Фёдор Быханов - Чужое лицо

Заканчивая разговор, наркобарон с раздражением раздавил в пепельнице погасший, во время рассказа Грилана, окурок сигары:

— Да, оба пропали.

Мистеру Грассу тоже было чем удивить своего посланника, бесславно вернувшегося из гилеи.

— И все по вине этого недоноска, сержанта Смитчела, — продолжал дон Луис. — Не знаю как там, да что, но сам полицейский пока находится в госпитале, ведётся расследование нападения, совершённого на него самого и Альберта Колена, которого сопровождал после прилёта из аэропорта в город.

И все же шеф мафии не стал вершить расправу над источником столь интересной информации о чудесном выздоровлении сироты.

Дал Мануэлю Грилану последний шанс на реабилитацию.

— Вот тебе неделю на все. — услышал кабальеро. — Делай, что хочешь, а верни мне обоих!

И сжал кулаки на полированной столешнице:

— Иначе…

Что имел в виду дон Луис гадать, однако, было уже некому.

Следом за Мануэлем Гриланом, который только что стремительно выскочил из кабинета шефа, уже закрывалась массивная дубовая дверь.

Тот побежал выполнять поручение.

Силы и энергии добавляла счастливая мысль о том:

— Что вполне хватит ему и этой, еще одной возможности искупить вину!

Как-никак, не плохую все же надежду предоставил ему владелец предприятия, носившего не очень броское название «Грузовые перевозки Грасса».

Ну, а то, как выбираться из сложного положения, куда, то и дело, загоняет сеньора Мануэля собственная жадность, оставалось решать самому кабальеро:

— Благо, что поддержка дона Луиса давала ему теперь неограниченные возможности для поиска беглецов.

…Парижский адрес, найденный на конверте из кабины самолета Педро Гомеса, не так уж много, к сожалению, подсказал Фрэнку Оверли по части поисков исчезнувших пришельца Бьенола в компании с малышом.

И все же нужный ему дом он нашел быстро.

Но, как оказалось, там просто никто даже не слышал ни о том, ни о другом человеке. Зато раскрылась тайна появления этого конверта у погибшего пилота — родного дяди Алика.

Тогда, в гилее, разводя костер после аварии, Фрэнк, не знал его ценности, необдуманно пустив письмо на разжигание огня.

Оттого и пришлось долго гадать, потом всем троим — ему, Бьенолу и Алику:

— Что за интересы могли быть в Париже у провинциального колумбийского летчика? Того самого парня, который погиб в небе над дикой чащей горного леса от полицейской пули?

И вот теперь все стало на свои места.

По указанным координатам отправителя конверта, таксист, нанятый Фрэнком Оверли прямо в международном аэропорту имени Шарля де Голля, высадил его в самом центре французской столицы.

Доставив пассажира к мрачноватому зданию старинной архитектуры и постройки.

Прямо на стене у входа внутрь, крепилась целая коллекция различных табличек и указателей.

Одна из них и заинтересовала заокеанского гостя:

— «Частное сыскное агентство Шопера и Гука», — прочел Фрэнк Оверли на узкой полоске анодированного металла.

Обратил внимание и на имевшуюся в углу сноску:

— На пятый, мол, этаж следует подниматься.

Воспользовавшись советом и прошагав по ступенькам узкой лестницы почти под самую крышу, Фрэнк наконец попал в ту самую частную сыскную контору, имевшую столь разветвленную служебную переписку, что о ней узнали даже в дебрях колумбийской гилеи.

— Могу я видеть мсье… — начал, было, Фрэнк своё общение с иностранцем, для начала вежливо приподняв над головой отличную велюровую шляпу.

Купленный у себя на родине перед самой поездкой во Францию, с его первой полицейской пенсии, этот головной убор должен был, в какой-то мере компенсировать впечатления людей от вида страшной, изуродованной глубокими шрамами, физиономии инвалида.

— Шопера или Гука? — подсказал сидевший в приемной клерк.

— Вот именно!

— Их, к сожалению, нет. И не скоро вернутся.

Не желая окончательно расстраивать посетителя, принимавший его месье предложил:

— Может быть, я чем-то смогу вам помочь?

Учтивость требовала вознаграждения, и Фрэнк Оверли доверчиво протянул собеседнику злополучный конверт.

Клерк сразу же принялся за его изучение.

Причем, сделал это, с видимой поспешностью переведя взгляд с изуродованного шрамами лица посетителя на протянутую тем, довольно мятую бумагу.

— Да, это наш конверт, — последовал благожелательный ответ. — Более того, я его сам когда-то и отправлял.

— Очень хорошо, — обрадовался первому успеху Фрэнк. — Вот бы еще и вспомнили, о чем сообщили в письме адресату?

Клерк не отказал в учтивости.

Отставив прочь все свои предыдущие заботы, он взялся за изучение предыдущей корреспонденции.

Тем более что докопаться до истины ему не составило долгого времени и большого труда:

— Копия запрашиваемого письма нашлась по исходящему номеру, стоявшему на конверте! — с радостью воспринял проситель.

Отколов ее от скоросшивателя, служащий «Шопера и Гука» протянул Фрэнку лист бумаги.

На нём, под копирку, был напечатан машинописный текст.

Причем, не так, как обратный адрес, составленный на французском языке, а по-английски:

— Как когда-то того и требовалось, не знавшему другого языка, кроме своего и этого — Педро Гомесу.

Изучив ответ, Фрэнк Оверли словно перевернул еще одну страницу в книге судьбы Алика Колена и его незадачливых родителей.

…Пьер Колен после участия в известных студенческих волнениях порвал с родными и близкими, и навсегда исчез за океаном.

Однако если там его устраивала хоть какая-то жизнь бродяги и наркомана, то брат его жены Розы — Педро Гомес решил по-своему позаботиться о будущем родного племянника.

Решая его судьбу, колумбийский пилот гражданской авиации послал запрос в частное сыскное агентство с просьбой:

— Отыскать кого-либо из родни Алика.

За чтением ответа, отправленного когда-то пилоту по почте, у Фрэнка Оверли даже появилась теплота к незнакомым, пока что лично ему, сыщикам Шоперу и Гуку:

— Они отлично отработали для Педро Гомеса, переведенный им авансом, гонорар за поиск.

Детективы дали в своем письме заказчику исчерпывающие данные по всем требуемым вопросам, проведённой поисковой работы.

В том числе поведали и об отце Пьера Колена:

— Жане Луи Колене, являвшемуся известным на всю Европу, профессором пластической хирургии.

Эти же самые реквизиты, за приемлемую плату, высчитанную с него, по прейскуранту, получил и Фрэнк Оверли, решивший тут же безотлагательно наведаться к ученому.

Распрощавшись с приветливым служащим частного детективного агентства и оставив ему за труды ещё мятую десятидолларовую купюру «на чай», Фрэнк ушел восвояси.