Денис Кащеев - Час трутня

На привале, устроенном после примерно четырехчасового перехода, они выпили еще по глотку, больше не решились, хотя руки буквально сами тянулись к фляге.

— Кстати, где-то здесь у нас точка невозврата, — проговорил Стас, пряча от греха баклажку в рюкзак.

— В смысле? — не понял Олег.

— В смысле, если сейчас повернем назад — скорее всего успеем выйти из леса до темноты. Если пойдем дальше — то уже вперед до упора.

— Предлагаешь повернуть? — приподнял брови Светлов.

— Нет. Просто предупреждаю.

— Ну, спасибо за предупреждение…

После привала настала очередь Олега нести рюкзак, и дорога сразу же сделалась не такой легкой и приятной, как раньше. Экономя силы, Светлов завязал с разговорами, на реплики Мамая теперь отвечал односложно — а позже и вовсе перестал реагировать. Стас, впрочем, и не лез особо с общением. Так, молча, они прошагали еще часа два, когда впереди, наконец, замаячил долгожданный просвет. Лес расступился — здесь его граница оказалась столь же четко очерчена, как и на входе — и путники вышли к гряде зеленых холмов, с которых сбегала вниз ломаная, порожистая река.

— Ну, что я говорил? — торжествующе обернулся к Олегу Мамай.

— А что ты говорил? — уточнил Светлов.

— Говорил, что чужаки прошли, и мы пройдем! Ну и что воду найдем!

От берега их отделяло каких-то двести метров гладкого, изумрудного луга, у самой воды сменявшегося редкой порослью кустарника. Уже через минуту ребята были у реки, жадно напились (вода была необычайно вкусной и чуть сладковатой), умылись, Олег наполнил флягу.

— Ты как хочешь, а я весь вымоюсь — а то после той ямы у меня в штанах скоро земляные черви заведутся! — проговорил Мамай, стягивая через голову грязную футболку.

— Давай, а я покараулю, — согласился Светлов, беря мушкетон и вставая так чтобы держать под наблюдением оба берега.

Речка оказалась совсем мелкой, даже посередке вода не поднималась Мамаю выше колена. Усевшись прямо на стремнине, Стас принялся самозабвенно плескаться. Продолжалась эта его забава минут пять, потом он поднялся и, сияя от удовольствия, словно начищенный рубль, вернулся на берег.

— Хорошо! — похвастался, наклоняясь за разбросанной на траве одежде. — Жаль, снова в грязное залезать.

— Постирайся, — развел руками Олег.

— Мокрое же все будет — как потом идти?

— Можно тут заночевать, — предложил Светлов. — Заодно, высохнешь.

— Так рано же еще! Давай хотя бы вон на те холмы поднимемся, — указал он вперед.

— Как знаешь, мое дело предложить.

— Река как раз сверху течет. Можем от нее не удаляться…

Олег помедлил — в надежде, что Мамай возьмет с травы рюкзак (да, тот нес его дольше, но ведь был второй привал, можно и снова поменяться, нет?), однако Стас протянул руку за парализатором. С сожалением отдав спутнику оружие, Светлов, кряхтя, взвалил на спину опостылевшую ношу.

Двинувшись вдоль реки, ребята зашагали к холмам. Те оказались куда дальше, чем показалось Олегу вначале: прежде чем дорога понемногу пошла на подъем, минул добрый час. К этому моменту трава у них под ногами, и без того невысокая, сменилась плотным, пружинящим ковром голубовато-зеленого мха. Время от времени на пути стали попадаться кривые, ощетинившиеся длинной хвоей деревца, немного напоминавшие земные сосенки, сперва поодиночке, потом группками, а от середины склона уже небольшими рощицами. Появились знакомые по «родной» степи бабочки — внизу, у леса, Олег их что-то не заметил, а тут они весело порхали целыми стайками.

Река, сделавшаяся теперь значительно уже, вильнула влево, но там уклон был гораздо круче, и сворачивать за ней следом путники не стали, держа на перевал между двумя зелеными вершинами. Мамай шагал налегке впереди. Олег плелся, отстав от спутника шагов на семь-десять, по большей части уже глядя себе под ноги, поэтому-то он и не сразу среагировал, когда Стас внезапно ничком бросился наземь. Однако предостерегающее шипение товарища заставило Светлова вскинуть голову, а резкий жест рукой сверху вниз — упасть лицом в мох.

— Что такое? — прошептал Олег, опасливо подползая к товарищу.

— Сам смотри! — так же шепотом ответил Мамай, указывая куда-то вперед.

Светлов приподнял голову и обнаружил, что они таки достигли перевала: впереди начинался спуск в живописную долину, зажатую между двумя рядами зеленых холмов, сплошь исчерченных прожилками сбегавших по их склонам ручьев. Внизу они собирались в два широких потока, текущих почти параллельно, а между их серебристыми лентами мрачно высился темный неправильный девятигранник чужой крепости со всеми положенными атрибутами вокруг — полем, трактором, суетящимся народом — вот разве что вездехода видно не было.

Планета Новая Земля, окрестности неизвестной базы, двенадцатый день в новом мире

— Странно все это… — прошептал, хмурясь, Олег. — Что-то не похожи они на вступивших на тропу войны.

— А как, по-твоему, они должны себя вести? — хмыкнул Мамай. — Метать направо и налево томагавки и плясать воинственные танцы?

— Ну, не знаю… Какие-то они уж совсем расслабленные. Даже наблюдателей не выставили.

— Если мы их не видим — это еще не значит, что их нет, — пожал плечами Стас.

— Дело не в том, что их не видим мы. Дело в том, что они не видят нас. Всего-то и нужно было поставить пост на этом перевале — нас бы с тобой еще у речки засекли.

— Вокруг посмотри, — сделал широкий жест рукой Мамай. — Сколько вокруг холмов? Сколько перевалов? На каждый по часовому не посадишь.

— Это да, — вынужден был согласиться Светлов. — Но хотя бы на самых опасных направлениях?

— Значит, посчитали это не самым опасным. Не пойму, что ты от меня-то хочешь? Повезло — и радуйся.

Укрывшись среди кривобоких сосенок, они уже третий час наблюдали с перевала за крепостью чужаков в долине. Начинало темнеть, люди внизу прекратили работу на делянке, но укрыться за стенами не спешили. Вместо этого они развели большой костер, приволокли откуда-то здоровенную тушу какого-то зверя и, пристроив ее над огнем на чем-то вроде вертела, принялись жарить. Время от времени ветерок доносил запах дыма и готовящегося мяса даже сюда, на перевал.

Олег пытался сосчитать людей у костра, но тем на месте не сиделось — все время кто-то подходил, кто-то уходил, и когда результат превысил четыре десятка, юноша бросил это бесполезное занятие.

— Все-таки очень похоже на какой-то спектакль, — пробормотал он. — Что, если они знают, что мы здесь, и специально так себя ведут?

— А смысл?

— Ну, не знаю… Как там у Сунь-Цзы было… Война — это путь обмана. Если силен — покажи слабость, если слаб — покажи силу…

— Сунь, Вынь… Китаез, что ли? — усмехнулся Мамай. — Эти на китаезов не похожи…