Алиса Дорн - Сыщик и канарейка [litres]

Эйзенхарт

В особняке на Парковой аллее их встретил сам мистер Коппинг. Высокий статный мужчина проводил их в модно обставленную гостиную и теперь ходил кругами по комнате. Кончики его пшеничных усов горестно повисли, и всем своим видом он выражал страдание.

– Это такая трагедия… Я узнал о смерти Ульриха только вчера, когда вы прислали записку… Газеты почему-то не написали об этом…

– Из-за расследования мы пока не хотим афишировать обстоятельства его смерти, – подтвердил Виктор.

Он знал этот тип людей. Знал и не любил. Под утонченной, капризной даже красотой скрывались житейская сметливость и нюх на выгоду. Мистер Коппинг мог нервно заламывать руки, но смерть барона волновала его только потому, что могла нанести урон его репутации.

– Подумать только, в тот день мы сидели в этой самой гостиной… Если бы я только знал! Я бы ни за что не отпустил его…

– Вы видели лорда Фрейбурга в среду?

– Он заглянул ко мне около семи, – рассеянно сообщил мистер Коппинг, вертя в руках каминные часы. – Миссис Роджерс! Велите подать господам чаю!

Неслышно появившаяся в дверях гостиной домоправительница так же тихо удалилась.

– Вы договаривались с ним о встрече?

– Да, мы собирались обсудить скачки. На следующей неделе начинается новый сезон… Если бы я только знал!..

Мистер Коппинг упал в кресло и в отчаянии обхватил голову руками. Виктор молча ждал, отказываясь участвовать в представлении.

– Простите, никак не соберусь… Ульрих был для меня как брат, которого у меня никогда не было, и потерять его…

– Это большая утрата, – повторил заученную фразу детектив. – Но все же, если вы сумеете ответить на несколько вопросов, вы поможете найти его убийцу.

– Разумеется, разумеется, – мистер Коппинг потер покрасневшие глаза и крикнул: – Миссис Роджерс, когда уже будет этот проклятый чай?!

Он снова встал и подошел к камину.

– Что вы хотели узнать?

– Вы сказали, что барон Фрейбург был у вас в среду. Во сколько он ушел от вас? – начал Эйзенхарт.

– Не помню… Может быть, около восьми? Уже стемнело и начался ливень, если это вам поможет.

– Дождь пошел в половине девятого, – подал реплику молчавший до того Роберт.

Виктор кивнул.

– Он говорил, куда собирается направиться после этого?

– Нет. Я предложил ему остаться в гостевой спальне, но он сказал, что у него еще назначена встреча на девять.

– Вы часто предлагали ему подобное?

– Да. Ульрих… – мистер Коппинг замялся. – У него были некоторые проблемы финансового плана… Иногда у него случались недоразумения с домовладельцами… И не только.

– И вы таким образом помогали ему?

– Да.

– Но не предлагали ему деньги напрямую?

Мистер Коппинг отвлекся от статуэтки пастушки и поднял глаза на Виктора.

– Вы намекаете, что Ульриха убили из-за долгов, и в случившемся есть и моя вина? Потому что я не помог другу, когда тот во мне нуждался? – его взгляд потемнел. – Возможно, так и есть. Мы дружили с Ульрихом, но я ничем больше не мог ему помочь. Мой отец способен вытерпеть сына-бездельника, развлекающего себя мыслями о том, что его стихи когда-нибудь оценят по достоинству. Но если бы я начал давать Ульриху в долг, который, как мы все знаем, он бы никогда не вернул, отец прекратил бы меня содержать.

В комнате воцарилось молчание. Атмосфера в гостиной изменилась, мистер Коппинг отстранился. Весь его вид говорил о неприязни и недоверии.

– Барон Фрейбург говорил, с кем собирается встретиться после разговора с вами?

– Нет.

Холодный тон мистера Коппинга указывал, что тот не собирается больше откровенничать с полицией. И был бы не против получить извинения. Не от Виктора. Постучав карандашом по листу с записями, тот сменил тактику:

– Мистер Коппинг, мне очень неприятно говорить об этом, но кто-то подмешал в питье вашему другу снотворное и, пока он находился без сознания, отпилил ему голову. Еще живому. – Не обращая внимания на то, как меняется от его слов цвет лица мистера Коппинга, Виктор продолжил: – После этого кто-то сбросил тело барона в реку. Мы до сих пор не знаем, каким образом убийца избавился от головы: ее не нашли. Возможно, она все еще в реке, и лицо барона служит теперь кормом для рыб. Поэтому, как бы вы ни относились ко мне и моим вопросам, если вы считаете барона Фрейбурга своим другом, ваш долг – помочь нам найти его убийцу.

Тактика – правильное соотношение пафоса и тошнотворных для нежных творческих натур деталей – сработала. Несмотря на сквозившее в его голосе презрение, мистер Коппинг соизволил ответить.

– Когда Ульрих упомянул о встрече, мне показалось, – неудачливый поэт помедлил, – что здесь замешана дама, если вы понимаете, о чем я…

Еще бы она не была замешана. Виктор мрачно подумал об одной конкретной даме, сероглазой и насквозь лживой.

– Леди Гринберг? – спросил Эйзенхарт.

Мистер Коппинг снова замкнулся в себе.

– Как вы знаете, Ульрих с ней обручился, – сообщил он.

– Мы также знаем, что барон Фрейбург не был большим поклонником моногамных отношений, – отозвался Виктор. – Если вы скрываете что-то в попытке сохранить его репутацию, то делаете только хуже.

– Я ничего не скрываю.

– Но не думаете, что барон планировал встретиться в среду вечером с леди Гринберг.

Выражение лица мистера Коппинга подтвердило предположение Виктора.

– Мне неизвестно, с кем собирался встретиться Ульрих тем вечером. Возможно, и с леди Гринберг. В конце концов, нет ничего странного в свиданиях между людьми, которые собирались пожениться…

– Но вы сомневаетесь в этом.

– Да, сомневаюсь. Леди Гринберг, безусловно, очаровательна. – Судя по виду, мистер Коппинг сомневался в этом так же, как и Виктор. – Но я всегда думал, что для Ульриха она была только кошельком. Способом оплатить долги.

Коппинг остановил свой рассказ, когда в гостиную вошла служанка с нагруженным подносом.

– Почему вы так считали?

– Когда Ульрих рассказал о помолвке, я очень удивился. Эвелин не в его вкусе, он всегда предпочитал женщин другого типажа. Но, полагаю, деньги остаются деньгами независимо от того, как выглядит их обладатель.

– Какие женщины нравились барону?

Хозяин дома пожал плечами.

– Блондинки. Такие, знаете… – он провел в воздухе волнистую линию, напоминающую очертания женской фигуры. – Где есть на что посмотреть. Сколько себя помню, его привлекали такие.

Звон разбившейся посуды заставил Виктора отвлечься от записей. За время беседы горничная успела расставить на кофейном столике чашки. Одна из них лежала неровной горкой фарфора на оттоманском ковре.

– Миссис Роджерс!

Покраснев от злости, Коппинг позвал домоправительницу. Виктор же продолжал смотреть на девушку, опустившую глаза в пол и вздрагивавшую от страха. Светлые волосы закрывали лицо, а форменная одежда не льстила фигуре, но даже так она была красавицей. И внешность ее относилась к тому самому, описанному Коппингом типу.