Дебора Харкнесс - Книга Жизни [litres]

– Диана, вы держитесь молодцом. Ваши близнецы – тоже. Никаких признаков осложнений. Я бы рекомендовала сначала попробовать традиционный выход.

– Я хочу лечь, – проговорила я сквозь стиснутые зубы, когда очередной стальной обруч стянул мне спину, угрожая переломить надвое. – Где Маркус?

– В комнате напротив, – ответил Мэтью.

Я смутно помнила, что сама прогнала Маркуса, когда схватки усилились.

– Если мне понадобится делать кесарево, Маркус успеет?

– Ты меня звала?

Маркус успел облачиться в хирургический костюм. Его искренняя улыбка и невозмутимое поведение мгновенно меня успокоили. Сейчас, когда он снова был рядом, я не могла вспомнить, по какой причине велела ему проваливать.

– Кто передвинул эту чертову кровать?

Я едва дышала, отфыркиваясь в тисках очередной схватки. Похоже, кровать никто и не передвигал, но мне казалось, что путь до нее займет целую вечность.

– Мэтью, кто же еще, – беспечным тоном ответила Сара.

– Я даже не притрагивался к кровати, – возразил Мэтью.

– В родовых муках мы виним мужа абсолютно во всем. Матери это помогает не поддаться навязчивым фантазиям, а мужчинам напоминает, что они отнюдь не центр внимания, – пояснила Сара.

Я засмеялась и проворонила нарастающую волну боли – предвестницу новой схватки. Они становились все яростнее.

Изо рта поочередно вырвались начальные слоги нескольких ругательств, после чего я плотно сжала губы.

– Не стесняйся, Диана, – подбодрил меня Маркус. – Ты вряд ли пройдешь через главное событие сегодняшнего вечера без хорошей порции ругани.

– Не хочу, чтобы первыми словами, которые услышат малыши, были забористые ругательства.

Теперь я вспомнила, почему прогнала Маркуса. Он посмел пошутить, что я слишком чопорно себя веду, хотя сама корчусь от боли.

– Мэтью может что-нибудь спеть. У него громкий голос, и это наверняка заглушит твои соленые словечки.

– Черт тебя… больно! – заорала я, скрючиваясь над своим животом. – Если хочешь помочь, двигай эту долбаную кровать. И хватит со мной спорить, придурок!

Мой ответ был встречен шокирующим молчанием.

– Умница, – сказал Маркус. – Я всегда знал, что в тебе есть этот пласт. А теперь давай-ка взглянем. Но не на него, конечно.

Мэтью помог мне забраться на кровать, с которой сняли старинное шелковое покрывало и почти все занавески. Перед камином замерли колыбели, ожидая близнецов. Я смотрела на них, а Маркус тем временем осматривал меня.

За прошедшие четыре часа я пережила массированное вторжение в свое тело. В меня постоянно чем-то тыкали, что-то прикладывали. А сколько всего вытекло и выплеснулось наружу! Не верилось, будто это копилось во мне. Мои собственные реакции в расчет не принимались, что удивляло меня сильнее всего. Ведь я отвечала за то, чтобы две новые жизни благополучно вышли во внешний мир.

– Надо еще немного подождать, но события постоянно ускоряются, – сказал Маркус.

– Тебе легко говорить, – огрызнулась я.

Мне хотелось его ударить, но между мной и Маркусом была преграда в виде живота. Исход малышей мог начаться в любую минуту.

– Это твой последний шанс сделать эпидуральную анестезию, – сказал Маркус. – Если откажешься, нам придется извлекать малышей через кесарево, а там уже будет общая анестезия, и ты полностью отключишься.

– Тебе совсем не нужно проявлять героизм, ma lionne, – сказал Мэтью.

– Это не героизм, – в четвертый или пятый раз сказала я мужу. – Мы не знаем, как эпидуральная анестезия может повлиять на малышей.

Я умолкла и скорчила гримасу, пытаясь остановить очередной натиск боли.

– Радость моя, тебе нужно равномерно дышать, – заявила Сара, проталкиваясь к кровати. – Мэтью, ты слышал ответ жены, и нечего спорить с ней по этому поводу. Что касается боли… Смех замечательно помогает. Или попробуй сосредоточиться на чем-то.

– Наслаждения тоже помогают, – сказала Марта.

Ей удалось так подвинуть мои ноги, что спина мгновенно расслабилась.

– Наслаждения? – ошеломленно переспросила я и с ужасом посмотрела на Марту. – Ты ведь не имеешь в виду это .

– Имеет, – сказала моя тетка. – Наслаждения решительно все меняют.

– Как вы вообще можете предлагать мне такое?

Менее подходящего момента для эротических фантазий трудно было представить. Куда более разумным мне представлялось встать и походить. Я опустила ноги на кровать, и тут меня подстерегла новая порция схваток. Когда они прошли, мы остались с Мэтью вдвоем.

– Даже не думай, – сказала я, когда он меня обнял.

– Слово «нет» я понимаю на двадцати с лишним языках.

Меня раздражала его невозмутимость.

– Разве тебе не хочется наорать на меня или нечто в этом роде? – спросила я.

– Да, – подумав, ответил Мэтью.

– Ох…

Я ожидала песни или танца о святости беременных женщин и о том, что ради меня он вытерпит любые мои всплески. Мне стало смешно.

– Ложись на левый бок, и я помассирую тебе спину, – сказал Мэтью, пододвигая меня ближе.

– Это единственная часть тела, которую ты будешь массировать, – предупредила я.

– Я так и понял, – ответил Мэтью, все больше обуздывая свои эмоции. – А теперь ложись. Не мешкай.

– Это уже больше похоже на тебя. А то мне показалось, что Маркус перепутал и ввел эпидуральную анестезию тебе.

Я повернулась на бок и прижалась к Мэтью спиной.

– Ведьма, – сказал он, ущипнув меня за плечо.

Хорошо, что очередную схватку я встретила лежа.

– Мы не хотели, чтобы ты тужилась, поскольку никто не знает, сколько времени это продлится. Малыши пока не готовы выходить из чрева. Схватки начались четыре часа восемнадцать минут назад. Роды могут затянуться еще на сутки. Тебе нужно отдохнуть. Это одна из причин, почему я предлагал эпидуральную анестезию, – говорил Мэтью, большими пальцами растирая мне поясницу.

– Неужели прошло только четыре часа восемнадцать минут? – упавшим голосом переспросила я.

– Теперь уже девятнадцать минут.

Мэтью придерживал меня, помогая справиться с новой атакой схваток. Когда ко мне вернулась способность думать, я тихо застонала и прижалась спиной к его руке.

– Твой палец находится в самом божественном месте, – облегченно вздохнула я.

– А здесь?

Палец Мэтью опустился чуть ниже.

– Как в раю, – призналась я.

Следующий приступ боли я перенесла спокойнее. Дыхание почти не сбивалось.

– Давление у тебя остается в норме. Массаж спины, как я убедился, помогает. Сделаем его по всем правилам.

Мэтью позвал Маркуса и велел ему принести из библиотеки странный стул с кожаным сиденьем и подставкой для книг на спинке. Стул поставили у окна. Вместо книги на подставку пристроили подушку. Мэтью помог мне усесться лицом к подушке.