Денис Кащеев - Неправильное число [litres]

– Ну и что – да? У шлюза утром Маша была? А завтракать она приходила?

– Я… Я не знаю… – растерянно пролепетал тот.

– Плохо, – покачал головой Вербицкий.

– Надо народ поспрашивать, – предложил Гера.

– Поспрашиваем… – Андрей поднял голову к потолку. – Кора!

Распорядительница не откликнулась.

– Кора! – еще громче повторил призыв капитан.

– Она не приходит в лабиринте, – подсказала Марина. – Мы еще думали, это чтобы не было соблазна спросить у нее дорозу…

– Мне не дорога нужна, – буркнул Андрей. – Ладно, тогда потом… Надо бы понять, сколько она здесь… лежит, – проговорил он, задумчиво почесав подбородок.

– Дайте я, – протиснулась мимо Олега Инна.

– В педагогическом учат определять время смерти? – недовольно буркнул Вербицкий, не пуская ее к телу. – Пусть лучше Галя посмотрит, она хоть медик.

– Я… Мы такого еще не проходили… – пробормотала сзади Измайлова.

– В девятом классе у меня была идея-фикс стать следователем, – и не подумала идти на попятный Инна, аккуратно отстраняя рукой Андрея – и тот (надо же!) отступил. – Почти год ходила на занятия при городской прокуратуре – с такими же сумасшедшими психами. Чего только не насмотрелась… Надеюсь, что-то еще в голове осталось…

– Ну, давай, дерзай, – кивнул Вербицкий.

Впрочем, Инне это его разрешение, похоже, и не особо требовалось.

Опустившись возле тела на колени, она вгляделась в выпученные мертвые глаза, затем, как видно не удовлетворившись результатом, попыталась раздвинуть пальцами и без того распахнутые веки Маши, сантиметр за сантиметром ощупала бурую полосу у нее на шее, потрогала кисти рук.

– Надо ее перевернуть, – проговорила она затем, обернувшись. – Помогите кто-нибудь.

– Обычно полиция просит не сдвигать с места труп до приезда экспертов, – предприняла попытку вмешаться Галя.

– Ты что, еще не поняла? – прищурилась Инна. – Мы здесь полиция. И мы же – эксперты. Помогите, ну!

Андрей и Гера шагнули к ней, Олегу места уже не хватило, да он, надо признать, особо и не рвался.

Ребята перевернули тело Маши на живот, Инна задрала на ней форменные куртку с футболкой, обнажив спину. Поясница покойницы была жуткого синюшнобагрового цвета. Инна надавила на нее пальцами, и в месте нажатия кожа сразу посветлела, но стоило девушке отвести руку, как цвет быстро восстановился. От этого зрелища Олега замутило, и он поспешил отвернуться к стене, борясь со спазмами в желудке. Когда же он нашел в себе силы снова взглянуть на труп, Инна уже поднималась на ноги.

– Думаю, не менее трех-четырех часов, – проговорила она, вытирая – кажется, непроизвольно – ладони о серые форменные брюки. – Но и не более двенадцати-четырнадцати.

– Ничего себе допуск – десять часов! – бросила Галя.

– Будь я настоящим криминалистом – с инструментами и лабораторией, – определила бы точнее, рассказав в придачу, что она сегодня кушала на завтрак, – невозмутимо пожала плечами Инна.

– Это я тебе могу и без инструментов сказать: рассыпчатую голубую кашу, – хмыкнула Измайлова.

– Кстати, не факт, – покачал головой Вербицкий. – Хоть убейте, не помню, присутствовала ли она утром в столовой.

– Насчет «хоть убейте» – поосторожнее с просьбами, – заметил, как бы про себя, Гера.

– Но что касается «не менее трех часов» – это точно? – спросил у Инны Андрей.

– Думаю, да. Цвет роговицы, характер трупных пятен, стадия мышечного окоченения. Степень охлаждения тела оценивать не берусь, да и не помню, какая там должна быть динамика… В общем, не меньше трех часов, да. И не больше четырнадцати. Наиболее вероятный промежуток – от шести до десяти часов, но тут я ничего гарантировать не могу.

– Ясно, – кивнул Вербицкий. – Спасибо.

– Может быть, тогда заодно скажешь, как ее убили, миссис Холмс? – спросила Галя.

– Скажу, миссис Ватсон. Задушили накинутой сзади петлей. Вот это, – она показала на бурую полосу на горле покойницы, – называется «странгуляционная борозда». Весьма характерный признак удавления.

– Петлей – чего? – уточнил капитан. – Ремня?

– Нет, чего-то гораздо более узкого и жесткого, кожа рассечена. Крепкая веревка или… – она внезапно осеклась.

– Или? – подался вперед Вербицкий.

– Или струна, – чуть тише закончила Инна. – Очень похоже на басовую гитарную струну.

– Типа тех, что есть у тебя? – в лоб спросила Галя.

– Типа той, что кто-то снял ночью с моей гитары, – с расстановкой выговорила Инна.

– Посмотрите все вокруг, – распорядился Андрей. – Может, она где-то здесь валяется! Струна или веревка. Сразу надо было, я что-то не сообразил…

Однако нигде поблизости не оказалось ни струны, ни веревки, ни чего-то подобного.

– Что ж, нет, – так нет, – заключил капитан на исходе второй минуты поисков. – Возможно, убийца забрал ее с собой… Нужно перенести ее куда-нибудь отсюда, – проговорил он затем, указав на тело на полу. – Вот только куда?

– Наверху в медотсеке есть холодильная камера, – вспомнила Галя.

– В самом деле? – поднял брови капитан. – Я не видел. Достаточно большая? Тело в него поместится?

– Хоть пять поместятся!

– Ты это, полегче! – резко перебил ее Гера. – Пять, блин! Нам одного трупа больше чем достаточно!

– Я не в том смысле…

– А я в том!

– Короче, взяли и понесли, – прервал их перепалку Андрей. – Олег, Тёма, беритесь! Гера, мы с тобой за руки, они за ноги.

Прикасаться к трупу Олегу претило, и для того, чтобы юноша сдвинулся с места, потребовался повторный окрик капитана. Андрей с Герой снова перевернули Машу на спину и подхватили ее под мышки. Стараясь по большей части смотреть куда-нибудь в сторону, Олег взялся за ногу мертвой девушки. Та была твердой, согнутые колени ноги распрямляться не спешили. В момент, когда его пальцы коснулись ее, Олега настиг новый приступ тошноты, и, силясь подавить его, юноша едва не выронил скорбную ношу.

– Понесли! – скомандовал Вербицкий, и они двинулись к выходу из лабиринта.

«Ковчег», день второй

– Знаете, капитан, мне кажется, вы путаете меня с камерой видеонаблюдения, – проговорила Кора. – Я не держу под неусыпным контролем каждый закоулок на «Ковчеге». На корабле есть места, куда у меня вовсе нет прямого доступа, и лабиринт – одно и них. В тех же помещениях, где я могу появляться – зримо или незримо, – я не присутствую постоянно. Я советник, а не соглядатай. Поэтому вынуждена повторить: у меня нет информации о том, кто напал на Марию Родионову. Я не знаю, вошла она в лабиринт одна или в сопровождении кого-то. И я не в силах предоставить вам исчерпывающий список лиц, посетивших лабиринт за последние четырнадцать часов. Могу лишь подтвердить, что днем при открытии шлюза ее с вами не было, но это вам и без меня известно.