Пальмира Керлис - Вблизи и далеко [litres]

Энергия за увитыми плющом воротами привычно окунула в свой мощный водоворот, сделав окружающий мир ярче и роднее. На клетчатом пледе, постеленном поверх стриженного газона, валялась Лола. Черный купальник безуспешно пытался сдерживать натиск природы – Лола имела пышные формы и собственное мнение по поводу всех абсолютно диет, кардинально отличающееся от мейнстрима. Модельную худобу она снисходительно прощала только Монике, и за идеал почитала томных красавиц с картин своего земляка Ханса Зацки. Лола щелкала клавишами ноутбука, рассуждала в диктофон о веке появления первородного мира и хрустела чипсами, лениво облизывая пальцы. На одном углу пледа гнездился Леонард вместе со своими унылыми усами, на другом шумно вздыхал Игнат. Или Лола нарыла что-то действительно стоящее, или она права насчет диет и моделей.

Норда я нашел на кухне. Они на пару с Марком с интересом наблюдали, как по разделочной доске яростно мечется нож. Василика неотрывно смотрела в окно на загорающую троицу и крошила в здоровенную миску салат с таким выражением лица, словно представляла на месте несчастного помидора что-то другое. Или кого-то.

– Ну как? – поинтересовался Норд вместо приветствия. – Мария была близка к запуску сценария?

– Нет. Эта ветка расследования тупиковая.

Он молча кивнул и разочарованно уставился на растерзанный Василикой помидор. Да ладно, не так уж криво она его порезала!

– У нас тут большинство веток тупиковые, – встрял Марк. – Чем быстрее их отметем, тем лучше.

– Минус одна – это прекрасно, – радостно поддакнула Василика и взмахнула ножом, как дирижер палочкой. – Раз ты освободился, поможешь мне, а?

– Ни за что. Я острых предметов боюсь. С детства! – открестился я и прежде, чем она успела открыть рот, достал из кармана ключи.

– Оставь себе, – среагировал Норд. – Это запасные. Вдруг пригодятся.

Я положил ключи обратно в карман и поспешно ретировался к лестнице под разочарованный вздох Василики. Энергетический след Моники отсвечивал со второго этажа.

Она была в своей комнате. Сидела на аккуратно застеленной кровати и расстроенно косилась на лежащий рядом телефон. Из глубины коридора гремел отборный русский мат. Богдан! В своем виртуальном мире рвет врагов в лоскуты. А говорил, что по-русски совсем не понимает… Я символически постучал в приоткрытую дверь, Моника подняла на меня взгляд и мгновенно расцвела надеждой.

– Привет, – улыбнулась она. – А я была с утра в активированном мире! Там жуть что творится. Дым, огонь, стрелы… Прикольно. Раньше я любила там на бревне отдыхать.

Да уж… У хижины больше не поваляешься. Все-таки без надобности миры лучше не запускать. В них становится опаснее, и лишний запущенный сценарий делает общую картину очевиднее. Еще парочка наглядных примеров, и только слепой не заметит в каждом мире чью-то смерть.

– Помнится, ты предлагала помочь прояснить местный расклад. – Я прошел внутрь, закрыл за собой дверь и сел в кресло напротив кровати. – Предложение еще в силе?

– Конечно, – она с любопытством прищурилась. – Кого обсудим?

– Просвети, что за чудная юная фея здесь живет. Любительница фарфоровых кукол и игр в прятки.

Моника изменилась в лице.

– Ты имеешь в виду Альберту? – уточнила она осторожно. Я кивнул. – Ну… Это сестра Алекса.

Тоже мне открытие. Близкая родственная связь сразу в глаза бросилась.

– Она в другой части дома живет. – Моника схватила с покрывала телефон и задумчиво постучала длинным ногтем по крышке. – Где ты ее видел?

– В холле. Неожиданно вылезла из-под дивана и отправилась на обыск кладовки.

– О, это вполне в духе Берты…

– Кто ее так? – спросил я прямо.

Моника отвернулась, постукивания по телефону стали чаще и громче. Сомнения в ней бурлили на грани штормового предупреждения. Затем проснулось что-то расчетливо-циничное, с привкусом застарелой обиды. И быстро взяло верх.

– Хорошо, – решилась Моника, поморщилась от очередного вопля Богдана и подвинулась ко мне ближе. – Расскажу все, что знаю. А ты поможешь мне, идет?

– Проблемы с партийным заданием? Разберемся.

История Берты начиналась весьма типично. Ей не повезло родиться в год инициации старшего брата и оказаться рядом в неудачный момент. Процесс обретения дара редко у кого проходит спокойно, и Норд исключением не стал. Сложно контролировать то, чего толком не понимаешь. Вопреки расхожим случаям, ничего плохого он сестре не сделал. Всего лишь психанул с мощным выбросом эмоций. А младенцу много и не надо…

– Последствия не сразу проявились, – сказала Моника, неотрывно глядя в плотно зашторенное окно. – Думали, просто ребенок тихий, неприхотливый. Ну, бывает. Тревогу родители забили, когда поняли – ее ничего не интересует, совсем. Она ничему не радовалась, не плакала, реагировала на все с недетским равнодушием.

Предсказуемая реакция. Повредить психику ребенка нереально – там и барьер условный, а вот перенастроить можно… Под всплеском чужих сильных эмоций энергетическая структура изменилась, чувствительность к окружающему миру снизилась. Подсознание выстроило идеальную систему защиты – я в домике, и гори мир хоть адским пламенем.

– Берту по врачам затаскали, как только ни лечили, – грустно произнесла Моника. – Алекс быстро понял, в чем дело. И Совет тоже… Но у них правило – за несчастные случаи при инициации не спрашивать. Помочь Берте они не могли, врачи лишь пичкали ее ненужными таблетками. Алекс запретил родителям трогать ее, а потом при переезде из Венгрии вообще забрал жить к себе. Берта тогда как раз должна была в школу пойти.

Как выяснилось, правильно сделал. С возрастом стало только хуже. Полнейшая апатия и любимое занятие – часами смотреть в одну точку. Старших она слушалась, училась хорошо, даже изображала какие-то эмоции, но при этом никогда их не испытывала. Однажды неделю забывала покормить подаренную рыбку, и с чистой совестью смыла ее в унитаз. В общем, на живую девочку походила лишь внешне.

Моника замолчала и опустила глаза, словно надеялась, что мое любопытство удовлетворено, и продолжать не придется.

– И что с ней потом случилось? – настойчиво спросил я.

– Мария случилась, – процедила она сквозь зубы.

Что-то такое я и подозревал…

Мария с Нордом тогда уже были очень близки. Она проводила с мелкой много времени, постоянно наблюдала. В итоге поняла, как «прокрутить настройки» обратно. Когда Берте исполнилось четырнадцать, ее психика полностью сформировалась, и Мария решила рискнуть. Проникла к девочке в подсознание и навела там порядок. Увы, о доверии речь не шла, Берта в принципе не была способна на подобные чувства. Поврежденный барьер восстановился криво, и потерь избежать не удалось.