Кэтрин Ормсби - Дом в Тополином Лесу

– Цвет остаётся прежним, да и размер зрачков тоже, – рассказывал он. – Но что‐то меняется. Появляется что‐то такое, чего нет у живых людей вроде меня и тебя. Что‐то такое , что невозможно выразить словами.

Феликсу было крайне сложно описывать эти перемены – всё равно что пытаться ответить на вопрос: «Каков зелёный цвет на ощупь ?» Зато он прекрасно знал, что за ними кроется. И по взгляду господина Смерть сразу же понял, что тот его не простил.

Винс тоже это знал. Он стоял на веранде в задней части дома, пока Феликс собирался в лес по приказу господина Смерть на поиски красной хризантемы.

– Я не в силах ему помешать, – сказал Винс сыну. – Феликс, ты же меня понимаешь? Я совсем не хочу, чтобы ты туда шёл, но господин Смерть – мой хозяин, как, впрочем, и твой.

Феликс промолчал. Отец поймал его за локоть и присел на корточки, чтобы посмотреть сыну в глаза. А потом вложил ему в руку что‐то тёплое. Кусочек бекона в вощёной бумаге. Феликс бросил еду в свой мешок, но благодарности не выказал, только включил карманный фонарик.

– Будь осторожен, – попросил Винс.

Феликс наконец поглядел на отца. Внутри у него закипал гнев.

– Как жаль, что ты встретил маму, – сказал он. – Как жаль, что я родился на свет. Не я выбирал путь помощника Тени, и зря ты меня на него толкаешь. Лучше б ты жил и страдал себе один, никого в это больше не втягивая.

Лицо Винса исказилось гримасой боли, и Феликс поспешно отвёл взгляд. А потом сбежал по ступенькам и нырнул в тёмный лес.

Не надо было этого говорить. Феликс понял это сразу, ещё когда слова только сорвались с его губ. Он был зол, страшно зол, вот только не на отца. Совсем не на него. А на господина Смерть, который мучил и продолжает мучить их обоих. Феликс погрузился в лесной мрак, но вскоре пошёл снег. Мальчик искал красные хризантемы чуть ли не час. Было новолуние, так что в чаще было черным-черно, и продвигался Феликс медленно, потому что путь ему освещал один только маленький фонарик.

Вскоре снегопад усилился. Ветер крепчал, снежинки били мальчика по лицу и таяли у него на щеках. После двух часов поисков Феликс присел передохнуть под голым ветвистым дубом.

– Я ещё не твой, – сказал он. – Не хозяин ты мне, господин Смерть. Нельзя вот так порабощать людей, присваивать себе, будто вещи. Ты не имеешь никакого права так подло отнимать у нас жизнь и свободу. Больше этого не повторится. Если Договор и впрямь можно уничтожить, я сделаю это.

То были страшные, но мощные слова. Здесь, в холодном лесу, куда его отправили в наказание со сложнейшим поручением, ему не страшно было произнести их вслух. Если Договор можно уничтожить, если одному из Уипплов можно доверять, если Ритуалы и впрямь существуют… Если… Если так, то всё может измениться – и совсем скоро.

Гретхен изумлённо уставилась на Ли.

– Что… Что ты сказал? – переспросила она.

– Эсси, – запыхавшись, повторил Ли. – И Эйса… Дружили. И думаю… думаю… возможно… любили друг друга.

Гретхен нахмурилась:

– Ты с ума сошёл. Эсси и Эйса ?

С неба на них падала снежная пудра, налипая на тёмные волосы Гретхен. Лёгкие у Ли жгло от столь быстрого и долгого бега, желудок сжимался, перед глазами пошли пятна. Видимо, не стоило так быстро бежать после того, как в него проникло второе воспоминание.

– Знаю, звучит безумно, – подтвердил он. – Но я своими глазами всё видел.

– Как?!

– Я… Ну… в общем, заглянул в воспоминания Эйсы.

– Погоди, что?!

Ли и не думал, что поведать Гретхен о похищенных им воспоминаниях, изначально принадлежавших её брату , будет так сложно, но он старательно ей всё рассказал: и про разбитую банку, и про воспоминания, в которые погрузился, и про оставшуюся банку, которую ещё предстояло открыть.

– Они что‐то задумали, – закончил он. – Блокнот, который ты нашла в Гикори-парке, принадлежал Эсси. Это она выписала туда все Ритуалы.

– Где же она их взяла? – спросила побледневшая Гретхен.

– Сказала, что купила у других заклинателей. Они с Эйсой хотели исполнить какое‐то своё желание при помощи Ритуала, но какое, не знаю. В любом случае, возможно, из‐за этого господин Смерть её и убил.

Гретхен побледнела ещё сильнее.

– Камень Желаний, – прошептала она.

– Что?

– Эйса рассказал мне, что провёл Ритуал с участием господина Смерть. И купил у него Камень Желаний.

– А зачем он нужен?

– Он исполняет желания. Но вот какими были их желания – это вопрос… – Она посмотрела Ли в глаза. – Викери, надо браться за дело. Давай пока действовать по плану. Папа сейчас в кабинете, так что нельзя терять времени. А потом я тебе кое‐что расскажу.

Ли казалось, что он уже никогда не сможет дышать спокойно. Он стоял в кабинете мэра Уиппла – самого мэра Уиппла! – и выглядывал в коридор на случай, если хозяин кабинета вдруг появится из‐за угла. Сердце взволнованно колотилось в груди, отдаваясь в ушах громким «тук-тук-тук». Он так и не успел восстановить дыхание с того самого момента, как выбежал из дома, и вплоть до той минуты, когда рассказал Гретхен об Эсси Хастинг, а она в ответ показала ему Камень Желаний и объяснила, для чего он нужен.

– Он нам поможет, – объявила она. – Он исполняет самые заветные желания. Лично я в глубине души мечтаю разобраться, что же случилось с Эсси. И первый шаг к этой цели – выманить папу из кабинета.

Ли недоверчиво посмотрел на камень:

– Это же просто камень.

– Не просто камень, а Камень Желаний.

– Но как ты…

Гретхен вскинула руку:

– Не ты один раскрываешь пикантные тайны, Викери.

Так, по сути, и кончился их разговор. Гретхен быстро сообщила Ли, что он будет стоять на страже и следить, чтобы в кабинет больше никто не зашёл. Потом Гретхен пошла в дом, положила маленький, похожий на уголёк камешек на пол, вытянулась и закрыла глаза. Не знай её Ли, он бы решил, что она молится.

Не успел мальчик и глазом моргнуть, как камешек исчез, а на его месте появилась огромная собака породы сенбернар с густой шерстью серого цвета. Внезапно собака сорвалась с места и бросилась в коридор. Сквозь стеклянную дверь, разделявшую Ли и Гретхен, он услышал, как девочка кричит:

– Папа, скорее! В дом забежала собака!

Потом Гретхен отскочила в сторону, и Ли заметил, что она сильно хромает. Через несколько секунд она вернулась к двери и жестом позвала Ли в дом.

– Скорее, – шепнула она. – Нам пора.

И они побежали в кабинет к её отцу. Теперь же, стоя в дверях, Ли отчётливо слышал в противоположной части дома громкий шум: мужские крики, возгласы какой‐то пожилой дамы, стук падающих предметов и звон бьющегося стекла.

– Проклятье! Это ещё что за чертовщина?! – кричал мэр Уиппл.