Джозеф Финк - Исчезающий город [litres]

– Что бы ни порождало ямы между мирами, разрушившие дом Ларри, спортзал в школе и пиццерию, – заявил Марк, – доски его не остановят.

Воцарилось молчание – группа продолжала соображать, глядя в землю, пиная ногами камешки, иногда бормоча «Гм-м…», а потом «Да ладно».

Наконец заговорил Дэррил:

– Возможно, лучший выход – это дипломатия. Я верну книгу на место. Скажу пастору Мунн, что брал ее и привел нас всех сюда. Но не от слабости веры, а от ее силы. Улыбающийся Бог – это наш Бог, и у Него есть божественное право поглотить нас, когда Он пожелает. Не в интересах человека определять, когда это произойдет. Это Божья воля поступать, как Ему следует. Только Он знает тропы славы Своей, тропу человечества.

– Меня могут отлучить от церкви, мне могут, – он легонько всхлипнул, глядя на Джамилю и Стефани, – не разрешить видеться с семьей. Но мы обязаны сделать то, что считаем правильным. Мы не можем остановить Улыбающегося Бога, мы можем лишь надеяться помешать тем, кто хочет положить конец человечеству во имя Его.

Ниланджана обняла Дэррила за плечи. Он плакал. Она прижала к себе его голову и поцеловала в волосы. Она подумала о Сесиле и Карлосе, и ей захотелось стать для кого-то Сесилом, так же как ей хотелось, чтобы кто-то стал Сесилом для нее.

Дэррила прозвали Словотворцем за его умение писать, а не говорить. Он с трудом выражал словами то, что имел в виду. Теперь же он говорил с такой искренностью, какую она редко встречала. В этот момент даже его перекошенное и заплаканное лицо было красивым.

– Дэррил, – сказала она. – Дэррил, ты пошел бы на эту жертву ради нас?

– Да. Ради вас я пошел бы на все. – Он посмотрел ей в глаза, чтобы показать, что хоть «вы» употреблялось во множественном числе, но куда больше подразумевало число единственное.

– На все? – тихо переспросила Ниланджана.

– На все.

– Потому что жертва, которая нам потребуется, куда больше этой, – сказала она, целуя его в щеку и забирая у него «Книгу поглощения» – Мы не можем помешать Призыву. И никто из вас не может без последствий подойти к пастору после того, что вы сделали. Остается только одно. Нам нужно помешать этому существу, чтобы оно больше никогда и никому не причинило зла. И единственный способ этого добиться, – закончила она, – это самим его вызвать.

Стефани и Джамиля сразу поддержали план Ниланджаны. Стефани долго ждала, чтобы провести религиозный обряд, а тут выпал шанс поучаствовать в призвании. И не просто в призвании, а в самом Призыве.

Дэррил согласился. Марк закатил глаза. Луиза заявила, что все, наверное, закончится разочарованием, но она будет очень рада для разнообразия сделать что-нибудь ненаучное.

– Я еще не получила премию за то, что делаю. Так, может, хоть будет весело.

Марк осторожно согласился.

Покончив с кое-какими делами в городе, в том числе совершив кражу в церковной кладовой, они вернулись в пустыню и выгрузили из фургона материалы. Стефани особо подчеркнула, что любые недостающие элементы или ошибки в церемонии Призыва сделают весь ритуал бесполезным.

Среди прочего присутствовал прибор, который Ниланджана привезла из лаборатории. Это был большой, похожий на бомбу картридж, в котором содержались все пестициды, которые она выделила во время экспериментов с бактериями. Устройство изначально предназначалось для быстрого распыления пестицидов над полями, но оно должно было также сработать и против гигантской многоножки. Она пока не говорила об этом членам братства радостных последователей, поскольку не знала, как они это воспримут.

– Марк, – сказала Ниланджана, глядя на то, что он нес. – Нет. Зачем ты это привез?

– Может, пригодится, – произнес Марк, вспотевший от напряжения, пока вытаскивал из фургона свой сломанный агрегат. – Пока еще не было случая его использовать, так, может, здесь. Уж если Луиза притащила свои картофелины…

– Ты привезла картофелины?! – крикнула Ниланджана Луизе.

– Нет, – ответила Луиза. В руках у нее были картофелины. – Ну, да. Если уж он приволок свой агрегат. Я просто пытаюсь помочь.

Ниланджана решила, что лучше использовать время на разговоры с кем-нибудь еще.

– Для ритуала все готово? – спросила она.

– По-моему, да, – ответил Дэррил. – Никто из нас не знает, что мы должны делать, так что возможны небольшие отклонения. – Он огляделся. – А Карлос точно не приедет? Я тут подумал, что блестящему ученому захотелось бы увидеть нашу глубоко научную церемонию призвания божества. – У него за спиной Стефани налила в поддон горячее молоко, а затем разбросала в нем зубы.

– Шучу. – Он широко улыбнулся, взял Ниланджану за руку и, повернув, прижал ее к себе.

– Смешно, – ответила Ниланджана. Было не смешно, а здорово, но в тот момент это было одно и то же. Она не поцеловала его, лишь вдохнула его запах. В окружавшем их хаосе его запах напомнил ей о времени, проведенном в ее постели, а потому дало ощущение безопасности в принадлежавшем лично ей фрагменте расползавшейся по всему миру тьмы. Она выскользнула из его объятий.

– Хорошо, – сказала она. – Поддон с горячим молоком и зубами готов, тогда давайте начнем ритуал.

– Сначала, – произнесла Стефани, – надеваем вот это. – Она раздала всем лисьи маски, отличавшиеся в высшей степени реалистично проработанными деталями. С некоторых из них даже капала жидкость.

– Лисица олицетворяет многое для наших единоверцев. Ее символика неоднозначна и часто спорна.

– Она олицетворяет общность, – заявил Дэррил.

– По-моему, она олицетворяет наши взаимоотношения с миром природы, – возразила Джамиля.

– Лично я думаю, – сказала Стефани, – что наш пророк-основатель Кевин просто любил лис.

Марк понюхал маску и сморщился.

– Из чего они сделаны? – спросила Ниланджана.

– О, их гуманно и с соблюдением этических норм выделывают, выскабливая лисью голову, пока не останется только шкура. Для животного это безболезненно, поскольку его сначала убивают, дабы в дальнейшем оно не испытывало никакой боли и страданий.

Стефани натянула на лицо лисью маску. Крохотная мордочка, растянутая до размера человеческой головы, выглядела гротескно.

– И мы все должны их надеть? – спросила Луиза.

– Только если хотите, чтобы Призыв удался и чтобы все мы не потеряли тут время даром, – ответила Джамиля, с трудом натягивая маску.

Ниланджана надела на голову маску, чувствуя, как липкая поверхность потихоньку обтягивает ее лицо. Сначала она задержала дыхание, но в конце концов ей пришлось вдохнуть запах, внезапно оказавшийся свежим. Положительным моментом было то, что через крохотные отверстия для глаз было трудно разглядеть невероятно искаженные лисьи морды на лицах остальных.