Рональд Малфи - Кость бледная

– Например, какие?

– Например, почему ты здесь, – сказал брат. – Причину, по которой тебя сюда призвали.

– Я уже говорил – меня не призывали. Я приехал сюда тебя найти.

Взгляд Дэнни был полон все той же жалости.

– На прошлой неделе, – произнес он, – проверяя ловушки, я грохнулся на краю того оврага. Ударился головой и на пару минут отключился. Но за долю секунды до того, как навалилась тьма, мне привиделось, что я лежу не на земле, а на полу в учебном классе, и на меня глазеет толпа молодых людей. В моей руке вдруг оказалась книга, а из носа, кажется, шла кровь. Видение было настолько отчетливым, что, когда я вернулся в хижину, то записал название книжки.

Он вытер руки о рубашку и подошел к башенке из романов в мягких обложках, которая возвышалась рядом с его спальником. Открыл один на титульной странице – это было какое-то любовное чтиво с опечаленной барышней на аляповатой обложке – и протянул Полу, чтобы тот мог разглядеть слова, написанные характерным почерком Дэнни чуть выше имени автора: «Веселый уголок». Пол почувствовал, как холод пробежал вдоль его позвоночника. И вернул книгу брату.

– Я точно не знал, что все это может значить, пока здесь не появился ты. И тогда уже сообразил, что это было вроде как предчувствие. Что, возможно, видение учебного класса было видением о моем брате-близнеце, солидном профессоре колледжа. Моей второй половине, – Дэнни улыбнулся, затем взглянул на собственный почерк на титульной странице. – Ты не знаешь, что такое «Веселый уголок»? Это реальная книга?

– Это рассказ. Я разбираю его на занятиях. Ты, наверное, слышал, как я раньше об этом говорил.

Но на самом деле Пол думал, что разговаривал во сне или как-то общался с братом, пока метался в бреду. А если так, то почему Дэнни сейчас пытался его обмануть? Что все это значит? «Ничего. Это ничего не значит».

– Не совсем еще уверен, что к чему, – продолжал Дэнни, – но знаю, что дела налаживаются. Мы что-то должны тут совершить – нечто, возможно, куда более важное, чем то, что я делал все это время. Я думаю… – его голос умолк.

– Что ты думаешь? – подтолкнул брата Пол.

– Я думаю, мы здесь, чтобы разобраться с этим делом. Раз и навсегда.

Полу не понравилась категоричность, которую он услышал в голосе брата. «Он здесь людей убивал. Потерял рассудок и принялся убивать. С чего ты взял, что ты в большей безопасности, чем любой из них?»

– Так какой план? – спросил он Дэнни.

– Пока точно не знаю.

– Может быть, план в том, чтобы я отвез тебя домой? Возможно, так я и тебе помогаю, и вписываюсь во все это. Возможно, для того мы и нашли здесь друг друга, чтобы помочь вернуться туда, где нам полагается быть.

Жалость в глазах Дэнни обратилась в камень.

– Я совсем не уверен, что дело в нас, Пол. Не уверен, что это касается нашей помощи друг другу. Думаю, мы здесь ради какой-то великой миссии. Мы всего лишь проводники.

«Мы тут оба умрем», – эта мысль сиреной провыла в голове Пола. Оказалось неожиданно легко представить, как Дэнни стреляет ему в голову, а потом заканчивает счеты с собственной жизнью. И лишь размышления об этом заставили его вспомнить рапорт, который подала Джилл Райерсон.

– Я читал отчет полиции. Тебя отправляли в клинику на экспертизу.

– Как ты это раскопал? – поинтересовался Дэнни, но, казалось, его это нисколько не обеспокоило. Он отодвинул меховую занавеску, закрывавшую нишу в стене, и рылся там, пока не отыскал другую рубашку.

– Не важно, – ответил Пол. – Почему ты не поговорил об этом со мной?

– Об этом не говорят.

– Я же твой брат.

– Все это в прошлом. Я уже другой человек.

– Ага, – сказал Пол, отводя взгляд от необъяснимо довольного лица брата.

– Я просто опустился на самое дно. Не мог мыслить здраво.

– Пришел бы ко мне, раз так сильно страдал. А делать что-то радикальное…

– Это больше не имеет значения, – застегивая рубашку, прервал его Дэнни.

– Для меня имеет, – сказал Пол.

– Я люблю тебя, – произнес Дэнни. – Ты всегда был мне хорошим братом. Прости, что я всегда был таким дерьмовым.

– Не всегда. Целую неделю осенью две тысячи второго ты был вполне сносным.

Дэнни рассмеялся, и, словно по щелчку пальцев, Пола перенесло в те летние дни, которые они проводили на реке позади их дома. Только он и Дэнни – зеркальные отражения друг друга – были там, плескались, ныряли с пирсов и выясняли, кто дольше задержит дыхание под водой.

«На этот раз он собирается выиграть, – подумал Пол, и эта мысль его отрезвила. – Рассчитывает пересидеть меня здесь, если только я что-нибудь не придумаю».

Смех Дэнни утих.

– Я был в клинике, когда мама и папа умерли. Даже не знал о похоронах. Как считаешь, они простят меня за то, что не пришел?

– Думаю, они поймут.

– Спасибо, что все там уладил. Ты всегда был для меня примером.

– Я же твой старший брат, – сказал Пол.

– Ты старше на семь минут, – уточнил Дэнни.

– Ну, теперь ты и сам дела улаживаешь.

Слова пеной бурлили между ними.

Пол вынул ногу из ведра. Вода остыла. Дэнни подлил из котелка, гревшегося на костре снаружи. Она была не горячей – всего лишь чуть теплой, – но когда Пол сунул в нее свои искалеченные пальцы, стало адски больно. Он гадал, сколько времени понадобится, чтобы обморожение переросло в гангрену.

– Хорошо, что ты здесь, – сказал Дэнни, улыбаясь брату сквозь сумрак.

«Я здесь, пока не придумаю, как вытащить отсюда нас обоих», – подумал Пол. Он надеялся, что рано или поздно его озарит.

Сейчас Гвендолин Робиан жила со своим братом, Гордоном Бутилье, в небольшом рыбацком поселке под названием Уинсок. Райерсон запросила сведения о женщине, и, согласно им, та больше не выходила замуж, не появлялась на публике и даже не делала официальных заявлений после трагедии со своим мужем и сыном-подростком.

Тем утром детектив позвонила Бутилье и объяснила, что хочет поговорить с его сестрой. На другом конце провода наступила долгая пауза, затем мужчина попросил ее не вешать трубку. Она ожидала, что ей откажут в просьбе, но Бутилье вернулся к телефону и сказал, что сестра готова встретиться с ней. Райерсон показалось, что он и сам удивлен. Гордон Бутилье пригласил ее приехать.

Джилл выехала из Фэрбенкса около половины третьего, ее голова все еще болела, сражаясь с гриппом. Небо на севере напоминало чеканное олово. Разбухшие серые грозовые облака сползали с гор, и уже на полпути ледяная изморось начала усеивать влагой лобовое стекло.

«Ты гоняешься за призраками, – всю дорогу до Уинсока Джилл пыталась унять этот голос в голове. – Какая связь может быть между Робианом и Мэллори? Единственное, чего ты добьешься, это расстроишь бедную женщину, которой и так горя досталось больше, чем ей причитается». Детектив заставила голос умолкнуть, когда засунула в CD-плеер диск Мэрилина Мэнсона.