Денис Кащеев - Час трутня

— Я не поняла, — хмуро проговорила Аня. — Ее что, похитили?

— Цепочка следов была всего одна, — напомнила Лена.

— Похититель мог унести Джулию на себе, — предположил Макс.

— А как он тогда пересек контрольную полосу в первый раз? — заспорила Надя. — Мы хорошо рассмотрели отпечатки: прошел один человек и лишь однажды! Вопрос только: куда именно?

— То есть, не исключено, негодяй все еще где-то рядом?.. — пробормотала, беспокойно оглядываясь вокруг, Аня.

— Или те следы принадлежат самой Джулии, — мрачно бросил Мамаев.

— Хочешь сказать, чертова америкоска сама сбежала? — уточнил Переверзев.

— И, блин, не с пустыми руками! — послышалось сзади. Все обернулись: от ворот к ним со всех ног несся Тёма. — Карабин пропал! — выпалил он, подбежав.

— Что?! — хором выдохнули сразу несколько голосов.

— Из моей комнаты пропал карабин! Вместе с запасным магазином! Еще в обед все было на месте, а теперь…

— Так вот, что она вынесла под теми тряпками! — осенило Настю.

— Твою мутацию… — выругалась Аня.

Мамаев высказался гораздо витиеватее.

— Догнать! — рявкнул он затем. — Догнать и вернуть!

— Темнеет, — с сомнением посмотрев на пасмурное небо, заметила Лена. На степь и в самом деле начинали опускаться вечерние сумерки. — Фары хороши контрольную полосу освещать, а следы в траве с ними фиг разглядишь…

— Будем стоять и болтать языками — точно уже ничего не разглядим! — заорал на нее капитан. — Живо делать, как я сказал! Она не могла уйти далеко!

— Я поеду! — сорвался с места Макс. — От меня не уйдет!

— Я покажу, где мы нашли следы, — бросилась следом за ним к вездеходу Лена.

— Ада, Паша — тоже езжайте, — распорядился Мамаев. — Это не обычный патруль, люди там не помешают!

— Только, ради Бога, осторожнее! — напутствовала погоню Аня. — Если у нее карабин…

— Борт вездехода пуля на возьмет, мы с Тимуром проверяли, — процедил капитан. — Даже окно не пробьет. Не высовывайтесь наружу без нужды, и ничего она вам не сделает!

… Вездеход возвратился к Крепости через полтора часа, когда ночная темнота стала совсем уж непроглядной. След беглянки его экипаж потерял сразу же за контрольной полосой, но упрямо колесил по степи, дважды, увлекшись, едва не выскочив за границу «поводка» — все, впрочем, безрезультатно. Как шепотом рассказала Насте Ада, последние полчаса Макс проездил, вскарабкавшись на крышу — пытаясь хоть что-то разглядеть с верхотуры и надеясь при этом спровоцировать Джулию на выстрел и тем самым заставить американку раскрыть себя. Но и это не помогло.

Мамаев был просто вне себя — таким Настя его еще не видела. Нецензурно наорал на Лену с Надей: за то, что, найдя следы, сразу не бросились в погоню — хотя, вообще-то, девушки действовали строго по инструкции. Чуть ли не с кулаками накинулся на Тёму: за то, что плохо следил за карабином — можно подумать, капитан не знал, что оружие хранится в комнате у Борисова. Досталось Насте — за то, что выпустила Джулию через ворота с «подозрительным» свертком, не проверив, что там внутри. Закончилось совсем уж за уши притянутыми нападками на Аду с Аней — за коктейль на вечеринке.

Разобравшись со своими, Мамаев переключился на Хилари: следы Джулии вели на восток, в направлении предположительного местонахождения китайской базы, но капитан был абсолютно уверен, что американка бежала к своим соотечественникам — возможно, транзитом через Форт Виктория — и вбил себе в голову, что подвигнуть ее на это могла только находившаяся в Крепости англичанка. Хилари отрицала все обвинения с истинно британской невозмутимостью, но веры ей у Мамаева не было и на ломаный пенни. От немедленного переселения в свободный бокс медотсека англичанку спасло лишь энергичное заступничество Ани, с трудом, но убедившей капитана, что такое обращение с гостьей может нехорошо аукнуться русскому посольству в Форте Виктория.

— Да как они там об этом узнают?! — зло буркнул Мамаев, но, тем не менее, уступил. Хилари осталась в жилой комнате, однако, с этого момента ее дверь запиралась капитанским кольцом, а прогулки на свежем воздухе англичанке отныне были запрещены.

Раздав всем сестрам по серьгам, Мамаев, все еще кипя, удалился к себе, разошлись по комнатам и все остальные, кто был свободен от вахты.

Планета Новая Земля, форт Виктория, двадцать третий день в новом мире

Китаец Лю, сосед во комнате Игоря Палиенко, перехватил Олега с Галей возле столовой.

— Стластхфуите, — очень старательно выговорил он, почтительно поклонившись. — Пасола Суфетлоф, пасола Тинг плиглашаит фаса плагулятица после апета, палюпа-фатица плилода!

— Посол Тинг? — переспросил Светлов. За время, проведенное в Форте Виктория, они с Галей так пока ни разу и не видели представителей китайской делегации — за исключением гостя-заложника Лю. Впрочем, ребята и сами почти не выходили из своего сдвоенного номера, корпя над переводом проекта Меморандума. Сегодня — буквально, каких-то полчаса назад — эта работа, наконец, была ими завершена, но на послеобеденное время у них уже были иные планы. — Нас приглашают обоих, или только меня? — уточнил Олег у китайца.

— Пасола Суфетлоф и пасола Тинг, атин на атин, — снова поклонился Лю.

— Говорит: «один на один», — развел руками юноша, виновато посмотрев на свою спутницу. — Мне кажется, нужно сходить.

— Конечно, — кивнула Измайлова. — Дело есть дело.

— Передайте послу Тингу, что я приду, — сказал Светлов китайцу. — Где мы с ним встретимся?

— Слазу за фолота, — ответил тот. — Пасола Тинг путет жтати фаса!

— Договорились, — не смог сдержать улыбки Олег — оставалось надеяться, что та будет принята за проявление любезности, а не за насмешку.

— Плагаталю, пасола Суфетлоф, — в третий раз поклонился Лю и степенно удалился по коридору.

За ворота форта Олег вышел задолго до окончания обеденного времени, но «пасола Тинг» уже ждал его там. Вернее, ждала — это оказалась китаянка. Щуплая, невысокая — даже с учетом объемного узла блестящих черных волос на темени она едва доставала Светлову до плеча. Лет ее легко могло оказаться как шестнадцать, так и двадцать шесть — точнее на вид не определишь. Еще неделю назад Олег непременно присмотрелся бы к этому хрупкому созданию повнимательнее и, вероятно, счел бы миниатюрную азиаточку симпатичной, но сейчас в эту сторону мысль у него даже не повернулась.

Удивительное дело: в былое время, когда властительницей его дум была Инна, Светлов в любой момент легко мог засмотреться, хотя бы и мимолетно, на других девушек: на точеную фигурку Дили (конечно, пока не узнал, кем Измайлова-младшая является в действительности), стройные ножки и очерченный бюст Ады, роскошные волосы Хюррем… Теперь же — как отрезало. Иные женщины, кроме Гали, словно растворились в густом тумане — вроде, и есть где-то, а вроде и нет их. Не существует. Глаза их видят — как ту же Тинг сейчас — а мозг игнорирует, рисуя чисто функциональный образ: прохожий в коридоре, сосед в столовой, китайский дипломат…