Кристина Эрман - Пожирающая Серость [litres с оптимизированными иллюстрациями]

В нескольких метрах от них стояла Харпер, прижимая плачущую Нору к груди. Айзек занял перед ними защитную позу, его вытянутые руки мерцали. Вайолет стояла в противоположной части поляны, тоже широко разведя руки. Деревья позади нее ежесекундно менялись с Четверки Дорог на Серость, с темно-зеленых на белые и скелетообразные. Джастин был уверен, что заметил темные фигуры позади Вайолет, но, когда он моргнул, они пропали.

– Харпер? – ахнула Митси, подбегая к сестре. Сет последовал ее примеру. – Что ты тут делаешь?

– Бегите, – произнесла Харпер, поворачиваясь к ним. Ее лицо побледнело от страха. – Вы должны уйти, немедленно.

– О, прости, – протянула Вайолет. – Тебе не нравится моя компания?

И в этот миг Джастин понял, что что-то было ужасно неправильным.

Голос Вайолет звучал как обычно, хрипло и мило, но с ее речью было что-то не так. Слишком бодрое, слишком формальное. И ее руки были разведены в стороны… каждый раз, когда пальцы девушки дергались, позади нее мелькала Серость.

– Джастин, – обратился Айзек низким и сдержанным голосом. – Бери свою команду и уводи Харпер с ее сестрой подальше отсюда. Я сам разберусь.

– Что происходит? – спросил Джастин. – Почему она так себя ведет?

Вайолет широко зевнула.

– Маленький Готорн. Бежит прямо навстречу беде, – сказала она. В этих словах не было ничего игривого – только холодная, расчетливая злоба. – Было глупо выпускать ее из дома в ночь равноденствия. Хотя вы всегда были глупцами.

И теперь он понял. Это не Вайолет Сондерс. Внутри нее находилось что-то другое. Что-то, что хотело выбраться на свободу.

– Ты… он, не так ли? – сипло поинтересовался Джастин.

– Прошло так много времени с тех пор, как у меня последний раз был доступ к живому, дышащему человеку, – ответил Зверь, вытягивая руку и шевеля пальцами с выверенной точностью. В свете фонарика Джастин видел, что каждый палец начинал медленно терять цвет, ногти блекли с малинового до серого.

– Они сильные. Полагаю, нужно поблагодарить за это долгие занятия на фортепиано.

Он повел пальцами Вайолет, и лес обернулся Серостью, портал позади девушки открылся широко, как зияющая отвратительная пасть.

Джастин ничего не мог с собой поделать: он ощутил зов деревьев. Непреодолимое желание отдаться Серости, позволить ей поглотить себя…

И в эту секунду Айзек накинулся на Зверя, его мерцающие ладони окутали Вайолет калейдоскопическим светом, сомкнувшись на ее запястьях. Монстр внутри нее издал жуткое рычание и выгнул спину Вайолет, пытаясь стряхнуть с себя противника. Но Айзек не сдавался. Его сила горела ярко и уверенно – маяк на фоне линии горбящихся, скрюченных деревьев, простирающихся за телом Вайолет.

Джастин наблюдал с колотящимся сердцем, как Серость съежилась, растворяясь по краям. Как только она исчезла полностью, Вайолет потеряла сознание и начала падать на землю.

Айзек упал вслед за ней, все еще держа ее за запястье, но, прежде чем девушка приземлилась в грязь, он успел ловко подхватить ее второй рукой. Его тело дрожало, пока он осторожно опускал Вайолет вниз. Айзек был сильным, но не неуязвимым. Джастин видел, как его охватила усталость. А затем в глазах Айзека вспыхнуло что-то еще – паника; он быстро кивнул на что-то за спиной Джастина.

Айзек всегда замечал что-то на секунду раньше друга. Джастин повернулся. Первой он заметил Мэй, взъерошенную ветром, ее бледное лицо стало почти призрачным от ужаса. Но он сразу перевел взгляд на другую фигуру. Потому что позади нее стояла Августа, и ее лицо было ледяной маской, искаженной от ярости.

В глаза Вайолет бил луч света. Она моргнула и поняла, что заснула на боку, ее голова клонилась прямо к солнечному сиянию, льющемуся через окно спальни.

Но на ее окне были ролеты.

И это была не ее комната. Нет, это было стерильно-белое пространство, напоминавшее больницу, и она лежала на койке во вчерашней одежде. По крайней мере, это Вайолет помнила. Айзек пришел к ней домой, а затем Харпер попросила их о помощи. Там были деревья и град, а еще ее охватывало ощущение силы, такой силы…

– Что произошло? – прошептала она.

– Разве это не очевидно? – раздался голос в другой части комнаты. – Ты снова потеряла сознание.

Вайолет отползла к изголовью койки, словно это могло помочь перестать видеть девушку с бирюзовыми волосами, стоящую напротив. Голова кружилась, пока она смотрела на рваные джинсы, забрызганную краской футболку и язвительную улыбку сестры.

– Ты – симптом сотрясения мозга, – сказала Вайолет, пытаясь убрать истеричные нотки из своего голоса, а Роузи подходила ближе. – Просто созданная моим воображением галлюцинация; у него ужасное чувство юмора.

– Ты уверена? – Тень Роузи волочилась за ней по полу, словно плащ, ее края извивались и скручивались. – Может, ты просто на пути исполнения своей мечты?

Из-за двери послышался какой-то шум – не стук, а удар, словно в нее что-то врезалось. Вайолет заметила, что из коридора доносятся голоса.

– Мы еще встретимся, – сказала Роузи, переводя взгляд с двери на Вайолет, которая по-прежнему жалась к койке. Ее тон был почти успокаивающим и расчетливым. У Вайолет от тревоги скрутило живот. – Не бойся, сестренка. Разве ты по мне не скучаешь?

Роузи исчезла, и голоса стали разборчивее, будто раньше их намеренно приглушали.

– Нет! – кричал кто-то. – Клянусь, я могу объяснить…

– Даже слышать об этом не хочу. – Этот голос был низким и холодным. – Ты останешься снаружи.

Дверь молниеносно открылась и закрылась, и перед Вайолет предстала Августа Готорн, серебряный щит на ее водолазке сверкал в утреннем свете.

Теперь Вайолет начала понимать: она находилась в полицейском участке. И не знала, почему.

– И снова здравствуй, Вайолет, – спокойно произнесла Августа. – Как себя чувствуешь?

Вайолет нахмурилась.

– Кажется, нормально. Что произошло?

Губы Августы растянулись в подобии улыбки, которая выглядела бы нормально на любом другом лице. На лице же Августы она выглядела как трещина в статуе, словно рука скульптора случайно дрогнула.

– Ты потерялась во время бури, – сказала она, уверенно шагая к койке. – Но не волнуйся. Уже скоро тебе станет гораздо лучше.

Когда шериф потянулась к ней, Вайолет с ужасной, поразительной четкостью осознала, что впервые видит Августу Готорн без перчаток. Это была последняя мысль, на которую у нее хватило времени, прежде чем Августа поймала ее запястье, и тогда разум Вайолет перестал ей принадлежать. В ее череп проникли жестокие, холодные, неприятные пальцы, впиваясь в мозг, словно ножи, и копаясь в ее мыслях.

Перед глазами пролетели воспоминания, как на экране проектора: они с Роузи смеются и валяются на полу в арт-студии. Плоские белые облака Серости. Улыбающийся Айзек с тающими градинами в волосах. А затем земля ушла у нее из-под ног, и Вайолет начала падать, сознание выскользнуло из ее хватки, и мир вокруг почернел.