Борис Наумов - Любовь и Разум

–Я отбываю без тебя! Сегодня же! – И этот скачок энергии Калеоны был не менее мощным, чем предыдущий всплеск от Калеония.

Через пару мгновений рядом с бушующей эмоциями парой Калеониев появились представители службы контроля.

–От вас вторично исходит нарушение отлаженной энергетической системы планеты. Это уже чрезвычайное происшествие! Мы немедленно вас изолируем и вынесем вопрос на рассмотрение комиссии по межпланетным перемещениям и в комиссию по определению возможности пребывания вас на планете Гениания.

Тотчас же, Калеоний и Калеона почувствовали давление и сжатие своих энергетических сгустков.

–Переместим вас пока в тот же герметичный предупредительный кокон, а потом ваша судьба решится при рассмотрении дела в комиссии. Непременно, при вынесении решения всплывёт вопрос о прецеденте с представителем планеты Земля, который в настоящее время находится в законсервированной ранее тюремной ячейке, в энергетическом вакууме. Может быть, и вы составите ему компанию.

–Я не землянин, я – коренной генианец, – попытался протестовать Калеоний, а это – моя жена, она теперь тоже генианка, а не землянка, и судить её нужно, как генианку.

–Всё определит комиссия.

После этого Калеоний и Калеона уже вторично оказались в предупредительном изолированном коконе.

–Вот так, дорогая моя жёнушка. Ты меня вторично затягиваешь в этот ужасный кокон. Жителей Гениании уже тысячу лет не помещали сюда. Это – экстраординарный случай для нашей современной планеты, и для меня наказание может быть, куда более суровым, чем для тебя.

–Прости меня, дорогой мой. Но, я не могу по-другому. Меня зовут на помощь, и я не должна отказывать. Думаю, что и здесь, на Гениании, существует закон о взаимопомощи.

–Есть такой закон, но он всегда согласуется с другими генианскими законами. Исполнение одного – не должно сопровождаться нарушением другого.

Прижавшись, друг к другу, Калеоний и Калеона замолчали. Они немного успокоились, и Калеона от безысходности тихо и бесслёзно плакала.

Решение комиссии не заставило себя долго ждать. На следующий день, собравшись по просьбе аварийной службы, члены комиссии по межпланетным перемещениям совместно с комиссией по соблюдению законов Гениании, единогласно определили меру наказания для семьи Калеониев.

–Калеоний, как коренной генианец, за нарушение закона о беспрекословном сохранении чистоты и нерушимости энергетической оболочки планеты, заслуживает наказания в виде заключения его в законсервированную тюремную ячейку.

–Но, там же, находится в заточении земной представитель, некто Лютый, – возразил один из членов комиссии по соблюдению законов Гениании.

–Вот и хорошо, – не раздумывая, подтвердили своё решение все остальные. – Пусть побудут вместе. Думается, что их совместное пребывание обоим пойдёт на пользу.

–Срок будет определяться осознанием своей неправоты и полной перестройкой мышления.

Все члены комиссии проголосовали за такое решение.

–Теперь наказание для жены Калеония – бывшей земной жительницы Калеоны. Я думаю, её надо отправить в ссылку на планету Земля, – предложил председатель первой комиссии. – Пусть она там поживёт и сравнит современные уровни жизни на Земле и на нашей планете Гениании. Сравнение будет не в их пользу. Что касается срока? Когда Калеоний выйдет из своей ячейки, он отправится за ней и, если захочет, вернёт её обратно на Генианию.

–Всё хорошо, разумно, – раздались голоса членов обеих комиссий – только вот одна проблема возникает – не нарушаем ли мы наши законы? Ведь, в соответствии с ними, члены семьи должны быть всегда вместе, в любой ситуации, независимо от места нахождения.

–Правильно вы говорите, – согласился председательствующий, – теперь надо уточнить, что этот закон принят в то время, когда у нас уже была полностью искоренена преступность и изолирующая тюремная ячейка тогда превратилась в музей, так как не предполагалось и не ожидалось в будущем появления нарушителей. А сегодняшнее нарушение закона семьёй Калеониев является исключительным и оно не подпадает под действие закона о целостности семьи.

–Формально мы имеем право пойти на такое решение, – выразил сомнение один из членов комиссии, – но, есть ещё один аспект этой проблемы.

–О чём Вы говорите? – спросили его.

–Я говорю о том, что наша жизнь построена на основе гуманизма и толерантности.

–Пусть посидят немного и подумают о своём поведении.

–Правильно, это и есть наш гуманизм. Наказание не смертельное, а воспитательное.

На этом заседание комиссии было завершено.

Оперативность на планете Гениании была нормой во всём. Быстро провели заседание двух комиссий, недолго длилось обсуждение, решение принято. Сразу же после этого был раскупорен изолированный предупредительный кокон и выпущена чета Калеониев. В кокон информация извне не поступала и поэтому о дальнейшей своей судьбе провинившиеся не знали.

Разрешив Калеонию попрощаться с женой, его сразу же переправили в герметичную ячейку, а Калеоне позволили, или точнее, приказали, покинуть Генианию и отправиться на Землю.

Чувство радости и удовлетворения Калеоны от такого наказания было омрачено сообщением о том, что её муж не только останется на Гениании, но и будет заключён в более строгий, герметичный кокон – в изолированную тюремную ячейку.

–Разрешите ему быть вместе со мной, – в панике закричала Калеона, – ведь, мы с ним – семья, и должны быть всегда вместе.

Ответов, несмотря на протесты и просьбы, она не получала.

На Гениании законы не только исполняются, но ещё и не обсуждаются. Решение комиссии – это тоже закон и подлежит немедленному исполнению.

Сборы Калеоны были недолги. Детей она не завела, родителей рядом нет. И муж уже находится в тюрьме. Прощаться было не с кем.

Собравшись в единый мощный энергетический сгусток, Калеона моментально превратилась в Анюту и оказалась в своём теле, находящемся в, уже тесной для него, детской кроватке. Вот они – родные стены, знакомый запах. Родина, семья!

В комнате было темно и пусто. Анюта попыталась встать, но выросшие ножки запутались в простынях, и она, даже на колени, встать не смогла.

Из соседней, бывшей её спальни, детские крики и родной папин голос.

–Папочка, милый, я Анюта, я здесь, дома. Зайди ко мне, – без голоса, только мыслью, позвала дочка своего отца.

Анастас услышал слова дочери, но не мог понять, откуда доносится Анюточкин голос. Длительное отсутствие дочери и трагические события последнего времени вытеснили из головы Анастаса память и восприятие голоса Анюты. Мысли его сейчас были полностью посвящены новым обстоятельствам, проблемам, связанным с новорождёнными близняшками.