Герда - Играя с Судьбой [СИ]

Торговец внезапно приподнялся на локте, пронзил меня острым взглядом.

— А ты кто такой, чтоб я отчитывался перед тобою, щенок? — выпалил он, совершенно меняясь в лице. — Не потерялся, не отстал — очень хорошо, считай, что я оценил и зачислил тебе на счет бонусы. А теперь сделай для меня еще немного — заткнись и постарайся, чтобы я до самого отлета с Ирдала тебя больше не видел! Понял? Пошел вон отсюда!

Кровь бросилась мне в лицо. Несколько секунд я ошалело смотрел на торговца, чувствуя, как рушится надежда избежать позора. И дело было уже не в желании и согласии торговца свидетельствовать перед судом, что я схватился за оружие, согласно его приказу. Нет…

Я непоправимо, фатально ошибся. Тихий голос гордости заставил меня уйти, пока торговец не заметил навернувшихся на глаза слез.

Все эти дни, подспудно, я надеялся на чудо. На то, что не ошибся, и что одним из мотивов, что Арвид предложил подписать с ним контракт, было сочувствие, не расчет. И сейчас Эль-Эмрана предельно ясно показал, где мое место. Все мои сомнения, надежды, тревоги не значили для этого человека ровным счетом ничего.

Ноль. Пустота. Зеро.

Вот тебе и твои идеалы, рыжий! Досыта наелся? — высунула ядовитое жало случайная мысль. — Или нужно добавить?

Небольшая сумма в конце месяца на карманные расходы. Питание, одежда, жилье. А я купился! Не смог уйти, наделал глупостей. Почему мне казалось, что если последую совету начпорта, это будет настоящим предательством? Я полез спасать этого мерзавца. Зачем?

Собственные решения казались ужасной глупостью. А в глубине души росла и крепла уверенность — я остаюсь. Да, я остаюсь здесь, на Ирдале.

Волны накатывались на берег, подбирались к самым ногам и неспешно отступали назад. Я слегка пошевелил пальцами, вырывая ямку в песке. Очередная волна лизнула ступни, и отхлынула, разровняв песок.

Эд-на — прошелестел океан. — Эд-на-а…

Она уехала вчера, сказав на прощание, что будет хранить в памяти проведенные вместе дни. И то, что ей хорошо со мной было.

Помимо воли вспомнилось: «я не могу остаться, Ирид. Кончились каникулы, впереди практика, потом сессия. Если ты останешься на Ирдале, мы сможем продолжить встречаться. И не хочется расставаться. Но остаться не могу». Я вспылил, спросил, зачем ей уезжать. Зачем женщине вообще нужно учиться, работать. Замужняя женщина должна быть за мужем — как за каменной стеной. Это его обязанность — добывать хлеб насущный. Женщина должна хранить очаг и воспитывать детей. А она… Эдна покачала головой, прошептала: «странный ты все-таки, Ирид», обняла, прижавшись ко мне, потом, отстранившись, провела ладонью по щеке… и все равно ушла.

Я не мог ее удержать. Здесь, на Ирдале все было иначе. Эдна не была моей собственностью. Я не был ее собственностью: подобное было немыслимо. Это же и сводило с ума.

Всю ночь я ворочался с боку на бок, пытаясь понять, как мне быть дальше. После ухода Эдны в душе образовалась странная пустота — нестерпимая в одиночестве, но и общение с новыми знакомыми, беседы с Эгривом, встречи с мадам Арима не могли заполнить ее.

Наедине с природой становилось немного легче. Словно, океан понимал меня лучше, чем люди. Иллюзия… Но, испытывая себя на прочность, борясь с волнами, пытаясь укротить стихию, я чувствовал, что пустота заполняется. Хоть немного. Эдна сама была как океан…

Отдаться бы океану, забыться в борьбе — игре с ним, но свежий ветер и тучи предупреждали о скором шторме, с рассерженной стихией играть — слишком опасно. Поежившись, я огляделся, и, заметив бредущего в мою сторону человека, вздрогнул, узнав Арвида.

Неожиданно.

Видеть торговца не хотелось.

Я разбежался и нырнул под волну. Вынырнув, поплыл в сторону затянутого тучами горизонта, пытаясь не вспоминать о нашей последней с торговцем встрече. Напрасно — до сих пор саднило от слов: «а кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?» Все верно — никто. Но работало оно в обе стороны. И мне было легче вспоминать об Эдне, о проведенных вместе днях, даже о ее уходе, чем о том разговоре: я надеялся, что тут поставлена точка. Однако, Эль-Эмрана считал иначе — раз нашел меня даже на пляже.

Ничего, подождет. А не дождется — тем лучше.

Я плыл в сторону горизонта, по направлению к тучам, рассекая растущие волны, пока окончательно не выдохся. Устав бороться с растущими с каждой минутой волнами, я повернул и поплыл к берегу, отметив, что на опустевшем пляже одинокая фигура так и торчала у самой кромки воды. Надо же! Не ушел. Так и стоит.

А следом меня охватило раздражение. Эль-Эмрана так сильно хочет поговорить? Ну что же, поговорим, но смотреть ему в рот и молчать я больше не буду. У меня тоже есть, что сказать.

Добравшись до берега, я помотал головой, стряхивая с волос лишнюю воду, вздохнул и, расправил плечи.

— Что тебе нужно? — бросил, проходя мимо торговца.

— Рокше, хочу поговорить.

— А нам есть о чем? — Выпалил я в сердцах, и пошел дальше к шезлонгу с одеждой.

— Рокше, это мальчишество, — прозвучало за спиной. — Понимаю, что ты злишься. Понимаю, за что. Но, может, все же выслушаешь меня?

Сцепив зубы, я медленно обернулся и смерил этого сладкоречивого сукиного сына презрительным взглядом. Злость и обида жалили словно осы.

— Господин Эль-Эмрана, — остановившись, медленно и внятно выговорил я, посмотрев в лицо торговца, и старательно сдерживая бушующую в груди ярость. — Решение принято. Я разрываю контракт, так как вы допустили серьезные нарушения, даже не упомянув о том, что работа на вас сопряжена с немалым риском для жизни, который не имеет ничего общего с обычными рисками работы навигатора. Я остаюсь на Ирдале.

— Так, — выдохнул он. Потом криво усмехнулся. — Смотрю, слухи верны. Ты, действительно, к Стратегам намылился.

— А у меня есть выбор? — Зло выдохнул я.

Словно лопнул нарыв — сначала рассекло острым лезвием, но спустя пару мгновений пришло облегчение. То, что ныло, угнетало, то, до чего невозможно было дотронуться без боли — отпустило. Глядя на сытую, гладкую рожу торговца, опьяняясь собственным безрассудством, я чеканил слова:

— Господин Эль-Эмрана, вы в курсе, что мы с мадам Арима натворили в порту Лидари, чтобы спасти вашу шкуру? Да это мне всю жизнь икаться будет! Шесть трупов на двоих и захват заложника. Знаете, что за такое полагается? Если не ошибаюсь — урановые рудники и метка каторжника?

Торговец внезапно помрачнел, скупо кивнул, не став спорить.

— Вы бы вернулись, с таким послужным списком? — Спросил я, не отводя взгляда от побледневшего и напрягшегося лица.

— Рокше, можно доказать, что это была самооборона, — выдохнул он, но показалось, что мужчина и сам не верит своим словам.