Бернар Вербер - Последний секрет [litres]

Она ударяет кулаком по стеклу, но оно толстое, она всего лишь ушибла руку.

– У вас нет права удерживать меня здесь против моей воли! Исидор наверняка меня разыскивает. Так или иначе, я отправила конверт с описанием расследования в свой журнал, и они все напечатают, если от меня не будет известий. Отпустить меня в ваших же интересах.

Экран компьютера мигает.

«С кем еще вы говорили?»

– Это вы убили Финчера?

«Вопросы задаете не вы».

Они бессильны против меня .

Камера наводится, «глазок» закрывается, оптика производит наезд на молодое женское лицо.

Я их беспокою. Значит, козыри у меня. Не дать им меня запугать!

Она с размаху бьет ногой в стекло. Ни малейшего эффекта, кроме шума и подтверждения ее решимости.

«Успокойтесь. Пока вы не станете красноречивее, вам придется побыть взаперти. Слыхали о сенсорной изоляции? Это худшее, что можно сделать с мозгом. Не давать ему никакой пищи, исключить зрительные, осязательные, слуховые впечатления. Никакого чтения. Мозг будет голодать. Наши органы чувств постоянно радуют нас информацией. Малейший стимул восхищает мозг, потому что несет подлежащее размолу зерно. В обычной жизни мы постоянно получаем тысячи стимулов. В смысле сенсорной стимуляции мы – избалованные дети, хотя не сознаем этого. Но если этот вечный праздник чувств, считающийся нормой, останавливается, мы теряемся. Надеюсь, применять к вам это воздействие придется не слишком долго, и вы своевременно изъявите желание сотрудничать. Вы увидите, неподвижность сильно дестабилизирует в мире, правилом которого является движение».

Новый удар ногой в стекло. Она решила не останавливаться, действуя, как лесоруб, валящий дерево серией повторяющихся ударов.

– У вас нет на это права!

«Это правда. Если бы вы только знали, как я сожалею из-за необходимости так поступать».

Она перестает бить в стекло и приближает лицо к камере. До объектива остаются считаные сантиметры.

– Вы странный! Не знаю, кто вы, незнакомец, прячущийся за экраном, но чувствую ваше смущение. Это я вас смущаю? Или необходимость причинять мне страдания? Можно подумать, что в вас скрыто несколько личностей.

Не отступать. Сохранять инициативу.

До сих пор ответы появлялись на экране почти автоматически, теперь же Лукреции приходится ждать.

– С кем я говорю? – напирает она.

Отпрянув от стекла, она со всей силы бьет по нему кулаком.

– Кто находится за стеклом? КТО?

На экране появляется ответ:

«Если вас когда-нибудь об этом спросят, скажите, что мое имя… Никто».

В комнате гаснет свет.

Жан-Луи Мартен вступил в соперничество с шахматными программами и быстро понял, что скоростью вычисления они превосходят человека.

Затем он проанализировал матч в мае 1997 года, когда Гарри Каспаров проиграл 2:3 машине Deeper Blue в нью-йоркском зале «Миллениум».

В тот день мы потерпели принципиальное поражение. Лучший из людей не смог сравняться с машиной.

Больной стал изучать мыслительный процесс шахматных программ последнего поколения, первые шаги новой дисциплины под названием искусственный интеллект.

Именно тогда Жан-Луи Мартен захотел освободить свой разум из панциря бездействующей плоти и пересадить его в несокрушимый стальной носитель.

«Никто?»

Странное имя, думает Лукреция.

Что, если это не человек?

Она смотрела, конечно, фильм Стэнли Кубрика «2001 год: Космическая одиссея», где компьютер ХЭЛ взбунтовался против людей.

Вдруг теперь то же самое выкинул… Deep Blue IV?

Немыслимо. Для этого машина должна обладать волей, иметь умысел, осознание собственного «я».

Сам Сэмюэл Финчер ясно сформулировал это во время матча: у машин нет душевных состояний, они не хотят ни дополнительного электричества, ни дополнительных программ. В этом их сила и их слабость.

Во всяком случае, гипотеза Deep Blue IV имеет одно достоинство: появление внятного мотива – мести. Если у кого и были причины испытывать неприязнь к Фишеру, так у этой груды железа…

Deep Blue IV – убийца?

Как, интересно, он настиг бы жертву? Компьютер лишен зрения…

Впрочем…

Компьютер, подключенный к интернету, способен использовать множество возможностей информационных сетей. Он может иметь доступ ко всем общественным камерам, ко всем веб-камерам, к камерам наблюдения. Компьютер может наблюдать за индивидуумом, следить за ним и подстерегать моменты его уязвимости.

Журналистка начинает бояться, что ввязалась в гораздо более важную историю, чем полагала первоначально.

Ставка мирового масштаба. Люди против машин.

Остается разобраться, как компьютер, подключенный к сети, может, отследив жертву, совершить убийство на расстоянии, да еще во время любовного акта двух людей.

Как Deep Blue IV сумел убить своего победителя?

Лукреция Немрод силится представить эту сцену. Сэмюэл Финчер и Наташа Андерсен наги. Они в постели.

Deep Blue IV, мотивированный жаждой мести, следит за ними на расстоянии, возможно, при помощи простой веб-камеры на персональном компьютере.

Черт возьми!

Финчер мог пользоваться подключенным к интернету электронным гаджетом.

Эта гипотеза хороша тем, что все объясняет.

Наташа могла искренне вообразить себя убийцей. Но почему она уцелела? Прикасаясь к тому, через кого пропущен ток, сам получаешь разряд…

Вдруг у Финчера в отличие от нее не выдержало сердце? Топ-модель могла принять происходившее за естественное явление – оргазм.

Лукреция вспоминает, что ей самой случалось полностью отключаться на гребне восторга. Недаром это называют «маленькой смертью». Недолгой, но все же.

Сценарий компьютера-убийцы, при всей экстравагантности, начинает наполняться смыслом. В голове научной журналистки кусочки головоломки притираются один к другому.

Научная фантастика ни при чем, современные технологии способны, как опасается она, создать подобную ситуацию. Тут главное в том, что компьютеры недооценивают, отказывая им в умении думать. А ведь в научных статьях все чаще сообщается об их способности рассуждать как минимум по-детски.

« Электронный ребенок» убил умнейшего человека, чтобы проверить свою силу. Или в отместку за отвешенную при всех пощечину. Ребенок с электронной памятью, никогда ничего не забывающий.

Мысли пересекаются, дополняют друг друга, наслаиваются, образуя логическую цепочку. Лукреция чувствует себя пешкой в шахматной партии, правила которой по-прежнему скрыты от нее. Понятно одно: ни привлекательность, ни умение драться сейчас не помогут.

Она попала в плен к «черным».

Знай она, что Исидор втравит ее в такой кошмар, она дважды подумала бы, прежде чем согласиться.