Ларри Нивен - Защитник. Рука закона [сборник litres]

– Ну и ладно. Я это вынесу.

Шоколад был готов. Я высвободился и разлил его, добавив бурбона. Она задумчиво прихлебывала. Потом спросила:

– Это опять Лорен?

– Да. Будь он проклят.

– И ни разу не был этот… которого ты сейчас ищешь?

– Анубис? Я никогда не имел с ним дела. Им занимался Бера. В любом случае еще в ту пору, когда я учился на агента, Анубис ушел в отставку, передал свою территорию Лорену. Рынок был так плох, что Лорену пришлось удвоить свою территорию.

Я говорил слишком много. Я отчаянно нуждался в том, чтобы с кем-нибудь побеседовать, вернув ощущение реальности.

– Они что, подбросили монету?

– Зачем? А! Нет, вопрос о том, кто уйдет, а кто останется, никогда не возникал. Лорен был болен. Должно быть, поэтому он и занялся органлеггерством. Он нуждался в запасе трансплантатов. И не мог выйти из дела, потому что требовались постоянные пересадки. Должно быть, его спектр отторжения выглядел кошмарно. Анубис же был другим.

Она потягивала шоколад. Ей не следовало все это знать, но я не мог остановиться:

– Анубис менял части тела по прихоти. Мы до него так и не добрались. Вероятно, он полностью переделал себя, когда… ушел на покой.

Тэффи тронула меня за плечо:

– Пойдем ляжем в постель.

– Хорошо.

Но мой собственный голос продолжал звучать у меня в голове. Единственной его проблемой были деньги. Как он мог скрыть такое огромное состояние? И новую личность. Новую личность с кучей денег сомнительного происхождения… и, если он попытался куда-нибудь переехать, еще и с иностранным акцентом. В то же время здесь приватности меньше, да и его знают…

Я отхлебнул немного шоколада и уставился на пейзаж в ящике.

Как он мог сделать новую личность убедительной?

Пейзаж представлял собой ночь на вершине какой-то горы: нагромождение голых камней на фоне взвихренных облаков. Очень успокаивающе.

Я додумался до того, что он мог сделать.

Я вылез из постели и позвонил Бере.

Тэффи изумленно наблюдала за мной.

– Сейчас три часа ночи, – сказала она.

– Я знаю.

Лила Бера была сонная, голая и готовая кого-нибудь убить. Меня. Она сказала:

– Джил, лучше, чтобы это было что-то хорошее.

– Хорошее. Скажи Джексону, что я могу найти Анубиса.

Рядом с ней тут же возник Джексон Бера и поинтересовался:

– Где?

Его волосы чудесным образом выглядели нетронутыми: черный пушистый одуванчик, готовый разлететься. Бера жмурился и гримасничал со сна и был голым, как… как я, кстати. При таких делах не до хороших манер.

Я сказал ему, где Анубис.

Он весь превратился во внимание. Я говорил быстро, обрисовывая промежуточные шаги.

– Убедительно ли это? Сам не знаю. Сейчас три ночи. Может, я несу чушь.

Бера прошелся руками по своим волосам в стремительном, яростном жесте, совершенно разлохматив натуральную прическу.

– Почему я об этом не подумал? Почему вообще никто об этом не подумал?

– Из-за бесполезных потерь. Когда органы осужденного бандита могут спасти дюжину жизней, кому придет в голову…

– Да-да. Оставим это. Что будем делать?

– Поднимем на ноги штаб-квартиру. Потом позвоним Холдену Чемберсу. Возможно, я все выясню, просто поговорив с ним. Иначе нам придется отправляться самим.

– Ага. – Бера ухмыльнулся сквозь сонную гримасу. – Ему вряд ли понравится беседовать по телефону в три часа ночи.

Седовласый человек сообщил мне, что Холдена Чемберса беспокоить нельзя. Он уже тянулся к выключателю (мифическому), когда я произнес: «По делу АРМ, вопрос жизни и смерти», – и показал удостоверение. Он кивнул и попросил подождать.

Очень убедительно. Но всякий раз, когда я звонил, секретарь совершал одни и те же движения.

Появился Чемберс в мятом спальном халате. Он отступил на несколько футов (боязнь призрачного вторжения?) и присел на неустойчивый край водяного матраца. Протерев глаза, произнес:

– В цензуру, я занимался допоздна. Что еще?

– Вы в опасности. В неминуемой опасности. Не паникуйте, но и не ложитесь. Мы сейчас прибудем.

– Да вы шутите! – Он разглядывал мое лицо на экране. – Или нет? О-ох, ну ладно, я что-нибудь накину. Что за опасность?

– Этого я сказать не могу. Никуда не уходите.

Я перезвонил Бере.

Он встретил меня в вестибюле. Мы сели в его такси. Удостоверение АРМ, вставленное в щель для кредитной карточки, превращает любое такси в полицейскую машину.

– Ну что, не выяснил? – спросил Бера.

– Нет, он был слишком далеко. Надо было хоть что-нибудь сказать; я предупредил его и велел никуда не уходить.

– Не уверен, что это была хорошая идея.

– Не важно. У Анубиса осталось только пятнадцать минут на какие-либо действия, и при этом мы можем за ним следить.

На наш звонок в дверь немедленного ответа не последовало. Возможно, Чемберс был удивлен, увидев нас у входа. Обычно в лифт, ведущий на парковочную крышу, можно попасть, только если тебя пустит жилец; но удостоверение АРМ отмыкает большинство замков.

Терпение Беры таяло.

– По-моему, он ушел. Нам лучше связаться…

Чемберс открыл дверь:

– Ладно, ладно, зачем столько шума? Заходите… – Тут он увидел наши пистолеты.

Бера пнул дверь и подался вправо; а я влево. В этих крошечных квартирках прятаться особенно негде. Водяная кровать исчезла, ей на замену пришел угловой диван и кофейный столик. За диваном ничего не было. Я прикрывал ванную, пока Бера распахивал дверь настежь.

Никого, кроме нас. С лица Чемберса сползло изумление. Он улыбнулся и зааплодировал. Я поклонился.

– Вы точно не шутили, – сказал он. – Так в чем же опасность? Это нельзя было отложить до утра?

– Можно было, но я не мог заснуть, – заявил я, подходя к нему. – Если это не сработает, я обязуюсь принести вам большие-пребольшие извинения.

Он попятился.

– Не двигайтесь. Это займет лишь секунду.

Я продолжал наступать на него. Бера уже стоял сзади. Ему не было нужды торопиться. Его длинные ноги давали решающее преимущество в скорости.

Чемберс пятился, пятился, налетел на Беру и удивленно взвизгнул. Он задрожал и метнулся к ванной.

Бера поймал Чемберса, обхватил одной рукой за пояс, а другой прижал его руки. Чемберс дергался как безумный. Я аккуратно обошел их, избегая мечущихся ног Чемберса, и потянулся, коснувшись его лица иллюзорной рукой.

Он застыл. Потом завопил.

– Вот чего вы боялись, – пояснил я ему. – Вы никогда не представляли, что я могу протянуть руку через экран телефона и сделать это.

Я просунул руку в его голову, ощутил гладкие мышцы, зернистые кости и синусные полости, подобные пузырям. Он мотал головой, но моя рука двигалась вместе с ней. Я провел воображаемыми пальцами по гладкой внутренней поверхности его черепа. Он был там: ободок шрама, едва выступавший над поверхностью кости, практически недоступный рентгеновскому анализу. Он описывал замкнутую кривую – от основания черепа к вискам, пересекая глазные впадины.