Джесс Ротерберг - Королевство [litres]

И есть что-то еще.

Что-то такое кислое. Микробное. «Сливочное мороженое, бейсболки, печенье из пахты, молоко…», – перебираю я, пока вдруг меня не осеняет.

Запах гниющего мусора.

Бактерий.

Гнили.

Это – неожиданное открытие. Это не соответствует программе.

В сотнях футах под парком находится обширная сеть коммуникационных тоннелей электрической системы и системы водоснабжения и канализации, которая высасывает мусор и отходы изо всех уголков Королевства через бездонные мусоросборники, скрытые вентиляционные люки и воздуховоды, делая наши улицы настолько чистыми, что гости могли бы, при желании, есть пищу прямо с земли. Система столь совершенная, мусоросборники и уплотнители отходов столь мощные, что прежде я никогда не слышала запах, подобный этому.

Я иду к ближайшему – в нескольких футах от меня – мусорному баку.

«Инициатива Королевства «Земля, свободная от мусора» признана во всем мире лучшей за вклад в эффективную организацию и контроль сбора и утилизации отходов!» — крутится у меня в голове рекламный текст.

Вероятно, уплотнители мусора выработали свой ресурс. Воскресенье – это, в конце концов, один из самых тяжелых дней недели. Или, может быть, ветер совершенно стих, и воздух застоялся. Или же – я смотрю на возвышающуюся вдали гору, из пика которой вьется тонкая струйка дыма, это проснулся вулкан, который с помощью многокилометрового трубопровода всасывает остатки пепла прямо из мусоросборника и потом выбрасывает его обратно на Страну Палео. Красивое представление, только сопровождающееся запахом серной кислоты.

Это, должно быть, вулкан.

Я замечаю быстрое движение сбоку от меня и вижу охранников, столпившихся вокруг Королевского Фонтана. При первом взгляде на них на меня накатывает волна страха. Они нашли Еву? Она утонула? Я бросаюсь к ним, но потом замечаю, что они просто-напросто бездельничают. Брызгаются. Вытаскивают монетки из фонтана – символы заветных человеческих желаний – и складывают их себе в карманы.

Здоровье. Счастье. Благополучие. Семья. Любовь.

В тот же миг мой страх превращается в неистовую злость, ярость, пронизывающую меня насквозь. Это не ваше, чтобы брать себе! Мне хочется кричать. Вам следует искать Еву! Однако я молчу. После стольких лет общения с людьми я уже знаю, что никогда никому – ни посетителю, ни охраннику, ни кому бы то ни было еще – нельзя говорить, что он ведет себя неуместно. Вместо этого я практикую благодарность , делая глубокие размеренные вдохи, глотая свой гнев до тех пор, пока от него не остается ничего, кроме маленьких, мирно тлеющих угольков.

«Эй, ты! – окликает меня скрипучий голос, когда я прохожу мимо толпы. – Подойди сюда».

«Привет! – я дружелюбно улыбаюсь. – Чем могу вам помочь?»

Охранник с черными волосами и зелеными глазами ухмыляется так, что мне становится не по себе. «Уверен, мы можем что-нибудь придумать». Все смеются – девять мужчин и женщин, – хотя я совсем не понимаю, что тут смешного. Я внимательно рассматриваю их и замечаю, что каждый охранник носит с собой очень много оружия, что выглядит поразительно и странно. В конце концов, пропала Ева. А не тигр или еще какой-нибудь хищник.

«Такая жуткая», – говорит женщина, третий охранник, разглядывая меня. В ее глазах удивление смешано с брезгливостью. Она делает шаг вперед и кладет ладонь на мою щеку. Я делаю усилие, чтобы не отшатнуться. « Черт!» – поворачивается она к остальным. «На ощупь кожа как настоящая».

Медленно, чтобы не показаться невежливой, я делаю шаг назад.

«Спасибо. А теперь извините, но мне нужно идти. Скоро начнется приветственная встреча во дворце».

Это – не ложь.

Хотя технически у меня есть еще час до начала прощальной вечеринки.

«Ты можешь встретиться и поприветствовать меня в любое время», – хихикает один из них.

«Разве мы сказали, что ты можешь идти? – спрашивает первый охранник, преграждая мне путь. Он подходит ближе, так близко, что я могу разглядеть, как в его венах пульсирует кровь. – Ты должна делать все, что мы тебе скажем, – продолжает он. – Ты знаешь это, правда?»

Все мое тело напрягается. «Ваше счастье – наше счастье», – отвечаю я спокойно, сканируя его глаза. Они совсем не такие, как у Оуэна. Некрасивые. Пустые. В них нет ни искорки, ни света. Охранник кладет руку на мою, и я быстро переключаюсь в Безопасный Режим, отключая все сенсорные приложения – вкус, осязание, зрение, слух и обоняние, – и ухожу в медитацию. Последовательность успокаивающих, утешающих слов, которым научила меня Мама, когда я только родилась.

Слова, которые нужно повторять, если чувствуешь опасность.

I. Ана. Всегда. Отвечает. Да.

Но сначала, как и Венди, Джону и Майклу Дарлингу в ночь, когда Питер Пен учил их летать, мне в голову приходит одна счастливая мысль.

В моем кармане есть нож.

«Что ты делаешь? – раздается внезапно чей-то голос. – Оставь ее в покое».

Я поворачиваюсь и чувствую, как меня накрывает волна облегчения.

Ты нашел меня. Как ты умудряешься находить меня каждый раз, когда я нуждаюсь в тебе?

Мой моторчик затрепетал, как крылья колибри. Пятьдесят ударов в секунду.

Я хочу бежать к нему. Он узнает, что можно сделать для Евы. Он поможет мне найти ее.

«Тебе-то какое дело?» – охранник поворачивается на голос и кладет руку на шокер.

В ответ Оуэн показывает свой бейдж.

Глаза охранника сузились, и я почти слышу, как злость распирает его вены. Но затем, к моему удивлению, что-то мелькает перед его глазами. Их выражение смягчается. «Шевелитесь! – он поворачивается к остальным. – Нам пора идти».

Они уходят, направляясь вниз по дороге в Звездную Страну.

«Не могу поверить, что они послушались тебя, – говорю я после их ухода. – Охранники не подчиняются подсобным рабочим».

Оуэн кладет свой бейдж в задний карман. «Неважно. Я просто рад, что шел по этой дороге в нужное время. – Он медлит. – И часто они это делают?»

«Что «это»?

«Домогаются тебя».

Его вопрос застает меня врасплох. Я думала, что Оуэн, достаточно давно работающий в Королевстве, знает, что тут происходит. Взгляды, ухмылки, непристойные комментарии и прикосновения. Он знает или должен догадываться, как и я, о том, что делал г-н Касей с Каей в ту ночь в Арктическом доме. «Так ведут себя охранники, – говорю я, – так было всегда».

Лицо Оуэна становится мрачным, он отворачивается и пристально смотрит на фонтан. Вскоре начинает казаться, что время остановилось, только солнечные лучи отражаются в каждой капле падающей воды. Через минуту он достает из кармана серебряную монетку. Потерев ее большим пальцем, он быстрым движением руки бросает ее в воду, куда она падает с громким плеском . Я смотрю, как она тонет – серебряный отблеск на золотом дне. «Ты загадал желание?» – спрашиваю я.