Денис Кащеев - Неправильное число [litres]

– При чем здесь косой взгляд?! – снова взвился юноша. – На Ксюшу Мамай, по-твоему, просто косо посмотрел? Или собирался горло перерезать?

– Но не перерезал же!

– Давай тогда уж вспомним, благодаря кому!

– Он и не намеревался ее убивать!

– Это он так говорит. Теперь.

– О чем спор? – в открывшуюся дверь быстрым шагом вошел Вербицкий. – Свободны, можете возвращаться к себе, понадобитесь – вызову вас через Кору, – бросил он через плечо сопровождавшим его ребятам – Олег заметил рыжего Артема и Максима, третьего – а обязан был быть и третий – не разглядел.

– О преступлении и наказании, – ответил капитану Тёма.

– Сильная книга, – кивнул Андрей.

– Вот только жизнь сильнее, – хмуро бросила Инна.

– Тоже верно, – согласился Вербицкий. – Я осмотрел Галину каюту, – сообщил он, направляясь к центральному, капитанскому креслу. – И знаете, что там нашел?

– Струну? – предположил Тёма.

– Нет, это было бы слишком хорошо, – мотнул головой Андрей. – Или, наоборот, плохо – для Гали. А нашел я вот что, – сунув руку за пазуху куртки, Андрей достал оттуда несколько листов бумаги. – Тоже по-своему любопытно…

Встав со своих мест, Олег, Инна и Тёма сгрудились вокруг капитана.

– Это же Оля! – ахнула девушка, беря в руки первый листок.

– И Маша Родионова! – удивленно проговорил Олег. На листе, протянутом ему капитаном, синей ручкой был нарисован девчоночий профиль – очень похоже, обознаться невозможно.

– Кхм… А на третьем – Артемио? – спросил Тёма, закашлявшись.

– Нет, – мотнул головой Вербицкий. – Хотя есть один незаконченный, точнее, едва начатый и весь перечеркнутый рисунок, – продемонстрировал он еще один листок. – Это вполне мог бы быть и Артемио, но понять невозможно. А третий, он же последний, вот кто, – он протянул портрет Олегу.

Профиль на бумаге выглядел знакомо. Слишком знакомо.

– Это… я?! – внутри у юноши словно что-то оборвалось.

– Или твой брат-близнец. Есть у тебя такой? – спросил капитан.

– Нет… – машинально выдохнул он.

– Это Галя рисовала? – деловито задала вопрос Инна.

– Видимо, да, после обыска в каюте я с ней еще не разговаривал, – ответил Андрей. – Но листы явно вырваны из ее блокнота.

– Две жертвы, один непонятно кто и Олег… – пробормотал Тёма. – То есть что, получается, он должен был стать следующим?

– Типун тебе на язык! – дрогнувшим голосом бросил юноша. Футболка на его спине взмокла от холодного пота. – Это просто рисунки – и все!

– А Артемио просто попил на ночь водички из бутылочки, – буркнул Тёма. – А Оля с Машей по лабиринту прошвырнулись – просто.

– Это ничего не доказывает, – решительно заявила Инна, возвращая капитану портрет Оли. – Если Галя любила рисовать, она могла сделать это просто так, без всякой задней мысли. К тому же, здесь нет Артемио – перечеркнутые каракули не в счет, это не он!

– Почему ты все время ее защищаешь? – раздраженно спросил Олег.

– Я не ее защищаю! – в свою очередь ощетинилась Иноземцева. – Я лишь хочу справедливости!

– Мы все ее хотим, – заметил Вербицкий, забирая у Олега остальные листы и убирая стопку обратно за пазуху. – И ты права, сами по себе рисунки ничего не доказывают, но вкупе со всем прочим… Что такое, Кора? – перевел он внезапно взгляд куда-то за спину собеседникам.

Олег обернулся: посреди рубки, явившись незвано, стояла хозяйка «Ковчега».

– Прошу простить, что прерываю вас, капитан, – учтиво проговорила она, – но ваше присутствие необходимо в комнате отдыха. У нас там… еще один труп!

– Яп-понская чума!.. – только и смог выговорить в повисшей тишине Андрей.

«Ковчег», день третий

Со спины можно было подумать, что Марина просто смотрела фильм и задремала в кресле перед экраном-шаром, чуть свесив голову с голубыми локонами на левое плечо. Фильм и правда шел: два средневековых парусника засыпали друг друга ядрами, команды оборванцев на их палубах грозно потрясали саблями, готовясь к абордажной схватке, пушистая обезьянка, кривляясь, скакала по вантам и реям – вот только Мальвина его уже не видела: горло ее пересекала роковая бурая борозда.

Возле кресла, держа мертвую девушку за руку, ссутулившись, стоял на коленях Гера. По его щеке медленно стекала прозрачная капля. Бородач был так бледен, что и сам мог бы вполне сойти за труп.

С десяток человек, столпившихся вокруг Геры и Марины, расступились, и Андрей, Инна и Олег подошли к телу девушки. Тёма, как видно, решил обойти кресло с другой стороны, но уперся в коленопреклоненного бородача и дальше не прошел.

Уже привычным движением Вербицкий проверил у Марины пульс – хотя картина и так выглядела предельно ясной.

– И что, никто ничего не видел и не слышал? – спросил он, окинув тяжелым взглядом собравшихся. – Внаглую же проделано!

Собравшиеся молчали.

– Что это за фильм? – задал тогда Андрей весьма неожиданный вопрос, указав на экран перед креслом.

– Новые «Пираты», – ответил кто-то.

– Давно идет? Сколько прошло с начала? – уточнил капитан, и теперь Олег понял его мысль: вероятно, девушка мертва не дольше, чем длится сеанс.

– Часа полтора, – прикинула, сделав полшага вперед и заглянув в шар, Ада. – Если не больше: заканчивается уже – это финальная битва.

– Остановите и узнайте точно, – распорядился Вербицкий. – За это время из комнаты кто-нибудь уходил? – задал он новый вопрос.

– За полтора-то часа? – присвистнул рыжий Артем. – Да, почитай, две трети экипажа тут побывало! А мы вот с Димоном и Максом только пришли, например.

– А я был тут с час назад – и ушел, – сообщил Тёма.

– Узнайте точное время, – повторил свое распоряжение Андрей, обращаясь к Аде. – Олег, а ты выяви всех, кто хотя бы на минуту заходил сюда в этот период.

Юноша кивнул.

Ада подошла к креслу.

– Пульт в подлокотнике, – заметила она.

Инна слегка сдвинула руку Марины, давая Аде доступ к управлению экраном. Гера судорожно дернулся, словно его ударили по лицу, и снова застыл каменным изваянием.

Ожидая, пока девушка назовет ему время, Олег перечислял про себя тех, кто был рядом, запоминая. Понятно, Гера. Ада. Артем, Дима и Максим. Тема. Диля, Даша. Мамай. Света. Вербицкий с Инной – но их, наверное, можно не учитывать… Он огляделся по сторонам, ища, не пропустил ли кого, и тут заметил, как под соседним креслом что-то блеснуло.

– А ну-ка разойдись… – шагнув в ту сторону, Олег опустился на корточки: на полу под креслом лежала свернутая в моток медная струна с крохотным серым цилиндриком, напоминающим пульку от пневматической винтовки, на конце.

– Не трогай! – предостерегающе раздалось сзади.

– Почему? – обернулся юноша к Инне – это она его остановила.

– Кора! – позвала вместо ответа Иноземцева.