Роберт Беннет - Город клинков

– Ох ты ж, – бормочет Мулагеш.

И, пристыженная, опускает подзорную трубу.

– Да, – слышит она за спиной чей-то голос.

Мулагеш подпрыгивает от неожиданности, и это едва не стоит ей жизни – она с трудом удерживается на краю утеса. Обретя равновесие, она оборачивается к Сигруду, который сидит в двадцати футах от нее, свесив ноги с края скалы. Взгляд его устремлен на воду, а на лице – странное выражение, словно он и рад, и удивлен тому, что увидел.

– Демон тебя забери с потрохами! – сердится Мулагеш. – Из-за тебя я тут чуть со скалы не сверзилась!

Сигруд молчит.

– Ты следил за ней, да? – спрашивает Мулагеш.

– Да, – отвечает он. – А ты тоже следила – за ним.

– Да. Значит, твоя дочь и… м-да… Панду, – и Мулагеш почесывает затылок.

– Они любовники, – говорит Сигруд.

– Ну да, даже если в прошлом не были, то сейчас точно будут…

– Нет. У них все движения отработаны… Они много раз это делали.

Мулагеш вскидывает руки:

– Умоляю, хватит. Как ты можешь так говорить о своей дочери?

– А что такого? Ну, да, у моей дочери любовник. – И он смотрит в закатное небо. – Двое молодых людей, которые вчера чуть не погибли, наслаждаются жизнью. Я так это вижу.

– Но она же… Это же демонов старший сержант сайпурской армии! Я-то думала, Сигню увлечется каким-нибудь дико богатым банкиром… или кем-то вроде него. По крайней мере, кем-нибудь своей расы. А то сайпурец ухаживает за дрейлингкой… Не представляю, как это вообще возможно. Он же ей по подбородок!

– Ты ее недооцениваешь.

– Возможно, но в любом случае это опасно.

– Сердечные дела – они такие. Опасные.

– Так, попрошу без сантиментов. Тут все в любой момент может пойти не так. Если они начнут откровенничать друг с другом…

Сигруд задумывается, потом отвечает:

– Мне плевать.

– В смысле?

– Мне плевать на все эти шпионские дела, на приличия, на конфиденциальность. Меня больше беспокоило то, что в ее жизни нет ничего, кроме работы, а в будущем у нее либо победа, либо прежалкое поражение. А вот такая улыбка – она греет мне сердце.

– Сердце, сердце… да провались оно все пропадом! Панду служил под моим командованием. Я просто поверить не могу, что он… ну, сблизился с иностранным должностным лицом!

– А ты разве не спала со служащим полицейского департамента Мирграда? – спрашивает Сигруд.

– Это к делу не относится! – рычит Мулагеш. – Тогда мы ничем не рисковали!

– Разве? – скребет подбородок Сигруд. – Они молоды. Потом каждый из них пойдет своим путем, и каков он будет, этот путь, никто не знает. Так пусть их, пусть уступят человеческой слабости, пока время есть. А почему тебя так беспокоят приличия? Разве у нас нет других, гораздо более серьезных проблем?

– А я-то думала, что размякла под старость. А тут вы, господин канцлер, заливаете мне про какую-то любовь, морковь и прочие страсти из бульварных романов. – Она вздыхает. – Ладно. Помоги мне лучше дотащить мою больную задницу до штаб-квартиры.

Спросите любого человека, какое у него самое заветное желание, и вам ответят: хочу ребенка, хочу свой дом, хочу составить состояние, хочу властвовать над умами людей.

Все эти желания – варианты одного самого главного: люди хотят оставить след в жизни, наследие для потомков, что-то, что запечатлится в вечности.

Мы хотим, чтобы нас помнили.

Писания святого Петренко, 720 г.

Два дня спустя, за три часа до рассвета, Мулагеш – еле шевелящаяся, постанывающая от боли при каждом движении, вся в синяках – стоит и смотрит на лодочку, раскачивающуюся у причала ЮДК.

– Так. Мы что, на увеселительную прогулку собрались? – спрашивает она.

– Я так понимаю, что в мореходстве ты вообще ничего не смыслишь, – говорит Сигню, занимающаяся последними приготовлениями.

Идти в море Сигню собирается в своей обычной одежде – в тех же черных сапогах, в том же шарфе. Правда, на ней теперь спасательный жилет. Мулагеш гонит от себя воспоминания о том, как пару дней тому назад девушка стаскивала с себя одежду.

– Может быть, но что-то мне твоя посудина не внушает доверия. Нам же придется выйти в открытое море!

Она идет вдоль борта – получается футов сорок в длину. Белую яхту зовут «Бьярнадоттир», и Мулагеш даже не пытается выговорить это. Однако, на ее взгляд, это суденышко больше подходит для прогулки по тихому озеру, чем для плавания вдоль скалистых берегов Вуртьястана.

– Не бойся, – говорит Сигню. – Я знаю дрейлинга, который в одиночку на такой лодке прошел пятнадцать тысяч миль.

– Если речь идет о старике Хьорваре, – говорит спускающийся на пристань Сигруд, – то он шел медленнее, чем родящая корова.

Он до сих пор двигается осторожно, пытаясь не беспокоить висящую в перевязи руку. Мулагеш качает головой: да уж, стрелять из Понжи стоя – все равно что под грузовик попасть. Но это же Сигруд, ему не привыкать к боли.

– Хьорвар – моряк, каких мало, – обиженно отвечает Сигню.

– А шел так медленно, – продолжает Сигруд, – потому что вместо того, чтобы спать, в кубрике мастурбировал. Этим он и славен.

– Так или иначе, – парирует Сигню, – это прекрасная лодка, и на ней мы без проблем попадем туда, куда нам нужно.

Мулагеш смотрит на Сигруда:

– Что, правда прекрасная?

Тот поднимает руку и водит ладонью туда-сюда:

– Сойдет.

Сигню фыркает и затаскивает на борт очередной ящик с припасами. Мулагеш присматривается к ящику:

– Четыре винташа, патроны… и гранаты? Зачем нам гранаты?

– Вы не были на Клыке, генерал, – оборачивается к ней Сигню. – А я была. И если вы думаете, что в Вуртьястане пробудилось какое-то Божество… в общем, осторожность делу не помешает.

И она спускается в трюм.

Сигруд и Мулагеш стоят на причале. Оба сутулятся из-за полученных ушибов. Сигруд говорит:

– Позаботься о ней, пожалуйста.

– Вообще-то я думала, что это она будет обо мне заботиться. Я ни демона не знаю, как управляться с этой яхтой.

– Она умеет управляться с яхтой. Но она никогда не была в настоящем бою. А вы идете в опасное место. Мы ведь даже не знаем, вернулась ли Чудри с Клыка. Нам не известно, что нас там поджидает.

– Я постараюсь.

Сигню выбирается из трюма.

– Совсем скоро нам поставят еще грузы. Если мы хотим отчалить, то это надо делать сейчас.

– А блин, – бормочет Мулагеш. – Ну ладно, посмотрим…

И она поднимается на борт, стараясь не обращать внимания на боль в бедре.

Сигню сует ей в руки второй спасательный жилет.

– Вот, наденьте это. И не мешайтесь мне под ногами.

– Хорошо, хорошо, – говорит Мулагеш.

Она садится рядом с люком в трюм и натягивает на себя жилет.