Полина Елизарова - Черная сирень

От ее поглаживаний Мигель разомлел.

Они сидели в кафе под стеклянным куполом, в том самом, дорогом и ставшем очень популярным в этом сезоне, где она уже пару разу бывала с Разуваевым.

Женщины в нем обитали преимущественно двух типов: скучающие, утомившиеся от ленивого и бестолкового шопинга жены богатых мужей или напористые студентки и псевдостудентки, что решили не терять свою молодость в прямом смысле даром.

И те и другие здесь завтракали.

Как успела заметить Галина, вовсе не низкокалорийными салатами.

Все эти каким-то чудом не толстеющие гадины отправляли в свои блестящие гелевые рты пышные сырники со сметаной, блинчики с икрой, а то и пирожные, да еще имели наглость млеть от удовольствия!

Мигель же, разомлев не только от поглаживаний подруги, но и от избытка стройных, холеных тел вокруг, начал всерьез подумывать о том, не затащить ли Галину в кабинку такого же пафосного, как и само заведение, туалета.

Но она, будто прочитав его мысли, уже оставила его в покое, отодвинулась и слегка обиженным тоном продолжила:

– Все это очень важно для меня, понимаешь?

– Что именно, ми амор?

– Нормализовать отношения с семьей.

– Ты прекрасная мать! И отличная дочь!

– Да, но я чувствую себя так, будто все время у них что-то ворую…

– Галя, – Мигель прижался к ней бедром, разомкнул губы и коснулся ими ее оголенного плеча, – Галя, страсть – это всегда воровство, ты же это помнишь?

Галина перевела дыхание.

Теплая, невыносимо приятная и уже такая знакомая волна начала растекаться по телу.

– Я помню… Но, думаю, настало время тебе с ними познакомиться. Они имеют право знать, с кем у меня… отношения.

– Как скажешь.

Галина почувствовала, как поубавился его запал после слова «отношения».

Тем не менее он встал, крепко взял ее за руку и слегка подтолкнул в спину.

– Ну так что насчет цирка? – не сдавалась Галина, уже краснея, уже теряя дыхание и следуя за ним между столиков, густо обсаженных надменными красотками.

Ну ничего, ничего, сейчас она ему быстренько вернет назад его горячее желание!

– Да как скажешь…

К переезду к ним Мигеля дочь отнеслась сдержанно.

И это вполне устраивало Галину.

Несмотря на то что дочка за несколько совместных прогулок по выходным уже успела к нему привыкнуть, Галина прекрасно понимала, что искренней радости в связи с этим новым сосуществованием ожидать от нее сложно.

И еще – по прошествии времени Катюша начала сильно скучать по отцу.

Но она и не запрещала ей видеться с отцом!

Это все Родька, придурок, специально вредничал и манипулировал ребенком, чтобы ей покрепче насолить.

Он, казалось, делал все возможное для того, чтобы Галине были крайне неудобны эти встречи: то время назначит именно то, на которое у них запланирован поход в театр (а она ведь заранее писала ему об этом в эсэмэсках), то вместо обещанного кино повезет Катюшу к своей почти окончательно выжившей из ума матери (бабуля скучает, бабуле надо помочь).

С какой стати ее дочь должна терпеть общество самовлюбленной старухи, которая за все годы ее жизни появлялась – и то через раз – только на днях рождения, со своими копеечными подарками?

Нога у нее болит!

Видимо, именно поэтому она до сих пор утягивала свои распухшие венозные ноги молодежными джинсами.

Пила всю дорогу да курила как сапожник эта Виктория Николаевна, а к Родику всегда относилась как к игрушке: захочу – буду за сына волноваться и всем остальным настойчивыми звонками жизнь отравлять, а захочу – исчезну, в Крым уеду на месяц и никого не поставлю в известность.

После того как Мигель прожил в доме Галины несколько недель, бывшему мужу вдруг пришло в голову с ней поговорить.

Родик позвонил и назначил встречу в кафе рядом с клубом.

Она пришла вовремя, он опоздал на восемь минут.

Вошел незаметно, присел напротив.

И с ходу, взглядом смертельно раненного зверька, попробовал заглянуть ей в глаза.

Ну ясно, репетировал всю ночь…

– Что ты будешь?

– Я уже заказала.

– Латте?

– Двойной эспрессо.

– Ты никогда не любила эспрессо.

– Теперь люблю.

Господи, она что, спала все эти шестнадцать лет?

Вместо статного, высокомерного интеллектуала, начальника только и мечтающих оказаться с ним в одной койке молоденьких баб, напротив нее сидел обычный усталый человек в поношенной футболке, которую она своими собственными руками неоднократно наутюживала.

Его все еще красивое лицо с глубокими, темно-фиолетовыми подглазинами, теперь олицетворяло для нее пошло и бессовестно обманутую надежду.

– Ну, я не буду слишком отнимать у тебя время, – продолжил Родион, быстро прикинувший, что образ страдальца в общении с ней больше не прокатит, уже обычным, «я-все-таки-мужчина», тоном.

– Да уж, пожалуйста! Через пятнадцать минут мне необходимо быть на работе.

– В доме, где живет моя дочь, появился какой-то гастарбайтер… Мне бы очень хотелось, чтобы ты как можно скорее устранила эту проблему, которую сама же и создала!

– Тебя это никаким боком не касается. Документы на развод поданы, через две недели встречаемся в ЗАГСе, – отрезала Галина.

– Галь, да трахайся ты с кем хочешь! Мне правда плевать! Но речь идет о моем ребенке!

Ранним утром у нее случился фантастически нежный секс с Мигелем. И она до самых краев была полна этой удивительной энергией.

– Слушай… У меня к тебе рациональное предложение: а давай мы оба приучим себя мыслить так, будто ничего и не было?

– В смысле?!

Она почувствовала, как сильно сейчас хочет выпить Родик, долго мусоливший в руках картонное меню с перечнем алкогольных напитков, но он лишь раздраженно бросил подошедшей официантке:

– Мне тоже двойной эспрессо!

– В смысле будем решать проблемы по мере их поступления. В данный момент ни у меня, ни у Катюши никаких проблем нет. Видеться с ней я тебе не запрещаю. Если возникнет необходимость в какой-либо твоей, как ее отца, помощи, я, конечно, тебе об этом сразу сообщу. Вот, собственно говоря, и все, – выдохнула Галина.

Родион от этих гладких слов заметно растерялся: тотчас взял, гаденыш, паузу и, делая вид, что должен срочно ответить на эсэмэску, забарабанил пальцами в телефоне.

В кафе зашла женщина.

Галина сидела лицом ко входу и потому была, похоже, первой, кто обратил на нее внимание.

Не теряя ни секунды, пока ее не успели заметить сотрудники заведения, женщина двинулась прямиком к их столику.

То, что перед ней именно женщина, Галина поняла скорее интуитивно.

Это существо было не столько толстым, сколько распухшим.

На лице, не выражавшем никаких эмоций, не было ни синяков, ни кровоподтеков, да и одежда не выглядела особо грязной, но меж тем подошедшая была омерзительна.