Коллин Глисон - Механический скарабей

Я последовала за ней через террасу, неохотно признав ее дальновидность: она сделала отметки на моем приглашении, как и на своем. Осторожно, чтобы случайно не выронить кол, я достала смятое приглашение из потайного кармана юбки и протянула его фигуре в мантии, которая молча высунула свою затянутую в перчатку руку и подала мне знак, чтобы я шла вперед.

Когда я пробралась между двумя высокими кустами, по моим венам словно прошел поток энергии. Наконец-то начало происходить что-то интересное.

По другую сторону кустов и деревьев я обнаружила механизированное транспортное средство. Оно стояло в одном из уединенных закутков садов Косгроув-террас. Позади него возвышалась стена, которая заканчивалась открытыми воротами, а на улице, за ее пределами, горел фонарь. С этого места были заметны остроконечные, вытянутые очертания ночного Лондона.

Я заметила несколько фигур в мантиях, сливавшихся с тенью. Кто-то протянул мне черную ткань, и я обнаружила в ней отверстие для головы и рукава. Это была мантия, укрывающая тело со всех сторон. Когда я натянула капюшон, со мной столкнулась другая черная фигура, которая явно запуталась в своей накидке. Хихикнув, я помогла мисс Холмс. Когда появилась ее голова, я немного приспустила свой капюшон, чтобы она смогла меня узнать.

К моему разочарованию, она не удивилась.

– Значит, вы смогли разобраться. Отлично.

– Конечно, смогла, – ответила я, заметив, что другие фигуры садятся в транспортное средство.

Мягкий гул, который сопровождался знакомым шипением пара, дал нам понять, что похожий на тележку экипаж завелся.

– Конечно, – небрежно откликнулась она, когда мы шли вместе с группой других людей. – Если получить сообщение, то его достаточно легко растолковать.

Я была горда собой, что удержалась и не наступила на подол ее пышных юбок. Вместо этого я дотронулась пальцами до кола в кармане и прикусила язык.

Мы залезли в автоматизированную тележку вместе с другими людьми. Все они прятались под мантиями и переговаривались коротко и тихими голосами. Я никогда не сталкивалась с группой девушек, которые могли молчать так долго. С момента моего появления здесь я даже смешка от них не услышала.

Мне не нравились новые экипажи на паровых двигателях и без осязаемого водителя или инженера. Их приводила в движение некая магнитная система. С тех пор как лорд Косгроув-Питт и его парламент приняли закон Мозли – Хафта о продвижении паровых транспортных средств, все в Лондоне просто обезумели от них, а также от всего, что можно механизировать и автоматизировать. На данный момент в фаворитах оказались блестящие тележки. Они были достаточно узкими (по ширине рассчитаны на двух пассажиров, сидящих рядом друг с другом), поэтому могли пройти даже по самому верхнему уровню улиц.

Двери тележки закрылись. Мисс Холмс напряглась, когда я тяжело сглотнула от волнения. Единственное, чего я боялась, – это вампиров, но, поскольку их присутствия поблизости не ощущалось, я приготовилась к приключению.

Нас было не больше дюжины. Из-за интенсивного запаха туалетной воды возникло ощущение, что каждая из присутствующих вылила на свой лиф целый флакон парфюма. В скором времени мои глаза начали слезиться, и мне пришлось зажать нос, чтобы не чихать.

Когда мы ехали по нижнему уровню, мисс Холмс перечисляла названия улиц, отмечая ориентиры и свои наблюдения. Пусть и с неохотой, но мне пришлось по достоинству оценить ее комментарии. В отличие от нее я не знала наименований переулков, обходных дорог и внутренних дворов, не говоря уже о различных уровневых комбинациях и об их системе адресов. Меня всегда восхищали высотные здания и то, насколько близко они стоят друг к другу. Я не была уверена, что заполненные гелием «небесные якоря», прикрепленные к крышам конструкций, помогали верхушкам зданий не сталкиваться одна с другой.

Не раз я отказывалась от похода по нижнему уровню, потому что забывала захватить монеты, которые были нужны, чтобы привести в движение уличный лифт и подняться на менее зловонный и более чистый уровень пешеходного мостика. Однако мне был хорошо знаком запах морских водорослей и рыбы, который всегда держался возле доков, и когда эти ароматы перебили парфюм моих спутниц, я поняла, что мы добрались до Ист-Энда [20]и порта на Темзе.

– Уоппинг [21], – пробормотала мисс Холмс.

Я выглянула на улицу и увидела вывеску станции подземной железной дороги, освещенную газовым фонарем. Возле станции было пусто, потому что поезда так поздно не ходили.

Когда тележка повернула, маневрируя в узком проходе между станцией и прилегающим к ней зданием, внутри нее стало темнее. Машина остановилась, и я почувствовала, что моя спутница насторожилась.

Тишину нарушило нервное хихиканье, а громкое механическое шипение напугало девушку напротив меня. Дверь открылась, и за ней показалась стройная женская фигура с фонарем в руках. Черты лица частично скрывала высокая шляпа с низкими полями.

– Пожалуйста, высаживайтесь, леди, – велела женщина и рукой в перчатке указала на выход.

Мы вышли из повозки и на нижнем уровне последовали вниз по переулку за исходящим от хозяйки золотым светом. Мне удалось не наступить на что-то мягкое и отвратительно пахнущее, но мисс Холмс оказалась не такой ловкой.

– Проклятье, – пробормотала она, останавливаясь, чтобы вытереть подошву о камень. – Мы идем к реке.

Неужели они собираются посадить нас в лодку? Я нащупала в кармане нож. У меня никогда еще не возникало необходимости воспользоваться им, и я надеялась, что сегодня вечером ситуация не изменится. Но, прежде чем мы добрались до реки, наша проводница указала на вход в восьмиугольное строение сбоку от станции «Уоппинг».

– Прошу сюда, леди, – произнесла она, когда мы прошли через дверь в салон с высоким потолком и восемью стенами.

Мы с мисс Холмс задержались. Закутавшись в мантии, мы до сих пор могли сохранять свою анонимность. Но теперь появилась опасность, что при ярком свете нас узнают и мы окажемся незваными гостями.

Я всмотрелась в спрятанные под капюшонами лица. Некоторые из них я хоть как-то смогла разглядеть и даже узнать. Все были молодыми, примерно моего возраста. Большинство – из высшего общества, некоторые – из семей богатых торговцев. Все девушки дрожали от волнения. Никто из них, казалось, и не заметил, что мы не присоединились к ним. Им было все равно.

Застекленный салон был пуст, если не считать большой лестницы, ведущей в темноту. Грязная золотая краска облупилась на затейливой лепнине, которая украшала высокий восьмиугольный потолок. Виднелись и другие признаки того, что это помещение давно заброшено: оборванная люстра и несколько пыльных сломанных скамеек.