Максим Шторм - Закон и честь [СИ]

Мэт был старшим в паровозной бригаде «Столичного экспресса». По его началом работали ещё два человека. Сэм Перкинс, второй водитель, всего лишь на два года моложе Мэта, и Джо Холдеман, здоровенный как шкаф малый, махающий лопатой почище иной паровой землеройной машины. Во всяком случае, Мэт за четыре года их совестной работы ни разу не видел, чтобы Джо хоть раз пожаловался на усталость. Он один с лихвой заменял собой двух молодцов.

Мэт стоял у рычагов управления локомотивом, представляя себя на капитанском мостике дирижабля или океанского парохода. А чем, собственно, поезд хуже, чем воздушные и морские корабли? «Столичный экспресс» такой же без устали бегущий работяга. Покоряющий сотни миль земного пространства, мчащийся по железной дороге, как по безбрежным океанским просторам. К слову, паровоз с лёгкостью обгонит любой известный вид наземного и водного транспорта. Никто не может тягаться с ним. Ни один паромобиль или даже пароход. Единственный, кто способен обогнать поезд, это безраздельный небесный властелин дирижабль…

— Слышь, у тебя такой вид, словно ты сейчас лопнешь от важности, — прочавкал с кресла второго водителя Сэм, уплетая за обе щёки огромную булку с чесночной колбасой. — Эй, Джо, ты только глянь на нашего главного машиниста! Ей богу, Мэт, иногда у тебя такой видок, будто ты и не с нами вовсе.

— Ага, вылитый адмирал Рейнхарт! — Холдеман вытер рукавицей испачканный сажей лоб и оперся о лопату. Рядом с ним за чугунной шуровочной дверцей приглушенно ревело неистовое пламя.

Мэт закусил измочаленный чубук ароматно дымящей трубки и беззлобно огрызнулся:

— Заткнись, засранцы. Ещё своим детям рассказывать будете, с кем ходили под одним флагом.

Перкинс чуть не подавился колбасой. Он отчаянно замахал руками, пытаясь проглотить вставший поперёк горла кусок. Холдеман с хрустом вонзил лопату в уголь и засмеялся:

— Точно, адмирал! Мэт, ты хоть о нас не забудешь упомянуть в своих мемуарах?

— Такие вонючки, как вы, не достойны моего внимания, — Мэт по привычке костерил подчинённых на все лады, не слишком церемонясь в выражениях. Впрочем, Сэм и Джо, бывало, обзывали его и похлеще. В кабине среди паровозной бригады царило абсолютное равенство и свобода слова.

— А чем ты займёшься на пенсии, сивый ты мерин? — откашлявшись, поинтересовался Сэм. Первый помощник машиниста, наконец, расправился с бутербродом и сложил руки на заметно округлившемся животе, наслаждаясь звонким перестуком колёс с убаюкивающе привычным ощущением готового взлететь поезда.

— Скоро узнаешь, — ухмыльнулся в усы Донахью. — Через два года после меня… Это вон Джо у нас совсем сосунок. Мы уже внуков будем нянчить, когда он только решит обзавестись первенцем.

Холдеман присел на краешек оббитой кожей низенькой скамейки у изголовья тендера и передёрнул могучими плечами.

— Нажить детишек дело не хлопотное… На ноги поставить это другой разговор.

— А вы слышали заявление нашего нового председателя профсоюза? — встрепенулся Перкинс. — Я ж был на прошлом собрании в Северном депо. И знаете, что этот сукин сын сказал?

Мэт достал из кармана водительской куртки платочек и неспешно протёр вытянутое узкое лобовое стекло кабины со своей стороны. Полюбовался проделанной работой, вытащил изо рта трубку и только потом спросил:

— Ну и что сказал этот сукин сын?

— Да ничего хорошего, мать его за ногу! Сказал, что на следующий год нашему подразделению урежут ассигнования на пятнадцать процентов. Якобы у них там…

Сэм презрительно ткнул пальцем в потолок, недвусмысленно указывая на место проживания «этих, которые там».

— … образовался дефицит бюджетной сферы! Во как! Будь я проклят, если мне не захотелось придушить этого белоручку, не способного даже изъясняться по-человечески. Вместо того чтобы прямо сказать, что нам урежут зарплату, начал разводить круги на воде, сыпя такими заумными словечками, что я отродясь не слыхивал.

— Долбанные чинуши! — выругался Холдеман, хлопнув себя по коленям. — Иногда мне думается, что они только спят и видят, как бы прижучить нашего брата, чтобы слишком жирно не казалось!

Мэт опустил боковое стекло, впуская в жаркую кабину вихрь освежающего воздуха, выглянул в отрывшееся окошко, подставляя лицо обжигающе холодному ветру, и проворно сунул голову обратно. Подняв стекло, старший машинист негромко пробормотал:

— Неужели и за нас возьмутся? Раньше железнодорожников никто не трогал.

— Ты это о чём? — насторожился Сэм.

— Слышал о последних бунтах шахтёров? — Донахью поймал недоумевающий взгляд напарника. — Поговаривают, что с зарплатой у них давно нелады. Вот люди и вышли на митинг, потому как жрать стало нечего.

— А я слышал, что они специально спровоцировали власти, требуя ещё больше денег, — отозвался Холдеман, поднимаясь на ноги и беря в мускулистые обнажённые руки лопату. — Да ещё к тому же начали громить магазины и ломать экипажи.

Сэм поёрзал на сидении и авторитетно заявил:

— Чушь это всё, парень, запомни мои слова. Если ТАМ говорят одно, значит, нам следует тут же всё ими сказанное перевернуть с ног на голову. И тогда ещё сможешь услышать правду…

Мэт не успел высказать своё мнение по поводу патологической мании Сэма относительно всемирных заговоров. В уши ржавой иглой вонзился дикий визг остановившихся колёс, истошно заскрежетавших по рельсам, и шипение стравливаемых из тормозных магистралей воздуха. Поезд вздрогнул всем составом, будто с размаху налетел на скалу, и резко остановился. Повинуясь силе инерции, разогнавшийся паровоз всей своей многотонной массой прыгнул вперёд, а затем осадил назад и замер, окутавшись клубами пара. Мэт, не растерявшись, успел ухватиться за свисающий с потолка поручень и широко расставить ноги. Опытный машинист, он знал, как реагировать в случае экстренного торможения. У Сэма опыта было не меньше, однако он умудрился рассадить лоб об вентиль подачи воды и теперь, сидя на своём месте, отчаянно матерился, призывая все кары небесные на голову недобитого идиота, сорвавшего стоп-кран. Холдемана прижало к задней стенке кабины. Вид у младшего помощника был самый растерянный. Выпавшая из рук лопата валялась у рассыпавшегося из приоткрытого тендера угля.

— Какого дьявола? — выдавил из себя Джо.

Мэт заломил набекрень кожаную фуражку с эмблемой Северных железнодорожных линий и спокойно сказал:

— Это нам и предстоит выяснить. Твой первый стоп-кран, верно, парень?

Джо молча кивнул и подобрал лопату. Мэт невозмутимо убавил давление в паровой машине и повернулся к причитающему Сэму:

— Сэм, старая ты образина, прекрати стонать, как лишающаяся девственности малолетка и отправляйся по вагонам. Разберись, что к чему и верни этот долбанный стоп-кран на место. Будем надеяться, что один из пассажиров первого класса надрался в стельку и решил поиграть в паровозик.