Максим Шторм - Закон и честь [СИ]

— Нет, сэр, хозяйки всё ещё нет дома, — Элен, не поднимая глаз, освободилась от объятий детворы и подхватила ранцы, отплатив чопорному старику его же монетой. Заносчивый сукин сын, попробуй поговорить с её спиной!

Больше не проронив ни слова, Шатнер вышел на улицу. Сью и Том, толкаясь, помчались на верх, опережая волокущую ранцы няньку.

— Не догонишь, не догонишь! — торжествующе верещал Том, оглядываясь на отстающую сестру. — Гусеница!

— Осторожней на ступеньках, сорванцы! — прикрикнула на них Элен и пробормотала себе под нос: — Господи, да что же такого тяжёлого в этих сумках? Неужели сейчас в школу вместо учебников заставляют носить кирпичи?..

— Вонючка! — прорычала Сью, сжимая кулаки. Каблучки её сапог дробно стучали по степеням, но угнаться за шустрым братцем она была не в состоянии, и в забеге на второй этаж абсолютным победителем стал Том.

Поднявшаяся несколькими секундами позже Элен укоризненно посмотрела на гневно сопящую девочку.

— Сью, крошка, ну кто тебя учил так ругаться? Ты заставляешь меня краснеть. Такие выражения не для маленькой леди!

Сью остановилась, сложила руки на груди и надулась, став очень похожей на обиженного хомячка. Том, напоследок показав сестер нос, юркнул в детскую. Элен ласково потрепала девочку по густым светлым волосам и сказала:

— И не расстраивайся так. Мальчики рождены быть сильнее девочек. Он будущий мужчина и этим всё сказано.

— И что, все мужчины такие хвастливые и наглые, как Том? — у Сью от изумления аж рот приоткрылся.

Элен так и прыснула от смеха, заставив девочку надуться ещё больше.

— Эй, смотри, лопнешь, глупышка! — Элен поставила ранцы и опустилась на одно колено, глядя на Сью снизу верх. Положила руки на ей плечи и сказала: — Ты знаешь, а ведь в чём-то ты и права. Мужчины, они такие, ну…Вырастишь и сама узнаешь, как много истины в твоих словах.

— А когда ты очень сильно злишься, ты ругаешься? — робко спросила Сью, хитренько потупив глазки.

— И ещё как, но тебе этого лучше не слышать, — доверительно сообщила Элен, подмигивая младшенькой Гиллрой. — Ладно, пошли догонять этого мелкого скунса, а то как бы он нам засаду не устроил!

В тот день, который во многом, как выяснилось впоследствии, оказался роковым, Элен узнала о себе одну немаловажную деталь. Она была трусихой и паникёршей. Причём трусихой законченной и возведённой в математическую степень. Однако её страх был бы весьма специфичен. Она испугалась. И испугалась настолько сильно, что ноги подкосились. Но Элен испугалась не за себя. Страх чуть не поглотил саму её суть, растворяя в водовороте паники и ужаса разум. Но то был страх за других. Точнее, за другого. Как бы там ни было, Элен поняла, что она чертовски сильно боится за жизни вверенных ей детей. То, что она испытала на рыночной площади, когда пули буквально свистели над её головой, ни в какое сравнение не шло с ужасом, что напал на неё за порогом детской комнаты в тот во многих отношениях примечательный день.

Первой в комнату залетела Сью. Девочка с разбегу бухнулась на свою постель, раскинув руки и ноги. Том в это время с очень загадочным и деловым видом копошился в своём уголке. Он уже избавился от верхней тёплой одежды и, сидя к двери спиной, что-то пристально изучал, полностью сосредоточившись на своём занятии.

Войдя вслед за Сью, Элен тут же прикрикнула, чтобы она сняла пальто и школьную форму. И только потом взгляд няньки обратился на занятого чем-то невидимым для её взора мальчика. Элен не могла видеть, что он делает, но слышала, как в руках Тома звякают какие-то стеклянные предметы. Звякают? Уж не умудрился ли этот несносный мерзавчик притащить в спальню битые стекляшки? На улице Шестерёнок, бывало, детишки собирали всякую битую стеклянную утварь, выбирая кусочки стекла за необычную форму и цвет… Обменивались ими. Но девушка сильно сомневалась, что Том, мальчик из богатой и обеспеченной семьи, будет возиться с осколками бутылок и ваз! Тут что-то другое.

— Сью, я кому сказала — быстренько встала, и переоделась. И не забудь повесить пальто в шкаф, — строго сказала Элен, направляясь к Тому.

Девочка с мученическим вздохом перевернулась на живот и жалобно пропищала:

— Ну, Элен, я ещё чуть-чуть полежу! Я так устала… Хорошо?

Сью Гиллрой считала смену одежды пустой и никчёмной тратой времени, которое можно пустить на более полезные дела.

— Том? Что ты там от меня прячешь? — Элен отвлеклась лишь на миг, и не увидела последних движений мальчика. — Если ты собираешься устроить на кровати свинарник, то предупреждаю сразу — один свин точно пострадает. Том?

Мальчик продолжал многозначительно и пугающе молчать. Да-да. Именно пугающе. Элен ощутила, как вверх по ногам и далее по спине пустилась вскачь лавина холодных кусающихся мурашек. В низу живота заледенело, а сердце учащённо забилось. Бух-бух-бух! Элен облизнула пересохшие губы и решительно взяла маленького сорванца за плечо.

— Том? А ну прекрати немедленн…

Что удержало её от пронзительного вопля, Элен и сама не знала. Том всего лишь обернулся и посмотрел на неё. Том. Обычный мальчуган десяти лет, хорошенький и светловолосый. Открытое простодушное лицо, по-детски припухлые губы, россыпь едва заметных веснушек на носу, высокий лоб и глаза… Глаза Тома были стеклянными. Абсолютно пустыми и ничего не выражающими. В глазах Тома застыли два синих морозных полюса. Он смотрел на Элен своими изменившимися, страшными, начисто лишёнными разума глазами и молчал.

Сзади испуганно выдохнула Сью. Она тоже увидела новый взгляд брата. У девочки отвисла челюсть.

— То-о-ом, что с твоими глазами? — в голосе крохи сквозили неверие и страх. А ещё огромное недоумение, словно она не могла понять, как такое вообще возможно, что за несколько минут ясный и чистый взор мальчика затянулся пеленой бескрайнего отупения. Но Сью была всего-навсего девятилетней девочкой и мыслила иначе, нежели взрослый человек. Для неё всё представлялось хоть и пугающей, но игрой, в которой есть свои правила и которая рано или поздно заканчивается и всё возвращается на свои места.

Элен была взрослой девушкой. И испугалась совсем по-другому. По-взрослому. Так, как может испугаться человек, когда на его глазах с тем, кого он знает и любит, происходят воистину страшные и необъяснимые вещи. Элен отшатнулась, сделала несколько неверных шагов назад, затем её колени подогнулись, и она осела на пол, зажимая рот обеими ладошками и не отрываясь от жутких глаз Тома. Из груди девушки вырвался судорожный всхлип, она попыталась вздохнуть и не смогла. Страх захлестнул её сознание и передавил горло.

Том смотрел на неё глазами своего старшего брата Стефана. В этот пугающий до помутнения рассудка миг Элен поняла, что взгляды у них одинаковы… Один в один. Та же тоскливая безысходность и тупой взгляд ведомого на убой покорного бычка.