Петр Ингвин - Ольф. Книга первая [publisher: SelfPub.ru]

Стараниями Сусанны сделать это выпало именно Рае.

Показав зубы в хмурой полуулыбке, избранница судьбы сначала налила еще с полбокала вина и выдула залпом до дна, запрокинув голову и старательно изображая недовольство. Затем, вертя всем, чем оделила матушка-природа, она взгромоздилась на хлипкий стол. Делалось все с такой помпой, с таким наигранным воодушевлением, словно исполнительница была царицей, которая восходит на престол на виду у подданных, что дрожат где-то внизу в немом обожании и почитании несомненных для нее самой достоинств. О том, что недавно королевой считалась Сусанна, благополучно забылось. Король умер, да здравствует король. Кто раньше встал, того и тапки. А кто так не думает, тот сам дурак.

Надменно возвышавшаяся хозяйка квартиры приняла позу чтеца-декламатора. Ноги расставились широко, балансируя на нестойкой поверхности, как матрос на палубе в шторм. Снизу бросались в глаза не модельная посадка головы, не отведенные плечи и не нарочито выпяченная грудь, которая натужно изображала невинность. Взгляд увязал на уходящих ввысь внутренних поверхностях бедер. Округлые и гладкие, с ямочками в верхней части, они упирались в темный овал дна, разделенного шелковым клином на равные половины. И Рае нравилось, что все смотрят. И что все видят. И что это вижу я.

Наконец, она вернулась из миража бесстыжей мечтательности в мир, где ноги стояли на столе во исполнение требуемого мероприятия, а зрители ждали. Рая встряхнула головой, остатки наваждения рассеялись.

– Гм, – прокашлялась исполнительница. Взор встретился с моим, кончик языка с подтекстом облизал влажные губы. – Шла Шаша.., тьфу, еще раз. Шла Шаса… сла Саса… Блин! Шла Са-ша по шо-се и со-са-ла суску! Сушку! Вот! Черт бы ее задрал, лучше б сосала и ехала.

Анюта как-то виновато прыснула, а героиня вечера лихо вставила в рот большой палец и принялась его аппетитно облизывать.

– Попрошу без пошлости, – запоздало, но с нажимом укорил я, – и вообще, я думал, что попал в культурное общество…

Хулиганка Рая переломилась в фальшиво повинном поклоне, и непростая в ее состоянии операция «спуск с вершины» началась. Грациозности не было выказано ни на грош, сказывалось состояние. Стол качнулся. Актриса погорелого театра заорала благим матом, и нетвердо державшееся на ногах тело грохнулось на Инну. Кровать чуть не треснула, но выдержала удар от падения двух пляжных амазонок. Обе отделались легким испугом.

– Пять минут – полет нормальный, – прокомментировала Рая приземление, точнее прииннивание, вставая с нее и оправляясь.

Инна тоже восстановила форму подавленных грудей приподнявшими снизу ладонями, потом по одной вытянула вперед ноги и, наконец, вновь комфортно уселась принимать мир во всем его многообразии, невзирая на погодные условия и падающих с неба подруг.

– Так. – Рая уже пришла в себя. – Следующему фанту – тройное задание. – Она покосилась на Сусанну, предлагая быстрее выбирать жертву, и завершила: – Снять еще одну вещь, спеть «В лесу родилась елочка» и при этом исполнить танец живота!

Условия еще произносились, а все уже косились на меня – из-за начала задания, которое не вписывалось в мое недавнее «Достаточно».

– Не хватит ли уже раздеваться, Рая? – вновь спросила Анюта.

– Все! Последний раз! Даю слово! – заявила та, оборачиваясь посмотреть, кому удружила. Две части одежды оставались лишь у них с Наташей, остальные ее стараниями довольствовались одной.

И снова всеобщие злорадные улыбки: Сусанна успела найти и выбрать именно ее вещь.

Без сомнений, она это специально. Повышает градусность вечера. От меня, окажись фант моим, прозвучал бы очередной отказ, себя ей тоже под занавес выставлять клоуном не хотелось, выбрала бы Анюту – не факт, что та согласится: уже волком смотрит, хотя вначале других подстрекала. Флегматичная Инна, скорее всего, выполнила бы условия, но столь же отрешенно, как делала все остальное, и потому совершенно не зажигательно. Это Сусанну не устраивало. Наташа, мне думается, против задания не возражала бы, но она еще не в нужной кондиции. А от откровенно поддатой Раи сейчас можно было ожидать чего угодно. Сусанна, видимо, надеялась, что произойдет нечто отвлекающее. Ну-ну. Неужели не заметила, что я не выпил ни капли и не спускаю с нее глаз? Я трезв и адекватен, корабль рядом. Подождем.

Равнодушным пожатием плеч я показал: делайте, дескать, что хотите, мне от этого хуже не будет. Жаль, заснять не могу, сеть взорвал бы этот девичник с небольшим исключением.

То ли вино подействовало, по кусочкам отхватывая от приличных манер солидные части, то ли Рая решила морально взбрыкнуть и нарочно принялась играть роль плохой девчонки, но со стороны происходящее смотрелось не совсем приятно. Если говорить прямо, оно выглядело развязно и отвратно. Увидев выпавший жребий, Рая нахмурилась – уже подозревала подвох, но не пыталась понять его причин. Пальцы потянулись к застежке лифчика, и он свалился на пол, мгновенно ею забытый. Рая обвела окружающих затуманенным взором и пискляво затянула:

– В лесу-уу ра-ади-и…

Остановилась. Подумала. Губы скривились:

– Петь не умею и не хочу. Вместо этого удваиваю первую часть задания.

Она быстро, никто даже не успел отреагировать, опустила до пола последний элемент одежды и вышла из него, как чародейка из магического круга. Впрочем, лучше подходит слово ведьма – ни один инквизитор не сомневался бы в определении того, что предстало глазам, именно ради такого придуман «Молот ведьм».

Вниманием нашей ведьмочки завладел музыкальный центр. Мелодии отвергались одна за другой, наконец, что-то устроило. Рая выставила громкость почти на максимум, так что начало закладывать уши, и вышла на середину. Она была пьяна. Наконец-то это поняли все.

Наташа вышла в туалет. Анюта принялась копаться в вещах, отыскивая среди них свои. Сусанну, которая тоже потянулась куда-то, пригвоздил к месту мой взгляд. Колыхнув могучими выступами, она показала язык и отвернулась к окну. Только Инна всем видом сообщала, что собирается остаться до конца и подлила в стакан.

И все же пора закругляться. Но едва я попытался встать, обернувшаяся хозяйка остановила меня:

– Минуточку внимания! Танец!

Нужно ли объяснять, как выглядит танец нетрезвой особы, которую толкает на подвиги зуд в одном месте? Бедра ожесточенно дергались, бронзовые ягодицы взбрыкивали, руки витали над головой, пока живот и талия крутились, изображая нечто цинично-энергичное. Посредине песни исполнительница вдруг рухнула на освобожденное Наташей кресло.

Что-то нехорошее разлилось в воздухе. Рая из озорно шалившего симпатичного существа превратилась в распоясавшуюся фурию, и эта фурия с неприкрытым бесстыдством разглядывала меня в упор.