Фёдор Быханов - Чужое лицо

Но вначале ему пришлось преодолеть, только в обратном порядке, все до одного, пять этажей крутой узкой лестницы.

И все это прежде чем он очутился на улице.

Там Фрэнк привычно поднял руку, останавливая такси.

Юркий, оранжевого цвета, «рено» не заставил себя долго ждать.

— По этому адресу!

Фрэнк протянул водителю, выданную ему копию письма с, подчеркнутыми красным карандашом, координатами профессора медицины по фамилии Колен.

Сам же удобно расположился на боковом пассажирском сидении, стараясь не смотреть в лицо шоферу.

— Уже знал, что собственная внешность здорово расстраивает психику любого, кто вдруг вздумает невольно заняться созерцанием его рваных шрамов, глубоко избороздивших физиономию.

До места домчали достаточно быстро.

В клинику пластической хирургии профессора Колена с улицы вела ясеневая аллея, на которой Фрэнка Оверли встретил строгий, но приветливый привратник.

Он же довел его до приемного покоя.

Фрэнк не был уверен — как обстояли дела клиники в другие дни, но сегодня у профессора Колена не было недостатка в различных пациентах.

Больше десятка их ждали своей очереди в холле, куда выходили двери смотровых кабинетов.

Поинтересовавшись насчет последнего в очереди к самому профессору, Фрэнк Оверли сел на стоящий в дальнем углу диванчик.

Всё время своего ожидания, он терпеливо провел за изучением, прихваченных им еще в Колумбии, местных газет.

В них, на первых полосах было немало фотоснимков полицейского фотографа с изображением спасенных им в гилее, путешественника Бьенола и его юного друга Алика.

Там же, комментируя официально предоставленные снимки, бойкий полицейский репортер с удивительными подробностями живописал их злоключения в дни, когда оба находились в лапах мафии.

Прежде Фрэнку все было недосуг взяться за это чтиво, и вот у него теперь нашлось:

— Незапланированное прежде свободное время…

— Молодой человек! Прошу! — мягкий голос оторвал Фрэнка Оверли от чтения, в который раз, знакомого уже до последней запятой газетного текста.

— Здравствуйте, профессор! — живо отреагировал на обращение к нему Оверли, поднимаясь с диванчика.

— С кем имею честь? — поинтересовался сухощавый пожилой мужчина в белоснежном халате на плечах.

— Фрэнк Оверли! — отрапортовал посетитель.

При этом едва удержавшись, чтобы не добавить:

— «Центральное Федеральное Бюро по борьбе с наркотиками».

Впрочем, даже если бы он на это и решился, то вряд ли успел при этом и слово выговорить.

Профессор без лишних слов повернул его лицо сухими сильными пальцами к свету, падавшему из широких окон:

— Досталось Вам, прямо скажу, изрядно! — задумчиво протянул он свой, не слишком обещающий большие перспективы, вердикт потенциальному пациенту.

Тот промолчал.

Потому, что был бесконечно ошарашен уже следующей фразой профессора.

— Шрамы, конечно, ужасные! — заявил специалист пластической хирургии. — Но все вполне поправимо.

Теперь уже в голосе, после принятия решения, чувствовалась полная уверенность в возможности:

— Оказать действенную помощь изуродованному шрамами лицу совсем еще молодого человека.

Хозяин клиники обошелся без намеков, прямо сказал все, что думал по поводу проведённого первичного осмотра.

— Ложитесь ко мне в клинику на пластическую операцию, — улыбнулся он. — Будете как новенький.

Душевные слова профессора, дополненные изрядной долей юмора, сразу же расположили к нему бывшего инспектора специальной службы, а ныне инвалида и пенсионера.

— Видите ли, доктор, — замялся, собираясь со словами, Фрэнк. — Я, собственно, пришёл к Вам совсем по другому делу.

— Вот как! — настал черед удивляться Колену. — Так по какому же другому, более важному, вопросу может обращаться ко мне человек с такой внешностью, как у Вас?

И хотя дурным тоном считается отвечать вопросом на вопрос, именно так и поступил американец, чей выговор явственно чувствовался в речи для любого европейского пользователя английским языком.

— Кем Вам доводится Пьер Колен?

То, что он услышал, застало собеседника врасплох.

Однако, подумав минуту-другую, он не стал скрывать то, от чего старался уходить без комментариев вот уже много лет:

— Сыном.

И уже сам перешел в наступление:

— Разве Вам что-либо известно о нем?

Тревога теперь так и слышалась в голосе профессора.

По всему было видно, что посетитель своим вопросом точно попал в цель — потревожил самую его болевую точку.

— Готов рассказать все, что знаю. Затем и приехал! — отважился на откровенность Фрэнк Оверли.

— Тогда пройдемте со мной!

Ученый взял его за локоть, когда Фрэнк Оверли направился, было, к двери, за которой обычно исчезали посетители после профессорского приёма:

— Нет, не сюда, а в мой личный кабинет, — настойчиво заявил он. — Там нам никто не помешает.

Рассказ о судьбе сына, о его семье и о злоключениях внука до слез растрогал старого Колена.

Долго, дрожащими от волнения, пальцами перебирал он те из немногих документов и фотографий, что удалось собрать Фрэнку за время его поисков исчезнувших Бьенола и Алика.

— Знаете! — вдруг прервал молчание профессор, сразу словно постаревший на несколько лет от всего сейчас им услышанного. — Я очень долго пытался найти хотя бы след сына, но Пьер как сквозь землю провалился.

Ему приходилось в этот момент выполнять сразу две задачи — справляться с, охватившим его глубоким волнением и говорить о своём, самом сокровенном и важном, с малознакомым, по существу, впервые встретившимся человеком.

— Хотя, что Вам объяснять! — продолжил учёный. — Вы, наверное, хорошо знаете эту молодежь, помешанную на развенчивании идей политиканов…

Известие о страшной смерти, наконец-то найденного сына и невестки серьезно потрясло профессора Колена.

Только не скрыл он и своей внезапной радости от того, что есть у него внук:

— Славный мальчишка!

О котором столько хорошего поведал, новоявленному дедушке заслуженный ветеран правоохранительных органов, пенсионер Фрэнк Оверли.

— Помогите мне отыскать малыша, — попросил он. — Я в долгу не останусь.

Эти слова были подкреплены реальным содержанием.

— Сколько нужно средств? — Колен потянулся в карман пиджака за бумажником. — Я, человек состоятельный и могу себе позволить оплату таких поисков, как эти.

— Ничего не нужно! — ответил Фрэнк. — Я сам горю желанием и без того отыскать Алика и его взрослого друга и наставника.

И пояснил причины такого интереса к сироте:

— Они с Бьенолом тогда, на бандитской асьенде, своим внезапным отлетом мне жизнь спасли.

Но так же быстро, как и загорелся этот интерес, потухла самая последняя теперь искра надежды: