Вячеслав Прах - Песня мертвых птиц [litres]

Бодрствовать – это значит пытаться меня победить. Сон – это их защита, директор. Они прекрасны, я ни одну из них еще не целовал.

Теперь вы понимаете, как мне удалось уговорить доктора Стенли написать предсмертное письмо для моего брата. Не будьте строги, пожалуйста, со стариком. Ему уже много лет, и его сердце переполнено любовью к похищенной дочери.

От переизбытка любви сердца реже останавливаются, чем от ее дефицита. Но останавливаются, имейте это в виду!

Я писал жалкому старику письма и подсовывал их под его дверь. Если бы меня кто-то заметил, то в глазах окружающих я был – Эрих Бэль.

Доктор Стенли охотно оставил в назначенном месте большую связку ключей, с которых я сделал дубликаты. Я передвигался по больнице как пациент, когда был жив мой брат.

Я мог войти в любую дверь благодаря связке ключей, которая была всегда со мной. Но когда я выбросил в окно своего брата, я стал передвигаться по больнице только ночью. И если бы меня кто увидел, то они бы увидели призрак, а не убийцу Эриха Бэля.

И после этого вы скажете мне, что мертвые птицы не поют свои песни?

А теперь перейдем к главному. Моей основной целью было не похищение мисс Лоры, хоть это было очень тяжело осуществить. Я пронес ее на руках в полной тьме, заранее обесточив все здание, и лишь когда она без сознания осталась ждать меня в машине, я включил свет и покинул больницу. Меня никто не заметил, хотя я проходил мимо многих людей, которые не видели ничего перед собой. Я тоже ничего не видел, а только знал, куда нужно идти. Вот и все!

Еще поначалу было сложно вдыхать сигаретный дым. Но со временем курение перестало вызывать рвоту, только неуважение к себе. К счастью, я больше не заложник этой пагубной роли.

А моя главная цель – это вы, директор. Вы – тот, кого газетчики когда-то окрестили человеком, залезающим в шкуру льва, чтобы его вылечить.

И в мою шкуру вы когда-то тоже залезли – когда я еще был львенком. Весь этот спектакль абсурда был всего лишь для одного зрителя.

А именно – для вас! Надеюсь, мой актерский, а особенно – режиссерский талант вас не разочаровал, директор. Вы бы ни за что не распутали это убийство сами, и если вы не хотите распутывать еще два убийства подряд, то, будьте добры, сожгите это письмо на камеру сразу после того, как закончите его читать.

Я дам вам две подсказки, где нужно искать меня и девушек.

Первая подсказка. Вы не вылечили мою болезнь. Установите мою личность и найдите в архивах историю моей болезни.

Вторая подсказка – это строки из Ремарка. По ним прокладывайте свой путь к мисс Лоре и мисс Стенли. Эти строки – из произведения “Триумфальная арка”, которое, кстати, не понравилось мисс Лоре.

“Тогда я перестрою магазин под кафе. Светлые обои в цветочках, три музыканта – пианино, скрипка, виолончель, в глубине – бар. Небольшой, но изящный. Дом расположен в хорошем квартале. Думаю, что за девять с половиной тысяч франков смогу его прилично обставить, приобрету даже гардины и люстры. Кроме того, на первых порах хочется иметь в запасе тысяч пять. Ну и, конечно, квартирная плата с жильцов верхних этажей. Вот о чем я думаю”.

И знайте, директор, я заинтересован в том, чтобы вы их нашли, но не заинтересован в том, чтобы вы прекратили искать меня.

Буду надеяться, что вы отправитесь в увлекательное путешествие по Европе следом за мной.

А пока превратите меня в пепел.

Ваш преданный зритель и пациент

Сомелье».

Директор напоследок понюхал, чем пахнет письмо, а затем достал из кармана зажигалку и предал его огню.