Михаил Фиреон - Детектив Марк Вентура

— Подставляю свое лицо под удар вашего ненаглядного башмачка, прекрасная леди… — галантно бросил детектив, развел руками и нагло откинулся на спинку стула. Он был пьян, и ему не было никакого дела до чужих обид.

— Дурак! — зло и обиженно бросила она через всю комнату и демонстративно отвернулась.

— Анна Мария Гарро, Анна Мариса — представил ее инспектор Тралле и с укором обратился к Вертуре — вы такой мастер, что уже успели заочно поссориться, а она в вас верила. Учтите, это она пишет и будет писать о вас в газету, освещать ваши перемещения. Будете вести себя достойно, напишет хорошо, будете творить непотребство, напишет так, что каждая кошка будет накатывать лужу ваши сапоги.

И обратился к ней.

— Все, Анна, прекратите, это пустое. Не привередничайте, мы на службе.

— Да я вижу, принц-изннанник из деревни. Вертура, вы хоть читать-то умеете? — ответила она тоном, как будто бы одним своим видом он вызывал у нее все самые дурные чувства и, гордо откинувшись в кресле, приложив к подбородку руку, с нескрываемым надменным презрением и разочарованием уставилась на детектива.

Вертура же с интересом разглядывал ее, пытаясь понять, нравится ли она ему или нет чтобы придумать какую-нибудь веселую остроту, или грубо нахамить, но так, чтобы не побили.

Роста для женщины скорее высокого чем среднего, чуть пониже детектива, изящная, но не худая как морящие себя голодом тощие дамы, кто мнят о себе, что они успешные светские львицы. С толстой темной, перевитой тонкими белыми и синими лентами косой через плечо, она показалась ему слегка старше своего возраста, быть может лет тридцати двух, хотя скорее всего ей было вряд ли больше двадцати девяти — точно определить он так и не сумел. Темные, несмотря на злость все-таки веселые, немного подозрительно и хитро прищуренные глаза внимательно смотрели на детектива — она также бесцеремонно разглядывала Вертуру, кажется даже пытаясь сдержать улыбку, наверное, тоже пытаясь разгадать, что он за человек.

В конце концов детектив заключил, что она ему скорее симпатична чем нет — у нее было правильной овальной формы лицо, приятная улыбка, высокий и чистый лоб, красиво очерченный подбородок и длинные темные ресницы. Одета она была в длиннополую темную мантию, белую рубаху, неподвязанные рукава которой ослепительными полотнищами выглядывали из широких рукавов, украшенных дешевым серебряным позументом, длинную и тяжелую черную бархатную юбку и те самые грязные, не по размеру огромные, подкованные сапоги, какие, похоже, выдавали из арсенала всем полицейским.

Она не была красавицей, но какая-то веселая деятельная претензия на некий не то придворный, не то артистический стиль во всех ее движениях, манере и образе, навевала мысли о том, что она не глупа, и при этом себе на уме. Словом она была из тех женщин, какие нравились Вертуре, но которым по каким-то неизвестным ему причинам никогда не нравился сам детектив.

— Простите, виноват, моя леди, распустил язык — поклонился, гулко и отчаянно хлопнул себя ладонью по груди Вертура, печально развел руками, как актер играющий трагедию и прибавил с наигранным надрывом в голосе — ну что ж теперь поделаешь. Я могу только принести вам свои нижайшие извинения, если вы собла… сабло… примите их…

Похоже, этот подсмотренный в рыцарских пьесах прием, развеселил собеседницу, она криво улыбнулась и весьма язвительно, хорошо поставленным голосом, как актриса, укоряющая опереточного поклонника с огромным букетом потрепанных от неоднократного использования картонных роз, ответила.

— В следующий раз, извольте прищемить его дверью, чтоб не болтался где не следует.

— Ага… — кивнул детектив. На большее его опьяненный разум способен просто не был.

— И пусть обязательно почистит сапоги! — весело закричал из коридора доктор Сакс, пытаясь сызнова разжечь вроде как улаженный конфликт.

— Катитесь к черту, мэтр Сакс, вам бы, все кому-нибудь, что-нибудь да вылизать — раздраженно бросила ему Мариса и тоном не терпящим возражений, приказала детективу — Вертура, пойдемте на улицу. Обсудим с вами наши дальнейшие отношения.

Она встала и гордо подошла к вешалке в углу, взяла в руки свой тяжелый темный плащ, который тут же подхватил детектив и надел ей на плечи, как поступают все благородные господа — рыцари, офицеры и студенты, а она зацепила его под локоть и спешно и настойчиво повлекла вниз по лестнице.

— Как уж извился, как адский змий! — уже покинув отдел, услышал за спиной глумливую реплику оглушенный всем случившимся с ним сегодня детектив.

— Мэтр Сакс, получите же в ухо ведь — назидательно бросил ему Фанкиль — не обостряйте, ну посмеялись и будет, знайте меру.

— Ну вот мы и встретились — брезгливо поморщилась Мариса. Она остановилась под тополями на валу над берегом реки, отпустила детектива, достала трубку, отстранилась от него на полтора метра, как будто чтобы оглядеть и оценить. Встала в позу, выставив вперед правую ногу, согнула руку в локте и, гордо вскинув голову, приложив пальцы к подбородку, приняла серьезный и мрачный вид.

Вертура достал из поясной сумки конверт со спичками, чиркнул о голенище башмака, протянул ей, чтобы помочь прикурить.

На плацу, у ворот и парадных дверей комендатуры, горели фонари, сержант свистел в рожок, отправлял в караул ночную смену. В синих северных сумерках желтели подсвеченные электрическими огнями громады кварталов, свет набережной, фонарей и окон на противоположной стороне реки, отражался внизу, в беспокойной глади воды. Где-то на прогулочном баркасе играла гармошка, но здесь на стене старого бастиона прикрывающего плац полицейской комендатуры с реки, под тополями, было безлюдно, тихо и темно.

Мариса глубоко затянулась из своей трубки с длинным изогнутым чубуком и выдохнула в лицо Вертуре облако горького сизого дыма.

— Конечно, это было бы глупо надеяться, что вы будете именно таким героем, сказочным принцем, детективом из книжки, или рыцарем, каким мне приказали вас изобразить — произнесла она разочарованно и, сделав театральную паузу, печально заявила — впрочем, какая разница… Все как всегда, только так и бывает. Ладно, черт с вами. Каким бы кошачьим дерьмом вы бы не были на самом деле, у меня приказ и инструкция, только сразу учтите — сделаете какую-нибудь мерзость, я пожалуюсь Эдмону и скажу сломать вам руку.

Высказавшись, она откинула голову и уставилась на Вертуру, что он на это ответит.

— Эдмон это ваш муж? — совершенно сбив ее с толку этим глупым вопросом, уточнил детектив и, приметив неподалеку скамейку, предложил ей локоть, но она не сдвинулась с места. На свежем воздухе, собрав воедино размытые выпитым мысли, он несколько протрезвел. Прибавил печально и с пониманием — да… Я уже понял, что обидел, разочаровал вас, и вовсе не глупой шуткой про сапоги…