Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

За ужином Майя с Хантером язвили и перебрасывались саркастичными репликами, в конце концов мужчина не выдержал и, выскочив из-за стола, заперся в своем кабинете. Тёрн ушла к себе и занялась изучением тайных таблиц магистра Прегалдина, пока в доме все не затихло. Тогда она выползла на кухню и проверила морозильник. Температурный индикатор горел зеленым. Она села на кирпичный пол, прислонясь к морозильнику спиной, тихая вибрация отдавалась в позвоночнике и успокаивала. Тёрн вдруг почувствовала странное родство с совой, спящей внутри. Она даже позавидовала птице, которая изолирована от этого грязного мира. Лежит себе спокойно во льду, никогда не состарится и не утратит своей невинности. Когда-нибудь она оживет и вырвется к радости и славе, только если Тёрн сумеет ее сохранить. Себя она защитить не может, так пусть хоть птицу защитит.

Девочка сидела там до тех пор. пока не прозвучала Нота, заполняя воздух и звеня во всем теле, словно благословение. Как ответ на невысказанное желание сердца. А может, верующие правы и какая-то сила и впрямь присматривает за ней, как она за совой?

Когда она снова пришла домой к учителю, магистр Прегалдин занимался тем, что наполнял ящик произведениями искусства. Тёрн помогала ему запаковывать картины, а он рассказывал, на каких планетах их создали.

– А куда вы их отправляете? – спросила она.

– В другой мир, – уклончиво ответил он.

Вместе они подняли крышку ящика, и только тогда Тёрн увидела старый почтовый ярлык. На нем стоял красный горящий меч, символ города-государства Пылающий Меч Праведности.

– Вы туда ездили? – спросила она.

– Да.

Она чуть не выболтала, что гминта, за которым охотился Хантер, убили именно там, но тут к ней пришла страшная мысль. Что если он уже знает? Что если все это не случайность?

Они уселись под чучелом зверя с медными рогами, чтобы начать урок, но Тёрн никак не могла сосредоточиться. Девушка исподтишка смотрела на большие руки учителя, которыми он так нежно прикасался к предметам искусства, и думала, не принадлежат ли они убийце.

Тем вечером Хантер куда-то ушел, а Майя закрылась в своей комнате, так что Тёрн осталась за хозяйку. Она тут же скользнула в кабинет Хантера, чтобы найти список всех гминтов, которые в течение последних лет были осуждены и убиты. Но, попытавшись открыть файлы, обнаружила, что все они защищены паролями или зашифрованы, кроме того, зная характер Хантера, можно было предположить, что он использует специальные детекторы против взломщиков. Тогда Тёрн снова обратилась к его библиотеке по голоциду. Спустя пару часов работы, собрав по крупицам фрагменты информации, она составила список. На пяти планетах за несколько лет произошло семь таинственных убийств, совершенных предположительно как акт возмездия.

Вернувшись к себе в комнату, она снова вытащила копию таблицы магистра Прегалдина, которая напоминала таблицу для контроля. Начала с предположения, что геометрические фигуры означают планеты, а символы – конкретных гминтов, за которыми он следил. Спустя час она сдалась, но не потому, что так и не смогла их сопоставить, а потому, что все равно ничего не докажешь. Всегда можно сказать, что таблица нужна для контроля за перемещением предметов искусства. А что, идеальная легенда для прикрытия!

Когда вернулся Хантер, Тёрн еще не спала. Она прислушалась к его шагам, размышляя, стоит ли спуститься и рассказать ему о своих подозрениях. Но из-за нерешительности так и осталась в постели, ворочалась, не зная, как следует поступить.

На следующий день в городе начались беспорядки. Улицы, находившиеся выше Пустоши, наводнили разгневанные толпы, вихрящийся поток сталкивался с отрядами Протектората, как приливная волна. Пустошники старались держаться поближе к дому, время от времени поглядывая на дворец, делясь последними слухами, которые бешеными крысами метались от дома к дому. Тёрн провела большую часть дня на крыше, назначив себя дозорной. В пять часов посленотья она услышала какой-то гул сверху, словно одновременно заголосила целая толпа. И было в этом звуке что-то стихийное, будто силы природы разрушили купол и ворвались в город – человеческое извержение, потрясавшее железные структуры, от которых зависела их жизнь.

Тёрн спустилась к входной двери, чтобы узнать хоть какие-то новости. Ее инстинкты выживания включились по полной, увидев небольшую группу людей, стоявших на ступеньках дома и обсуждавших последние новости, она бросилась к ним, чтобы послушать.

– Неподкупные захватили дворец, – сказал ей мужчина густым басом. – Толпы мародерствуют.

– Мы в безопасности? – спросила она.

Тот пожал плечами.

– Пока да.

Они поглядели в конец улицы, где находились остроконечные ворота, отделявшие Пустошь. Никогда раньше ограда не казалась настолько хлипкой.

Когда Тёрн вернулась домой, Майя с несчастным видом сидела за кухонным столом. На новость она никак не отреагировала. Тёрн села рядом, упершись коленками в морозильник, стоявший внизу.

– Не пора ли нам подумать о том, куда ехать дальше? – спросила Тёрн.

– Я не хочу уезжать, – ответила Майя, слезы вновь навернулись на покрасневшие глаза.

– И я не хочу. Но нам не стоит ждать до тех пор, пока выбора не останется.

– Хантер нас защитит, – сказала Майя. – Он знает, кому можно заплатить.

С досадой Тёрн возразила:

– Если Неподкупные захватят власть, то платить станет некому. Не зря же они называются Неподкупными.

– До этого не дойдет, – упрямо сказала Майя. – Все будет в порядке. Вот увидишь.

Тёрн слышала такое и раньше. Майя до последнего отрицала проблемы, пока все не начинало разваливаться. Вела себя так, словно от подготовки все самое плохое и происходило.

На следующий день в городе царила напряженность, но все затихло. Говорили, что Неподкупные все еще охотятся за теми, кто проявляет лояльность по отношению к Протекторату, и бросают их в тюрьмы. Ближайшие улицы города стояли пустые, и лишь жители Пустоши разгуливали по своему кварталу, именно поэтому Тёрн решила, что особой опасности нет, и пошла на аллею Вицер. Войдя в квартиру магистра Прегалдина, она оторопела. Картин на стенах не было, все ковры свернуты, лишь ободранные пустые стены в трещинах. Только портрет Джеммы все еще висел на месте. В центре жилой комнаты стояли два металлических ящика, и пока Тёрн пыталась сообразить, что здесь произошло, прибыли грузчики, чтобы отвезти багаж на пересадочную станцию.

– Вы уезжаете, – сказала она магистру Прегалдину, когда он вернулся, закончив руководить работой грузчиков.

Тёрн почувствовала острое разочарование, к которому оказалась совсем не готова. Все это время он доверял ей и она хранила его секреты, но теперь магистр ее бросал.