Николас Димитров - Дилер реальности

— А у вас есть триггер, Золтан?

Слегка смутившись, ты взглянул на меня. Я слушала с интересом. Кажется, за эти полчаса я узнала про персональные реальности больше, чем за весь прошлый год.

— Есть. Это ворон.

Потянувшись за лежащим в вазе персиком, мальчик перевернул соусник с ярко-красной жижей, за что тут же получил от папы звонкий подзатыльник. Другой ребенок бы разревелся, а этот лишь бросил на отца хищный взгляд исподлобья. «Когда-нибудь он свергнет отца, чтобы занять его место», — подумалось мне.

— Ваша супруга, Золтан, не произнесла сегодня ни слова, — заметил президент.

— Для меня всегда удовольствие слушать разговор умных мужчин. Ваш старший сын к нам не присоединится?

— В последнее время он не в духе. К счастью, помимо шести дочерей, Аллах наградил меня двумя сыновьями.

«Дочери за счастье не считаются», — подумала я. В этом было что-то до боли знакомое.

— На самом деле я хотела спросить вас кое о чем… — заторопилась я, заметив, что он пытается разгадать мои мысли. — Зачем вам все это? Я имею в виду персональную реальность с Каролиной.

— А сами вы как думаете?

— Думаю, дело не в предстоящих выборах. Это было бы слишком просто.

Президент усмехнулся. Повернувшись на стуле, он смотрел теперь прямо мне в глаза.

— Конечно, вы правы, Катрин. Мы не случайно назначили запуск этого проекта за день до выборов, но дело совсем не в них. Я выиграю и эти выборы, и следующие, и те, что последуют за ними. А когда я стану слишком стар, чтобы управлять страной, мое место займет один из сыновей. — Он погладил младшего по голове, словно и не было никакого подзатыльника минуту назад.

— Тогда зачем это все? У вас есть власть, есть деньги. Чего вы еще хотите?

— Катрин! — повернулся ты ко мне.

— Нет-нет, все в порядке, — остановил его президент. — Вполне резонный вопрос. Дело в том, Катрин, что я хочу того же, чего хотят все люди. Чтобы меня любили — только и всего. Не боялись, не лебезили, не подхалимничали. А именно любили. Чтобы держать народ в повиновении, требуется много усилий. Но никаких усилий не потребуется, если мои люди будут любить меня искренне и всем сердцем — как любят отца…

— Или как бога, — закончила я за него.

За столом повисла пауза, которую сын президента заполнил чавканьем: персик уже был съеден и он обсасывал косточку.

— Если современные технологии позволяют нам стать богами, то глупо этим не пользоваться, — наконец с прохладцей в голосе произнес президент.

— Но любая технология — это не только дар, но и угроза! — не сдавалась я.

— Какая угроза в том, чтобы сделать своих подданных счастливыми?

— Вкусив этот плод, они могут захотеть большего…

— И я дам им больше! — рассмеялся он. — Чего не сделает правитель, любимый своим народом, дабы эта любовь не угасала!

— Катрин склонна все драматизировать, — вмешался ты.

— Немного драмы не повредит, — кивнул президент. — И в этом дворце, и в моей стране. Простой народ драму любит. Завтра, когда прибудет Каролина Шиллер, вы сами в этом убедитесь. — Он хлопнул в ладоши. — К слову, Золтан, вы знаете, что ваше имя на нашем языке звучало бы как «султан»? Кстати, у меня есть для вас сюрприз.

Двое официантов ввезли в зал столик на колесах, посреди которого возвышалась вареная баранья голова на золотом блюде. В соответствии с задумкой повара после приготовления глаза были вставлены обратно в глазницы, и теперь баран смотрел на присутствующих с грустью и укоризной.

— Дорогие гости! — воскликнул президент, когда все это водрузили на стол. — Название этого блюда переводится как «Голова султана». Его едят руками. Сначала вы, Золтан! Советую начать с глаз.

Ты оторопело посмотрел на меня. Я намеренно сохраняла невозмутимый вид, желая посмотреть, как ты выкрутишься.

— Господин президент, — пробормотал ты, — я понимаю, что это блюдо предлагают лишь дорогим гостям… И что отказ от него может вас оскорбить…

— Да расслабьтесь вы, Золтан! — расхохотался хозяин. — Это просто шутка, мы ведь не дикари какие-нибудь! Эй, унесите это!

Когда официанты убирали блюдо со стола, левый глаз выпал из глазницы барана и, прокатившись по столу, остановился возле меня.

— Вы ему понравились, Катрин! — весело промолвил президент. — Как у вас говорят… Положил на вас глаз!

После разговора с азовстанским диктатором у меня осталось странное послевкусие наподобие дежавю. Хотя сам президент и обстановка дворца были очень экзотичными, где-то и когда-то все это уже происходило. Только когда мы покидали президентский дворец, меня осенило. Отец! Споры с ним, которые я вела еще в юности, оставляли такое же ощущение тупика. Я всегда чувствовала беспомощность перед абсолютным прагматизмом на грани с цинизмом. Поэтому и ненавидела его больше других человеческих пороков.

Нас отвезли в помпезный президентский отель, расположенный недалеко от центра столицы, пока почти совершенно пустой. Остальных гостей ожидали ближе ко второй половине следующего дня. По словам управляющего, лично встретившего нас в лобби, отель был предназначен лишь для официальных делегаций и редких гостей президента.

Нам достался один из номеров на верхнем этаже. Апартаменты по соседству ждали Рамбана, который должен был прилететь завтра вместе с Каролиной. Для самой Каролины приготовили «королевский номер», занимавший половину нашего этажа. Из нашего окна открывался шикарный вид на город. Небольшой деловой центр сверкал новенькими небоскребами. Обширная долина вокруг него была застроена двухэтажными домиками, выбеленными солнцем. К центральной площади со всех сторон города стягивались кривые узкие улочки. Две прямые стрелы государственных трасс, блестящих в мутновато-бежевой дымке, напоминали, что мы находимся в стране с сильным централизованным правлением.

Еще вчера мне не терпелось обсудить с тобой «День в раю», но я не знала, с чего начать этот разговор. Я мучилась и жадно ждала удобного момента, который подскажет мне, как правильно поступить.

Мы проснулись поздним утром, утомленные жарой, перелетом и недосыпом предыдущего дня. Ты предложил осмотреть достопримечательности, и я тут же согласилась: хорошая возможность спросить обо всем, что меня тревожит.

Так как Азовстан, мягко говоря, нельзя было назвать центром мира, достопримечательностей в столице оказалось немного, и они были очень предсказуемы. На центральной площади — огромный позолоченный памятник президенту. Благодаря специальному механизму статуя поворачивалась вслед за солнцем, так что лицо главы государства постоянно излучало сияние. Несколько неотличимых друг от друга мечетей и медресе, а также старый королевский дворец, воссозданный по древним чертежам. Пару раз мелькали новенькие билборды с анимированной рекламой Каролины Шиллер, но из-за жесткой цензуры от супермодели остались только глаза и лукавая улыбка сквозь вуаль. Остальное было словно случайно закрыто цветочными узорами.