Евгения Никифорова - Изображая зло. Книга 1

— Где его можно найти?

— Я напишу адрес.

Спустя час Виктория находилась у квартиры дома на Мэрилебон-роуд. Она собиралась нажать на кнопку звонка, но внезапно дверь распахнулась перед самым её носом. Появившийся юноша на ходу застёгивал молнию потрёпанной куртки. Завидев незнакомку, он вздрогнул, окинул её внимательным взглядом, затем, что-то для себя решив, быстро успокоился, достал блестящие ключи и хотел запереть дверь, но Виктория его окликнула:

— Мистер Вэйн?

— Да? — приглушённо ответил он, прищурившись.

— Мне нужно срочно поговорить с вами.

— Мы знакомы?

— Нет. Стивен Гонт рассказал мне о вас.

— А, вы из газеты…

— Не совсем.

Юноша провёл рукой по взъерошенным, не в меру отросшим волосам.

— Как вас зовут?

— Виктория Морреаф. Боюсь, этот разговор будет очень важным, он не терпит отлагательств.

— Хорошо, — Вэйн кивнул в сторону двери. — Заходите.

Виктория переступила порог квартиры. Её взгляд моментально зацепился за раскиданные тут и там вещи, за старые фотографии на стенах, пыльные полки и грязный пол. Скромное убранство всем видом кричало, что хозяин живёт один и позволяет себе лишь самое необходимое.

— Прошу в гостиную, — он указал на мятый диван. — Так о чём вы хотели поговорить?

— Вы знали Неми Ларсен?

— Да, это девушка работает со мной в газете. Она пишет хорошие статьи.

— Неми мертва.

— Вот как? — чёрные брови Алана поползли вверх. — Не знал.

— Я была её подругой.

— Сожалею. Но, видите ли, я мало общался с Неми. Мы здоровались в офисе, иногда пропускали по чашечке кофе, но не дружили.

— Неми участвовала в разработке темы, по которой вы пишете статьи. Это касается таинственных исчезновений людей, в частности, одного человека из психиатрической клиники.

— А, тот самый…

— Сколько случалось подобных историй?

— Много, — Алан рухнул в кресло, прямо на развёрнутый журнал, бог знает сколько времени там пролежавший.

— Поведаете подробности?

— Зачем? Я обо всём написал в статье.

— Хочу услышать версию автора. Правдивую. Полную. Не отредактированную и не урезанную цензурой.

— Причём тут Неми Ларсен?

— Я считаю, её гибель как-то связана с работой.

— Вы из полиции?

— Нет.

— Тогда нам не о чем говорить.

Виктория усмехнулась.

— Я кое-что вам покажу, мистер Вэйн, — женщина распахнула пальто и выудила из внутреннего кармана фотографию. — Взгляните, пожалуйста.

И положила её на столик. Алану достаточно было пары секунд, чтобы оценить жестокость расправы над молоденькой девушкой. Разодранная грудь с торчащими наружу рёбрами, море багровой крови и хрупкое полуголое тело заставили схватиться за голову. С уст Алана невольно сорвался стон.

— Теперь вы понимаете, почему я здесь? — Виктория с удовлетворённым видом расположилась на диване. — Тот, кто совершил убийство, ни перед чем не остановится. Его не волнуют ни законы морали, ни совесть. Он совершенно бесстрастен. А я не нуждаюсь в полицейском значке, чтобы найти его.

— Зачем? — Алан вытер горящее лицо. — Зачем?

— Это моё дело.

— Я вам не советую. Не лезьте туда!

— Так я не ошиблась, — губы женщины тронула победная улыбка.

— Да как же вы не понимаете! — Алан вскочил с дивана и принялся мерить шагами комнату. — С ними нельзя играть! Они убьют вас! И меня убьют! Всех, кто перейдёт дорогу!

— Обо мне не беспокойтесь. Вы сказали «они». Кто это? Группа?

Юноша помотал головой.

— Секта?

— Секта… организация… Не важно! Это ужасные люди! — он тяжело вздохнул. — Они устраивают эти странные исчезновения. Необъяснимо… Безумно…

— Расскажите мне всё.

— Нет! — выкрикнул Алан. — Я и так сказал слишком много! Будет лучше, если вы сейчас же уйдёте!

Виктория прикусила губу, обдумывая какую-то мысль, затем указала на фотографию, вставленную в блестящую рамку: на ней улыбались счастливые, как две капли воды похожие друг на друга лица Алана Вэйна и незнакомой девушки.

— Ваша сестра?

— Это Вероника, мой близнец.

Женщина перевела взгляд на книжную полку, где прятался среди бесполезных сувениров наполовину полный флакон цветочных духов.

— Давно она пропала? — последовал закономерный вопрос.

— Что? — прошептал Алан, не веря своим ушам. — Как вы догадались?

— Это нетрудно. Ну, давно ваша сестра пропала?

— В августе.

— И это, без сомнения, сделали «они».

Юноша молчал. Лишь обречённо закрыл глаза. На его лице проступило мученическое выражение.

— Угрожали?

— Писали, что разделаются с ней, если я не прекращу писать статьи.

— И поэтому вы держите рот на замке…

— У меня нет выбора! — заорал Алан и в ярости сбросил со столика вазу. — Когда это касается жизни Вероники! Я пойду на все их условия! Сделаю всё, что прикажут! Если надо, буду в ногах валяться, если прикажут убить, убью! Я ни перед чем не остановлюсь!

— Откуда вам известно, что она ещё жива?

— Ниоткуда. Я просто верю в это. Верю их словам. Ничего другого ведь не остаётся.

— Ясно.

— Да что вам может быть ясно? Вы вините меня. Смотрите и вините…

— Я вас не виню.

— Ну, ещё бы… С другой стороны, кто вы такая, чтобы меня винить? Подруга убитой? По сути, никто.

— Для вас, мистер Вэйн, конечно, никто. Но поверьте, для этих выродков я значу куда больше.

— Они велели молчать. Я буду молчать. Пожалуйста, покиньте мой дом, — у Алана не было сил, чтобы продолжать разговор.

Виктория положила возле рамки продолговатую карточку.

— Вот моя визитка. Я всегда на связи.

После её ухода Алан некоторое время тупо смотрел в пространство. В душе парня шевелились змеи: колючий страх, осознание слабости и собственной бесполезности, тягучая ненависть, жалость к убитой Неми… Неровными шагами он приблизился к столику и взял визитку. На ней витиеватыми буквами, прямо над номером мобильного телефона, стояла надпись: «Виктория Морреаф, директор компании „Walpurgis adherents“».

Что есть сон, что есть реальность? И как обнаружить границу между сном и реальностью? А может, мир, в котором живут люди, тоже сон? И как узнать, во сне ли происходят все эти кошмары или наяву?

Дни, ночи, дни, ночи… Всё сливалось в единое целое, не имевшее ни начала, ни конца. Как будто издали чувствуешь прикосновения чужих рук, обрывки фраз, голоса, что-то о тебе говорившие, выкрики, а затем — долгая протяжная тишина, резавшая не хуже ультразвука.

Время и пространство бесконечны. И понимаешь эту истину, когда находишься в глубинах своего «я»: без воспоминаний, без возможности пошевелиться. Что такое тело и что такое мысль? Здесь они теряли всякое значение.

Если бы Майклу Абботу сказали, что со стороны он выглядел как молодой мужчина с отросшими на голове патлами, с лицом, хранившем абсолютно безэмоциональное выражение, смотревшими в одну точку глазами, он бы не поверил. Потому что Майкл Аббот имел престижную работу, высокую должность, бешено дорогие часы и спортивный автомобиль. Потому что Майкл Аббот успешный человек. Он вспомнил бы себя именно таким, если бы проснулся. Но чудовищный сон не желал отпускать. Существовало две реальности: та, в которой Майкл вёл переговоры с иностранной делегацией и угощал выпивкой красивых девушек, и та, в которой он, как безвольная кукла, сидел неподвижно в палате, одинокий, жутковатый, жалкий.