Жан Рэй - Красноглазый вампир

— Они недавно получили приказ смыться, — сказал Том Уиллс, — постели еще теплые.

— Тем лучше, — кивнул Гарри Диксон. — Быть может, они не успели перевезти пленников.

Они выбежали во двор.

— Слава богу, замки не тронуты! — воскликнул Гарри Диксон, увидев крепкую дубовую дверь. — Открывайте эту дверь…

— Да, она из железа, и какого железа! — заворчал слесарь, разглядывая согнутые от усилий ключи.

Всё же ему удалось справиться с замками.

Вниз вела каменная лестница. Слесарь зажег потайной фонарь, который принес с собой.

— Ура! — вскричал Диксон, сбегая вниз по лестнице. — Наши люди здесь!

Мориссон и Мак-Дафф, связанные, как сосиски, встретили их жалкими улыбками.

— Простите, господин Диксон, — с трудом выговорил инспектор. — Мы с Мак-Даффом даже не поняли, что с нами случилось.

Мы находились на Аппер-Ричмонд-род, когда сержант Маркхэм вышел из дома. Услышали выстрел и увидели, как Маркхэм пошатнулся. Мы бросились к нему. Проклятье! Тут же ощутили странный запах… Горло буквально перехватило, а голова закружилась. Вроде был автомобиль, но это всё… Проснулись мы уже здесь, где вы нас и нашли. Мы никого не видели.

— Плохая оценка для «Банды свирепых», — прошептал Гарри Диксон. — Их охватила паника. Человек, убивший Маркхэма, совершил ошибку, захватив заложников. Главари бандитов сообразили это. Велели Шепферду и его служанке покинуть дом. Они могли попасть под подозрение.

— Глядите, ящики… — сказал Гудфельд. — Отлично: кокаин, даже героин… Этим мы оправдаемся перед журналистами. А вы, дорогой друг, молчок обо всем. Скотленд-Ярд оценит ваше молчание по поводу пленников.

— Так точно, шеф, — ответил слесарь, отдав военный салют.

— К чему такие ограничения? — спросил Том, когда они покинули дом.

— Бесполезно публично упоминать о «Банде свирепых», — ответил сыщик. — Пока речь будет идти о грязном белье и семейных дрязгах!

Когда они вернулись на Бейкер-стрит, надеясь продолжить прерванный сон перед возобновлением кампании, то нашли записку доктора Эллиса.

Я пытался связаться с Вами по телефону, а потому послал к Вам Уайда с запиской. Приходите быстрее! Доктор Эллис.

— Небеса указывают, что покой нам только снится, — проворчал Гарри Диксон, направляясь на Мореленд-стрит.

Но перед этим отправил Тома с особым поручением.

* * *

— Успокойтесь, — проворчал Гарри Диксон, увидев перепуганное лицо доктора Эллиса, — полагаю, вы не объявите мне о конце света?

— Не знаю, не будет ли происшедшее более зловещим, — ответил врач.

— Как себя чувствует Элсландер?

— К счастью, очень хорошо, но едва не приключилось самое худшее, хуже некуда!

Гарри Диксон последовал за врачом в его лабораторию, где под стеклянным колпаком, служившим для опасных опытов, дымилось несколько колб, стоящих на подставках бунзеновских горелок.

Одна из колб привлекла внимание сыщика тем, что вещество, находившееся в ней, постепенно меняло цвет с черного на темно-красный.

— Прекрасная реакция, — заявил Гарри Диксон.

— Назовите лучше экстраординарной мерзостью! — гневно воскликнул врач. — Какой арсенал отравляющих веществ понадобился, чтобы сотворить эту дьявольскую смесь! Недоброй памяти отравительница Вуазен и та бы задрожала от ужаса.

— Нашли? — радостно спросил сыщик.

— Частично, а больше узнать не удастся. Но это открытие не делает мне чести. Оно чисто случайное, как вы сейчас увидите.

Доктор Эллис через стекло наблюдал за трансформацией смеси.

— Это «дювель-дювель», — наконец сказал медик.

— Смотри-ка, — пробормотал Гарри Диксон, — так туземцы южных островов называют неведомое зло, которое обрушивается на них.

— Соломоновы острова! — добавил Эллис.

— Отвратительное местечко, друг мой доктор, особенно после того, как китайцы стали ловить там трепангов.

— Значит, этот токсический ужас наполовину островной, наполовину китайский. Думаю, эта безумно-смертельная панацея называется си-сен. Я что-то слышал о ней от путешественников, но думал, что это выдумка авторов романов о морских приключениях.

— Надо думать, нет, потому что вот она, эта отрава в колбе, в крохотной лаборатории на Мореленд-стрит в Лондоне!

— Интересно, невероятно интересно. Можете сообщить мне еще что-нибудь?

— Боюсь, немногое. Думаю, что этот яд происходит из животного мира, а не из какого другого. Яд, который члены некоторых сибирских племен собирают у разъяренных тарантулов. А здесь речь идет о маленькой рыбке, исключительно токсичной, которая живет в кораллах у южных островов.

Заметьте, запах этот не такой уж неприятный и напоминает немного острый парфюмерный аромат. И действие странное, я сказал бы, капризное.

Первое воздействие — мгновенное отключение разума и воли, но ненадолго. Пробуждение в состоянии чистого рассудка происходит довольно быстро. Второй прием вызывает сильное гипнотическое воздействие с короткими внезапными пробуждениями и возвращением к нормальному состоянию. Последующие приемы провоцируют очень продолжительный летаргический сон, который вызывает смерть спящего от постепенного истощения организма.

— А как вводят это демоническое снадобье?

— Под разными соусами, если можно так выразиться! — возбужденно воскликнул доктор Эллис. — Можно смешивать с напитками, с едой, окуривать, делать ингаляции, откуда мне знать… Сколько несчастий может принести эта отрава!

— Кое-что нам известно от Элсландера, — заявил Гарри Диксон, — и от других тоже. А теперь скажите, как вы получили это снадобье?

— Ни от кого иного, как от ужасного существа, которое угощает им себе подобных. От Евы Массагорска.

— Ого! — Сыщик даже подпрыгнул от удивления. — И вы видели эту женщину?

— Она стояла передо мной, как стоите вы, — с горечью ответил доктор Эллис. — Послушайте, Диксон, рассказ о моей ночи. Не могу уточнить, в который час это произошло, поскольку мои часы остановились, но думаю, это было между часом и двумя ночи. У меня чуткий сон. Я услышал шум в комнате Элсландера. Полагая, что он, несмотря на запрет, встал, я пошел посмотреть…

Она стояла перед кроватью спящего Элсландера. Она — Ева Массгорска. Она вовсе не удивилась моему появлению.

«У вас плохие дверные замки, — спокойно сказала она, — достаточно использовать коловорот, чтобы откинуть ваши засовы».

«Что вы делаете здесь, проникнув в дом, как воровка?» — возмутился я.

Она пожала плечами:

«Слова, слова… К тому же у меня есть право навестить больного, чье лечение я оплачиваю. Разве вам мало шестисот фунтов, доктор Эллис?»

Я хотел обрушиться на нее с упреками, но она высокомерным жестом велела мне замолчать.

«Я знала, что вы повторите свой прежний опыт и что он будет иметь успех, как и в прошлый раз».