Борис Наумов - Любовь и Разум

–Да, папа,– Виктор.

–Скажи-ка мне, Витюша, куда ты собираешься перемещаться и зачем?

–Мне здесь надоело жить.

–И мне скучно всё время лежать, – поддержала брата Вероника.

Сюрприз за сюрпризом выдают сегодня Анастасу дети.

–Мне смешно это слышать от вас, дети. Вы прожили всего несколько месяцев, и вам уже надоело?

–Попробовал бы ты, папа, пролежать в одной связке с женщиной, тогда сказал бы, приятно тебе или нет.

–С любимой женщиной, как с вашей мамой, я бы с удовольствием лежал всю жизнь, – не сильно погрешив против истины, ответил Анастас.

–С мамой я бы тоже пролежала долго, а вот с этим…тяжело. Он всё время ворочается, чешется и даже храпит.

Анастас не выдержал и заржал во всё горло.

–Вы меня сегодня хотите уморить до смерти. Мне и грустно с вами и весело.

Рассуждения детей – заумные, взрослые, умом нормального человека непостижимые. А вот, когда дело доходит до кормёжки – тут они дети малые. Для отца эта процедура – наказанье божье. Ложку с едой он вставляет в один рот, а еда попадает или обоим сразу, или кому-то одному. Когда пищу принимает Виктор, Веронике хочется говорить, а рот всего один, и он оба процесса одновременно не воспринимает.

–Да, помолчи ты немного, Вероника. Дай брату покушать.

–Вот так во всём и всегда, – проглотив ложку каши, прокомментировал ситуацию Виктор.

–А ты сам-то не мешаешь мне всегда и во всём?

–Хватит, дети, пререкаться. Давайте сделаем так: будете есть по очереди, как я скажу. Сейчас я кормлю Витюшу, а ты, Вероника, молчи.

–Хорошо, папочка, я закрываю рот, – сказала Вероника и крепко сжала уже появившиеся зубки.

–Постой, постой, Ника, – сократив длину имени, обратился к дочери отец,– я сказал « помолчи», а не «закрой рот», иначе я не могу покормить Витюшу.

–Если я не закрою рот, то я не смогу молчать.

–Тогда, прикуси язычок,– сказал Анастас и сразу же понял, какую глупость он сморозил, – нет, нет. Тогда я тоже не накормлю брата. Давай так: я кладу ложку каши для брата, а ты считай, сколько жевков он сделает, чтобы проглотить эту кашу. Потом ты будешь есть, а Витюша будет считать, сколько жевков ты сделаешь. Договорились?

–Ну, ладно, договорились,– неохотно согласилась Вероника.

После этого, кормление пошло быстро и успешно закончилось.

Так, Анастасу приходится придумывать какие-нибудь новые забавы, чтобы накормить, или напоить не по-взрослому разумных детей.

Порой ему всё это так надоедает, что у него на мгновенье возникает мысль, а не отдать ли этих умников куда-нибудь в приют, или в научное медицинское заведение, которое уже давно добивается этого.

«Ну, нет. Это же наши, с моей Светочкой, желанные дети. Я не могу предать её мечту, чего бы мне это ни стоило».

Однажды, при появлении такой мысли, когда дети забавлялись в своей кроватке, он услышал:

«Правильно, папочка, мы будем дома расти, и радовать тебя».

Анастас и ранее догадывался, что эти разумники с лёгкостью могут слышать его мысли и общаться с ним на энергетическом уровне. В конце концов, он пришёл к выводу:

«Вся семья у меня такая. И мы – родители, и дети наши, являются следствием, результатом появления на Земле генианцев. От этого нам никуда не деться! Светочка моя, дорогая, прости меня. Ты стала невинной жертвой моих общений с инопланетянами, и работами, на которые настроили и благословили они меня. Твоя любовь была сильна, но не победила их разум. Но, моя любовь к тебе остаётся, она живёт и теперь поможет мне вырастить наших с тобой детей. Я эту любовь пронесу через всю мою оставшуюся жизнь и не позволю чужому сверхразуму снова одержать победу».

16.

Прошло несколько дней с тех пор, как в камере Сапушкина появился Ворон. Он держался особняком, не вступал в разговоры и ссоры, которые время от времени возникали между сокамерниками. Иногда, если кто-нибудь захочет что-то сделать вопреки понятиям, Ворон, спокойно, тихим голосом скажет одно слово «сгинь», и тут же ситуация меняется.

Временами, когда Михаил проводил очередной сеанс мысленного общения с сокамерниками, Ворон настораживался и пытался прислушаться к словам Михаила. Видимо, прошлые контакты двух паханов – Ворона и Лютого – дали определённые результаты. Мозг Ворона начал менять свои параметры и приспосабливаться к энергетическому обмену информацией.

Михаил не знал, как ему поступить, чтобы ограничить Ворона в приёме не предназначенной для него информации, и, в то же время, производить постепенную перестройку его мозговой деятельности.

–Анастас, я хочу с тобой пообщаться, есть острая необходимость в этом, – однажды попытался Михаил выйти на связь с Одинцовым. Это было время самых трудных для Анастаса домашних дел. Он услышал Михаила, но не смог вести с ним переговоры. На секунду, установив контакт, Одинцов посоветовал Михаилу обратиться в данный момент к Серёже Умарову.

–Поделись с ним своей проблемой, и он тебе поможет, У меня нет сейчас возможности разговаривать,– только и смог сказать Одинцов несколько слов в ответ на обращение Сапушкина.

Тут же Миша вызвал на связь Сергея, который выслушал его и незамедлительно ответил на его вопрос.

–Серёжа, послушай меня внимательно. У меня в камере сейчас находится прелюбопытный тип. Ворон – его кликуха. Он – закоренелый преступник, пахан, авторитет для местной клиентуры. Если бы мне удалось его перевоспитать, то мне легче было бы обрабатывать весь остальной контингент. Но, он – крепкий орешек, как говорит мой щеф – начальник тюрьмы. В своё время Ворон имел контакты с известным нам «переселенцем» Лютым. Общения с ним сделали мозг Ворона способным воспринимать мою мыслительную энергию. Но, неисправимый Лютый смог таким образом организовать мозг Ворона, что он всегда настроен негативно и совсем противоположно к моим наставлениям. Я хотел по этому поводу посоветоваться с Анастасом, но тот, по каким-то причинам не смог со мной общаться и рекомендовал обратиться к тебе.

–Я слушаю тебя внимательно, Михаил, – ответил Серёжа.

–Давай встретимся и обсудим наедине, – предложил Сапушкин, – здесь, рядом со мной, находятся, как я их называю, «полуфабрикаты», и Ворон тоже. Они могут слышать меня и помешать нашей беседе.

–Отличная мысль, – не возражал Серёжа, – Давай прямо сейчас, если тебе удобно, и встретимся у меня.

–Я уже готов, – подтвердил своё согласие Михаил.

Через несколько мгновений Михаил «положил» своё тело на нары и, тут же энергетическая его часть оказалась в квартире Умаровых.

Время приближалось к вечеру, дома у Серёжи находилась вся его семья.

–Ещё раз, здравствуй, Серёжа, и тебя приветствую, Володя, – появившись рядом с Сергеем и, почувствовав присутствие Володи, – поздоровался Сапушкин с Умаровыми.