-то время беседовали, хотя я не могла собраться с мыслями, размышляя о прочитанном в самолете. Довольно скоро лимузин заехал на территорию президентского дворца с монументальной отделкой и золочеными колоннами на фасаде, с подсвеченными фонтанами и мраморными львами, с пафосными памятниками, похожими на восковые фигуры, и с нескромным автопарком у входа.