Павел Корнев - Ренегат [СИ с Litres с издательской обложкой]

– Ага! – прорычал ворвавшийся в кабинет магистр Риперторп. – Так это вы Ренегат?

Меня словно шилом в известное место ткнули. Я соскочил со стула и во все глаза уставился на магистра-расследующего.

– Что вы сказали?!

Седовласый сеньор склонил голову набок, враз напомнив мне голодного грифа, и повторил свой вопрос:

– Ренегат – это вы?

Показалось, будто Ланзо прогудел свое неизменное «тру-ту-ту», и я выдохнул беззвучное проклятие.

– Магистр Риперторп! – возмутился канцлер. – Что вы себе позволяете? Что за бред несете?! Вы пьяны?

Мой коллега ничуть не смутился холодному тону хозяина кабинета, кинул черный плащ на пустой стул, кисло усмехнулся.

– Меня вызвали по поводу дуэли, – сообщил он, – а в результате я, к величайшему своему удивлению, узнал, что в университете ведется некое тайное следствие! Это так?

– Уже не тайное, – проворчал я, порылся в саквояже и кинул на стол бумаги с поручением на проведение дознания. – Значит, толкуют о Ренегате?

– Угу, – промычал магистр Риперторп и зашелестел моими документами.

Я стянул университетский перстень и заменил его служебной печаткой. Подышал на эмблему Вселенской комиссии, потер о рукав, наводя блеск.

– Как не тайное? – растерянно переспросил декан. – Но его преосвященство…

Я поднялся из-за стола и официальным тоном произнес:

– Следствие по факту наведения порчи на бакалавра Ральфа вон Далена объявляется открытым!

– Епископ вам голову оторвет… – в отчаянии простонал Келер и обратился за поддержкой к хозяину кабинета: – Это поставит крест на репутации факультета!

– Бросьте, Клос! – отмахнулся канцлер. – Обычное рутинное следствие. Вы же слышали: дело касается исключительно наведения порчи.

– А есть что-то еще? – заинтересовался магистр Риперторп, возвратив мне бумаги.

– Всегда есть что-то еще, – ответил я.

И это было воистину так. Начать хотя бы с того, что моего прозвища не знали ни канцлер, ни декан. Не было оно известно никому и в окружении епископа Вима. Я не раскрывал его живоглотам, и, полагаю, даже Хорхе не подозревал о том, что коллеги имеют обыкновение звать меня Ренегатом. Прозвище было вполне объяснимым, но… неприятным. Я терпеть его не мог.

И вот теперь об этом болтают на каждом углу! Кто-то всерьез постарался испортить мне жизнь, дабы заставить убраться из города. В первую очередь на ум приходил оскорбленный граф Розен, но едва ли провинциальный аристократ мог похвастаться связями во Вселенской комиссии. Купил кого-то, у кого такие связи имеются?

Я смерил пристальным взглядом магистра Риперторпа. Тот спросил:

– Берете руководство на себя?

– Имеете что-то против?

– Отнюдь.

Я вздохнул и прошелся по кабинету.

– Мне понадобится список присутствовавших на сегодняшней лекции школяров. Слушателей профессора Верона надо выделить отдельно. И я допрошу всех, но уже завтра, в первой половине дня. Обеспечьте явку, мэтр.

Клос Келер насупился, затем сдался и кивнул.

– Помимо школяров, должны явиться все преподаватели, у которых занимался вон Дален, и заведующая библиотекой. На чем она, кстати, специализировалась?

Декан растерянно посмотрел на канцлера, затем промямлил:

– На некоторых аспектах ментального доминирования. Ничего запретного в этих изысканиях не было, но ей рекомендовали заняться более… подходящими областями тайных искусств.

Ментальное доминирование?! Я хмыкнул. В голове сама собой возникла связка «Эльза – Ральф – Лорелей». Имена были словно бусины нанизаны на знание о манипулировании чужим разумом. Заведующая библиотекой поделилась своими исследованиями с бакалавром, а тот обучил кое-каким фокусам графскую дочку. Логично? Вполне. Только вот Эльза имела доступ к «Житию подвижника Доминика» все то время, пока сочинение находилось в университетской библиотеке. С чего бы ей заинтересоваться книгой теперь?

Искала вырванные листы? Предположение это показалось мне в высшей степени натянутым, зато возникло иное подозрение: быть может, дамочка столь изощренным способом вознамерилась отомстить изменившему ей любовнику? Неспроста же Эльза исходила ядом по поводу сеньориты Розен!

И, если уж на то пошло, не рассказал ли я Эльзе больше, нежели отложилось в памяти? Ментальное доминирование позволяло не только вытянуть из человека информацию, но и нужным образом перекроить его воспоминания.

Ангелы небесные! Да я сам проделал нечто подобное с Уве!

– Нельзя ли отложить допрос школяров на более поздний срок? – обратился ко мне канцлер. – Завтра праздник вхождения пророка в Ренмель…

– Пророк вошел в город в полдень, – отрезал я. – К этому сроку мы уже освободимся. А теперь, сеньоры, позвольте откланяться…

Я подхватил плащ, шляпу и саквояж и двинулся к выходу. Представитель местного отделения Вселенской комиссии поспешил следом.

– Магистр Риперторп! – окликнул вдруг канцлер моего коллегу. – А что за дуэль, о которой вы упоминали?

– О, ничего серьезного! – развернулся я с обезоруживающей улыбкой. – Я прострелил ногу охраннику сеньориты Розен.

Декан Келер схватился за сердце и плюхнулся на стул с побелевшим словно мел лицом. Канцлер бесстрастно кивнул, взял бутылку с бренди и принялся наполнять бокал.

– Вот и славно, что все обошлось, – пробормотал он.

Шутит он так мрачно или говорит всерьез, я не понял. Поэтому склонил голову и молча вышел за дверь.

Пока шли по оживленным коридорам, магистр Риперторп не произнес ни слова, приступил к расспросам он лишь во дворе:

– Секретность вашей миссии обусловлена личностью пострадавшего или мне следует знать об этом деле нечто сверх этого?

Я пообещал при первой же возможности рассказать обо всех подводных камнях и, в свою очередь, поинтересовался:

– Книжник, известный как Косой Эг. Что у вас есть на него?

– Эгхарт Новиц перебрался из Остриха шесть или семь лет назад. На родине подозревался в скупке краденого, здесь ни в чем предосудительном не замечен. Сам уверяет, будто его оклеветали конкуренты.

– А его помощник?

Магистр Риперторп каким-то совершенно птичьим жестом наклонил голову и с интересом посмотрел на меня.

– Так давешний интерес был неслучаен! – догадался он, припомнив наш прошлый разговор. – Роман Кацен не причастен к убийству вашего слуги, магистр. У него не лучшая репутация, но иначе и быть не может – в конце концов, он сарцианин.

– Ладно, – вздохнул я, – давайте навестим книжника. Надо задать ему пару вопросов.

Намотанные на запястье четки легонько дрогнули; я огляделся, заметил стоящего на углу Ланзо Хоффа и кивнул, призывая его двигаться следом.

Мы направились в книжную лавку, и по дороге я поведал коллеге о приключившемся с племянником епископа несчастье, но упомянул лишь о порче, а об эфирных червях и загадочном пергаменте говорить не стал.