Анатолий Заклинский - Миллстоун и старые загадки новых территорий [СИ]

— Что там за коряга на равнине? — спросил Джон, вглядываясь в туман, с которым они вот-вот должны были соприкоснуться.

— Жертвенное дерево, — сказал Рейвен, — маргоны вешают на его ветки убитых. Неважно, своих или чужих. Души должны отходить их духам.

— Там и сейчас кто-то висит? — спросил Миллстоун, продолжая вглядываться в туман, но видна была только верхушка дерева.

— Да уж точно, — зловеще сказал Рейвен, — не хочешь ли ты взглянуть?

— Я бы не отказался, но, боюсь, это может плохо кончиться. Если там кто-то висит, значит, и маргоны где-то рядом.

— Что верно, то верно, — усмехнулся Дредж.

— В другой раз я бы не сомневался в том, что вы меня хорошо прикроете, но в этом тумане дальше вытянутой руки ничего не видно. Так что мы это отложим, тем более, что тела никто снимать не будет, верно?

— Верно. Духи хоть и маргонские, но чёрт их знает.

— Если только федералы подсуетятся, — добавил Дредж с ухмылкой.

— Это уж точно, а то непорядок. А там впереди, это и есть Роуд?

— Да, — ответил Рейвен, бросив взгляд вперёд и посмотрев, что имеет в виду Джон.

Роуд в лучшем случае можно было назвать постоялым двором немного раздавшимся в стороны. Несколько бараков по одну сторону дороги, дальнюю от владений маргонов, и несколько сторожевых вышек напротив. То, что городок находился на небольшом холме, спасало его от полного погружения в туман, но белая пелена всё же частично его закрывала.

— А что за чёрный дым? — спросил Джон, когда они подъехали ближе.

— Кузни, — ответил Рейвен, — да литейня Хортона.

— И что льют? — спросил Джон.

— Он делает пули. Хорошие пули. Сам понимаешь, кто к нему за ними приезжает.

— Да уж догадаться несложно. А чего они не переместятся поближе? Я так понимаю, Галтех в этом плане удобнее.

— А они, верно, считают, что удобнее, когда у тебя олово, свинец и железо под боком, — рассмеялся Рейвен, — отсюда и до самого Галтеха где ни копни, упрёшься в камень. Если бы не маргоны, отцы уже запустили бы сюда свои клешни.

— Ради такого месторождения можно было и рискнуть, — заметил Джон, продолжая смотреть вперёд.

— И это уже было. Как видишь, желающих больше нет. Все довольствуются тем, что отсюда приходит сейчас, а маргоны никого не трогают. Почти.

— В том-то и дело, что почти, — задумчиво сказал Миллстоун.

Ими заинтересовались ещё на подходе. На вышках началось движение, да и в окнах небольших домиков, стоящих под ними, кто-то зашевелился. К тому моменту, как они достигли городской застройки, на дороге перед ними уже возник невысокого роста сержант в сопровождении двух рядовых бойцов.

— Кто вы? Что вы здесь делаете? — спросил он, когда пикап остановился перед ним.

— Мы граждане, — как ни в чём не бывало, ответил Миллстоун, — мы едем.

— Вы что, ничего не слышали об этих дорогах? — с небольшим удивлением спросил сержант.

— Много чего говорят, но что же, сразу верить всему?

— Я вам говорю. Дальше лучше не ездить. И поверьте, это не просто так.

В его движениях была некоторая обречённость, когда он отошёл в сторону, пропуская пикап. Миллстоуну даже стало немного жаль его.

— Вообще, сержант, — Джон спрыгнул вниз, — мы тут по делу. Нам нужно как можно скорее проехать, но мы не можем рисковать, вот и решили разобраться с тем, что происходит. Заодно, как я понимаю, вам нужна поддержка. Почему бы не помочь друг другу?

— Чем вы можете помочь мне? Встанете на вышку и будете следить, чтобы нас никто не спалил?

— Нет. Но мы можем попробовать выяснить, куда делся ваш патруль. Видите ли, ещё кое-кто пропал.

— Кто же?

— Один из торговцев. Форест, — вступил в разговор Рейвен, — такой молодой парень на лошади с тюками.

— Эти события могут быть как-то связаны, — сказал Миллстоун.

— Ваш этот парень здесь не появлялся. Это точно. Если не брать в расчёт вас, и пальцы загибать не придётся, чтобы сказать, кто здесь проходил с момента начала тумана.

— Что же, тогда нам лучше просто осмотреться и всё.

Джон нарочно сказал это, чтобы подогреть интерес сержанта. Они здесь зажаты и напуганы, и любая помощь им не повредит, но почему-то он не особенно горит желанием её принять.

— Кстати, кто у вас старший? — спросил Дуглас, — может быть, нам лучше переговорить с ним?

Сержант не ответил. Он лишь оглянулся и мрачно посмотрел на Эгила.

— Наш старший повесился этим утром, так что главный пока что я. Мы уже запросили группу помощи, и она, вроде как, в пути.

— А можем мы взглянуть? — оживился Джон, — вы ведь ещё не сняли тело?

— Нет. Инспекция требует, чтобы оставляли до них.

— Вы не против показать его нам?

— Какое это имеет отношение к этому туману? — спросил сержант.

— Но повесился он разве не из-за патруля? — спросил Джон, — или он не оставил записку?

— Оставил. Бойцы, да и я тоже давно уже замечали, что у него не совсем всё в порядке с рассудком, вот он и тронулся окончательно. Мерещилось ему всякое в этом тумане. Не выдержал.

— Это очень ценные замечания, но лучше бы увидеть всё самим.

— Ну, если вы не боитесь запаха, — развёл руками сержант, — и обещаете ничего не трогать.

— Обещаем. Дредж, вы с Джексом осмотритесь здесь, прикройте, если что, местных, а мы займёмся этим.

— Хорошо.

По лицу наёмника было видно, что он и без просьбы Миллстоуна с радостью занялся чем-то подобным. Кивнув, Джон направился вслед за сержантом.

В маленькой комнате действительно очень плохо пахло, но Джон набрался терпения и, закрыв рот и нос платком, приступил к осмотру.

— Вам не кажется, что табуретка лежит слишком далеко от ног?

Джон присел на колено и поднял старую расшатанную табуретку. Запомнив, где она лежала, он осторожно представил, как бы она падала, если бы убитый сам отбросил её в сторону. Он поднял глаза на сержанта, тот только пожал плечами.

— А вообще, кроме вас и местных есть кто-то в городе?

— Нет. Здесь те, кто был-то, уже поразбежались.

— Ну, разумеется.

Миллстоун тем временем заглядывал в записку, которая была на столе убитого. О его психических расстройствах она не говорила. Напротив, капитан винил себя в исчезновении патруля и боялся трибунала.

Джон открыл ящик стола, осмотрел содержимое, потом закрыл и полез во второй. В последнем ящике он нашёл блокнот, вытащил его на свет и бегло пролистнул несколько страниц. Сержант смотрел за его действиями, но, судя по выражению лица, ничего не понимал.

— Ну, разумеется, — заключил Джон, — кладя блокнот рядом с запиской.

— Что там? — спросил Дуглас, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что имеет в виду Миллстоун.

— Ладно, табуретка, — сказал Джон, — но как вам содействие в написании записки?

Не нужно было быть экспертом, чтобы найти отличия, поскольку убийца даже не пытался подделать почерк. Буквы в блокноте капитана были мелкими, имели большой наклон и были достаточно красивыми. Автор же предсмертной записки писал более крупно, буквы его были не такими ровными и наклон был заметно меньше.