Полина Елизарова - Черная сирень

В квартире у паренька, в соседнем, точно таком же доме, его пьяный отец, подняв вверх указательный палец, зачитывал стихи Ахматовой двум раскрасневшимся от вина женщинам, работницам детской поликлиники.

Появилась мать паренька и, повернувшись ко всем задом, принялась готовить своим мужикам ужин.

Загромыхали кастрюли, отец повысил голос:

Одна из женщин, та, что помоложе, встала и с зачарованным, тягучим выражением на лице, подошла к окну. Она оперлась о подоконник, заставленный трехлитровыми банками с огурцами и капустой, и уставилась в сумрак, в дым далеких труб теплоэлектростанции.

Меньше чем через час, когда отец неверным шагом добредет до своей разостланной постели, мать достанет припрятанную в холщовый мешок с картошкой бутылку дешевого вина, выпьет залпом стакан, сунет ноги в резиновые сапоги и, прижав к груди алюминиевый таз, пойдет во двор развешивать белье, а заодно выпроводит своих холостячек-подруг.

Пользуясь ее отлучкой, в квартиру забежит старший сын и стащит из ее кошелька тридцать рублей.

Он сегодня снова проигрался.

Паренек, промурыжив малолетку в подъезде, отпустит ее, тугую, упрямую, домой к отцу, хлопнет дверь подъезда, спичка обожжет палец.

Нет, домой пока нельзя, дома думать невозможно…

И тогда он впервые поймает за тонкий хвостик мысль о женской сущности, о ее непоследовательности и двойственности.

Как ни сопротивлялась ему девчонка, он прекрасно чувствовал, как сильно она на самом деле не хотела от него уходить.

Размышляя об этом, он долго будет стоять в осени, такой контрастной в своей безразличной, глубокой свежести с горячими губами девчонки.

Через год ему придется идти в армию – все равно отчислят, да и чужой он на курсе.

А через месяц он сломает девчонку. Она не только придет к нему утром, когда от пруда будет совершенно по-особому стелиться туман, она еще и про любовь, глупая, говорить начнет…

Осень уже разгуляется не на шутку, порвет на зябкие клочья воздух, расшвыряет по окнам мертвые листья, и в этом пьянящем распаде, так точно, так безжалостно отражающем их жизнь, он окажет единственно возможное сопротивление – пообещает на ней жениться.

Прошло полгода, за которые Галине удалось сделать невероятное – полностью интегрировать Мигеля в семью.

Катюша, которую Мигель, с гибким графиком его работы, теперь частенько дожидался из школы с горячим обедом, уже успела проникнуться к нему всем своим невинным сердечком.

Мать хотя бы прикусила язык.

И только бабуля все так же продолжала едва заметно усмехаться.

Родик, у которого (что вовсе не удивительно) не срослось на новой работе, разжился, проходимец, деньгами и свалил на Гоа.

Общие знакомые доложили, что уехал он с какой-то молодой женщиной.

Ну что ж…

Примерно такого поворота и следовало ожидать.

Он начал стареть (ну а как же, он-то что думал?) и, оказавшись без ее грамотно выстроенной психологической поддержки, без ее надежного плеча, без ее заботы и терпимости, этот красивый, но хлипкий дубок, закачался на изменчивом ветру, готовый вот-вот рухнуть.

Заморочил голову очередной пустышке, пофилософствовал (он это умел – порассуждать о глубине жизни!) и сдался почти без боя, оставив Галине и дочь, и свою привычную сытую жизнь в подарок чужому кубинскому дяде.

Да и ладно, кобыле легче…

А дочка со временем совсем привыкнет без него, как привыкла Галина к предательству своего отца.

Мигель же, под ее чутким руководством, начал стремительно расти.

Тщательно проанализировав возможные источники его дохода, Галина составила план, в рамках которого направляла все движения своего любовника. Так, по умолчанию, она стала его личным менеджером.

Для начала Галина закидала рекламными объявлениями о таланте сожителя все возможные ресурсы в соцсетях, затем связалась с другими ночными клубами, предложив сотрудничество, вычленила платежеспособных клиенток для частных занятий латиноамериканскими танцами (это было для нее совсем не просто!), и рабочий день Мигеля потихоньку заполнился под завязку.

Правда, с небольшой оговоркой: в те часы, когда Галине было необходимо, Мигель должен был находиться дома и присматривать за ее дочерью.

За это время Мигель существенно изменился.

Он стал организованным в делах, поправился на несколько килограммов и стал делать попытки со вкусом одеваться. По утрам он полюбил кашу, заметно сократил количество выкуриваемых за день сигарет, перешел от дешевого пива по вечерам к бокалу-другому приличного красного вина и научился пользоваться посудомоечной машиной.

Как-то раз, после долгих зимних каникул, после первого совместного празднования Нового года и Рождества, Галина, проторчав на приеме у гинеколога дольше обычного, в волнении отправилась на работу.

Давно знакомая врач отнеслась к переменам в интимной жизни Галины с восхищением, даже с некоторой долей зависти.

– Ну а что? И рожали бы! Я могу отменить таблетки… Мужик твой здоровый и крепкий, а кровь немножко размешать – от таких союзов самые красивые дети получаются!

Галина зарделась, но тотчас возразила: – Но он же еще самореализоваться должен…

– Да? А кто он по профессии? Ну прости, мне просто любопытно…

Галина, словно ее неожиданно поймали на мелком воровстве, против воли густо покраснела.

– Он… артист!

– Интересно…

– Да, очень.

Но даже этот минутный конфуз не лишил Галину ощущения внутренней победы.

Она вышла из поликлиники, притормозила под козырьком подъезда и, переполненная радостным волнением, достала из сумочки мобильный.

«Как ты, любовь моя?»

Постояла с минуту – ответа не последовало.

Она посмотрела на часы и вспомнила, что сама назначила Мигелю на это время частный урок с новой, списавшейся с ней в соцсети клиенткой.

Внутри неприятно заскребло.

Она открыла недавнюю переписку и ткнула пальцем на фото.

Увеличила изображение до предела.

Медь волнистых волос растекалась по изящным обнаженным плечам, грамотно подкрашенное лицо манило алыми, идеально очерченными губами.

Как же она проглядела?!

Замоталась вконец и даже не посмотрела толком на новенькую!

Галина бросилась к машине.

Только бы не было пробки!

Перед тем как толкнуть перед собой входную дверь клуба, она снова проверила телефон: нет, ответ на эсэмэску так и не пришел.

Мигель даже не прочел сообщение!

Гардеробщица еще не пришла, в это время в клубе находился только пожилой охранник.

Услышав хлопок двери, он попытался придать заспанному лицу серьезное выражение.