Николай Айдарин - Метель в преисподней

Одна старушка видела рано утром в окне, как жертва появилась в этом дворе, о чём-то громко спорила, как поняла старушка, по телефону, хотя этого и не разглядела. Затем она услышала «не надо!», после чего жертва вбежала в эту арку. Послышался короткий вскрик, и старушка вызвала полицию, но спускаться вниз не решилась, опасаясь за собственную жизнь. Прибывший патруль обнаружил уже остывающий труп с явными следами самоубийства, пусть и очень необычного.

Всё это я увидел за какое-то мгновение. Вынырнул, мгновенно ощутив, как моя башка налилась тяжестью, и температура в мозгах повысилась градусов на пятьсот, не меньше.

— Иди домой, Коль, — сказал Семён. — Ты хреново выглядишь. И рану на щеке обработай получше.

Он даже не задал вопроса, что со мной случилось, и откуда она взялась.

Я снял шапку, и мне тут же полегчало — лёгкий мороз хорошо остужал голову, унимая вспыхнувшую боль — расплату за свои способности. В последнее время приходится туго, если не принимать RD. Но его я стараюсь не принимать, только в исключительных ситуациях, когда от этого зависит моя жизнь.

Получив то, что хотел, я пошёл домой, так окончательно и не решив, прав ли мой наниматель или нет. Но что-то мне подсказывало, что всё-таки прав, что он что-то такое знает, что пока неизвестно мне, иначе бы не стал предлагать столько денег за дело, которое и раскрывать не нужно. А это означает только одно: впереди у меня будет несколько бессонных ночей в попытках выяснить правду. Предстоит много работы.

Залогом решения любой проблемы является правильная оценка сложившейся ситуации. Без верно полученной картины, фактов, невозможно двигаться дальше и искать средства противодействия этой проблеме, угрозе или задаче, которая в противном случае кажется непосильной. Только правильно поняв, что же именно от Вас здесь требуется, Вы можете попробовать начать действовать в нужном направлении, иначе все попытки обернутся вселенской катастрофой, если, конечно, Вы не самый везучий человек в мире. Что бы я про себя ни говорил о том, как мне всё время не везёт, я иногда к своей радости всё же оказываюсь не прав. Не знаю, в каком процентном соотношении изо всех ситуаций, где хоть что-то могло пойти не так, мне в итоге повезло, не скажу так же, подчиняются ли все эти случаи закону стандартного нормального распределения, или же здесь действительно всё случайно, но могу с уверенностью сказать, что мне везёт отнюдь не так часто и не там, где бы мне хотелось.

Сахарницу словно гвоздём к столу приклеили, и я никак не мог её сдвинуть, как бы отчаянно я этого ни желал.

У меня появилась проблема — сдвинуть сахарницу усилием воли, телекинезом, если так проще. Я не просто был убеждён, что я на это способен, я это знал. Я видел это. Но чёртова сахарница не желала сдвигаться ни на миллиметр в сторону моей руки.

Шаг первый, я оценил ситуацию.

Так что же идёт не так? Почему у меня не выходит? Я недостаточно силён, мало каши утром съел, или же сейчас неверное положение Луны на небе относительно треугольника Проксимы Центавра, Сатурна и Ио на небе? Хотя, я точно знаю, что мне поможет.

Шаг второй, я нашёл средство разрешения проблемы.

Но я не могу принять сейчас RD только ради того, чтобы попить чай с сахаром! Я дал себе обещание, что буду его принимать только в исключительных ситуациях. Нет, не буду, надо искать другой способ.

Шаг третий, единственный вариант был отвергнут как неприемлемый.

Итог: проблема всё ещё не разрешена.

— Чёрт!

Я взял сахарницу рукой, открыл её и зачерпнул чайную ложку с горкой. Высыпал в чай, размешал, попробовал.

— Вот так надо! — сказал я, глядя на сахарницу. — А ты упрямишься.

Я шумно хлебнул горячего чаю и принялся раздумывать о том, что же произошло с тем мужиком.

Поиск по имени, которое я узнал у Игоря, ничего не дал. Точнее, я выяснил номер его домашнего телефона, но, как я думаю, он мне нисколько не поможет выяснить, почему мужик убил себя. Вернее, кто-то его убил, самоубийство, которое не самоубийство. Он прошлялся по тому двору, с кем-то спорил, наверное, с убийцей, после чего вскрикнул «не надо», забежал под арку, где и вырезал собственное сердце голыми руками. Неужели это возможно? В смысле, там же рёбра мешают, да и больно, поди, дьявольски, но, однако я видел то, что видел. Хотя я и не исключаю того факта, что кто-то мог кокнуть его прямо в том переулке, затем вырезать ему сердце и вложить ему в руку, попутно вырвав пару ногтей и под оставшиеся тщательно насовать кусочки плоти. Жуть какая! Да и очень сложно такое сделать, Игорь подтвердил, что у убийцы, будь он хоть трижды гениальным хирургом, тупо бы не хватило времени на это. Жертва забежала под арку, вскрикнула, старушка тут же вызвала патрульных, и те приехали через десять минут. Жертва погибла в этом промежутке, но не стоит забывать, что она ещё проползла в предсмертных муках почти десять метров! Насколько я представляю, с вырванным сердцем даже прожить ещё хоть минуту нереально сложно, если вообще возможно. Конечно, пока не умрёт мозг, то человек технически жив, а мозг не был повреждён. Нехватка крови и, соответственно, кислорода его и убила вместе с болевым шоком, но это же всё не сразу происходит. При такой ране, как я понимаю, его скорее убьёт оторвавшийся тромб или попавший в артерию пузырёк воздуха. Бах! Инсульт. Но здесь всё равно только определённая вероятность, не стопудовая. А это означает, что после вскрика жертва была жива ещё какое-то время, минуты две-три наверняка, в течение которых она пыталась отползти от чего-то в сторону.

И что дальше? Куда это ведёт и что даёт? Тупик.

Значит, наиболее вероятная ниточка — это второй участник спора. Но в данный момент это выяснить нереально, к тому же меня смущает тот факт, что на мобильнике жертвы не было данных о входящих или исходящих вызовах на тот момент, что подталкивает нас к двум вариантам — либо убийца стёр записи с мобильника, но это легко проверить через телефонную компанию, либо же спор был не по телефону.

— Алло, диспетчерская? — спросил я у трубки, когда набрал номер телефонной компании. Я решил не представляться своим настоящим именем, чтобы не схлопотать ещё неприятностей. — Это Селеев Семён, старший следователь Центрального округа Санкт-Петербурга. Сейчас продиктую номер телефона, мне необходимо знать, какие были звонки за последние сутки с этого номера, включая входящие вызовы. Да, на e-mail будет удобно. Спасибо.

Я продиктовал сначала личный номер Семёна (они потребовали для подтверждения личности), затем адрес своего ящика и номер телефона жертвы. Пообещали, что через десять минут всё будет.

И действительно, через десять минут я уже смотрел отчёт по звонкам. Но, к сожалению, он был совершенно пуст. Более того, мне поэтому специально приложили общую месячную статистику звонков (без подробностей, просто общее количество и временные марки), как оказалось, жертва вообще редко с кем-либо разговаривала по телефону.