Джеймс Роллинс - Пекло [litres]

– И хочу подчеркнуть вот что: Джулиан считает, что это сожжет все мосты. Если мы попытаемся это сделать, Кэт к нам уже не вернется. Это не лечение, а смертный приговор. И в то же время наш единственный шанс выяснить, знает ли Кэт что-то еще.

Монк сглотнул.

– Иными словами, ты просишь у меня разрешения ее убить?

– Ради шанса спасти твоих дочерей.

Только шанса…

Но даже один шанс – уже очень много.

– Давай, – ответил Монк.

13 часов 28 минут

по восточному поясному времени

Кэт, прости меня!

Мысленно Лиза молила Бога о том, чтобы ей не пришлось мучить подругу напрасно.

Она сидела в комнате наблюдения, смежной с операционной. Только что, сделав разрез на шее Кэт, двое нейрохирургов закрепили электроды на ее блуждающем нерве и теперь зашивали рану. Джулиан вместе с еще одним неврологом просверлил черепную коробку и закрепил электрод на таламусе.

Учитывая критическое состояние Кэт, врачи работали очень быстро. Анестезию применять не стали – судя по ЭЭГ, в этом не было нужды. Кэт не приходила в сознание.

И теперь Лиза молилась о том, чтобы так и оставалось. Чтобы Кэт не чувствовала, что с ней делают.

У Лизы не было сестер, а единственный брат жил далеко отсюда, в Калифорнии. И Кэт, с которой они были знакомы лишь несколько лет, стала для нее сестрой, которой Лизе всегда недоставало. Она была подружкой невесты на свадьбе Лизы с Пейнтером. В каком-то смысле они даже делили мужа Лизы: именно к Кэт, ведущему аналитику «Сигмы», Пейнтер обращался в любых сложных случаях – и, пожалуй, проводил с ней больше времени, чем с женой. Кэт была его правой рукой и доверенной советчицей.

Но никогда Лиза не ревновала к ней мужа. Напротив – была ей молчаливо благодарна. Кэт делала для Пейнтера то, чего сама Лиза сделать бы не могла; благодаря ей, Пейнтер становился лучше и как человек, и как муж.

И теперь Лиза ясно, как никто, сознавала, что теряет – что теряют все они. Однако долг требовал от нее оставаться спокойной и выполнять свою работу. С Монком она разговаривала уверенно, тоном компетентного специалиста, не позволяя ему понять, что внутри у нее все содрогается от горя, что каждый вздох болью отдается в груди.

Наконец Джулиан повернулся к прозрачной стене, сквозь которую смотрела Лиза, и поднял вверх оба больших пальца. Врачи и медсестры начали готовить Кэт к транспортировке. Это требовало поистине геркулесовых усилий – ведь все ее тело было опутано проводами и трубками, не говоря уже об аппарате искусственного дыхания.

Когда Лиза вошла в послеоперационную, врачи уже стягивали халаты, маски и перчатки. Их оживленная болтовня означала, что все прошло гладко.

Секунду спустя ввезли на каталке Кэт; Джулиан шел следом. Послеоперационная была уже продезинфицирована и подготовлена для следующей стадии процедуры.

Лиза подошла к Джулиану.

– Ну, как все прошло?

– Учитывая обстоятельства, лучшего и желать нельзя, – ответил он. – Но дальше…

Он пожал плечами и жестом велел медсестрам расположить каталку Кэт между двумя компьютерами. С одной стороны от каталки стоял аппарат ЭЭГ, ожидая, когда к выбритой голове Кэт вновь присосутся его электроды. С другой находилось новое оборудование: прибор размером с обувную коробку, из которого свисали провода с анодными и катодными подушечками на концах.

Трудно было поверить, что этот маленький, неказистый на вид прибор таит в себе обещание оживить Кэт. Процедура, известная как транскраниальная стимуляция постоянным током, или ТСПТ, состоит в том, что на некоторые участки мозга больного напрямую подается слабый электрический ток, позволяя на время вывести пациента из вегетативного состояния.

При успехе им предстояло быстро вернуть Кэт на МРТ, где – если очень повезет – глубокая нейронная сеть помогла бы им еще раз поговорить с ней.

Таков был план.

Но даже такое краткое чудо обходится для пациента дорогой ценой. Быть может, самой дорогой из возможных.

Кровать поставили на место, на голове у Кэт закрепили электроды. Джулиан тем временем отдавал распоряжения второй бригаде врачей и медсестер.

– Первый набор проводов расположите и закрепите над префронтальной корой, – приказывал невролог. – Здесь и здесь. Затем второй – по бокам. Будьте осторожны, очень осторожны. Помните, что у нее базальная трещина в черепе.

Лиза подошла ближе, наблюдая за тем, как трудятся врачи, следя, чтобы они точно исполняли все указания.

Джулиан наклонился, чтобы настроить аппарат ТСПТ.

– План состоит в том, чтобы подать на ее префронтальную кору постоянный ток высокого напряжения, – пояснил он, – при этом прямо стимулируя блуждающий нерв и таламус при помощи вшитых электродов.

Лиза мысленно содрогнулась, представив себе мозг Кэт на этом «электрическом стуле».

– Каковы шансы на успех? На то, что Кэт очнется?

– Сделаем все, что сможем. Для возвращения в сознание пациентов в вегетативном состоянии мы применяем два метода. Первый разработан в Бельгии, в Льежском университете: там электростимуляцией таламуса удалось на время вывести пятнадцать человек из разных стадий комы – настолько, что они могли отвечать на вопросы. Таламус в целом работает как «выключатель» мозга. При его стимуляции током в десять герц человек засыпает. При стимуляции от сорока до сотни герц – просыпается. Эту методику уже успешно применяют в Штатах, в том числе и за стенами больниц. Но…

Тут Джулиан вздохнул.

– Что «но»? – спросила Лиза.

– Ваша подруга в куда худшем состоянии, чем те пациенты. Вот почему я надеюсь, что пробудить ее нам поможет одновременная стимуляция блуждающего нерва, связанного с центром возбуждения и бодрствования в мозгу. По крайней мере, в исследованиях, проведенных во Франции, этот метод доказал свою эффективность.

Лиза мысленно вознесла молитву о том, чтобы он сработал и здесь.

– Но это не лечение, – напомнил ей Джулиан. – Если оно сработает, эффект будет лишь временным. Независимо от успеха или неудачи – учитывая тяжелое состояние пациентки и тот объем тока, что будет пропущен через ее мозг, – весьма вероятен летальный исход.

Иными словами, мы просто поджарим ей мозги.

Лиза кивнула, вспоминая, что предупреждала об этом Монка. И вспоминая, что он ей ответил.

– Она бы хотела, чтобы мы попробовали.

Однако Джулиан колебался.

– Что вас беспокоит? – спросила она.

– Неизвестность.

– О чем вы?

Он махнул рукой в сторону своих приборов.

– Мы слишком мало знаем о том, как работает человеческий мозг. Да, французские и бельгийские исследователи добились успеха с помощью электростимуляции. Но почему это сработало – нам неизвестно.