Петр Ингвин - Ольф. Книга первая [publisher: SelfPub.ru]

Вряд ли он из будущего. Никакой логике не поддается выбор местности, куда прилетел гость. И выбор партнерш. Почему именно эти – Запрядьевские?

И как быть с парадоксом времени, известным как «эффект бабочки»? Улететь в прошлое, натворить там чего-то, а то и ребеночка кому-то оставить… а потом оказаться самому себе дедушкой? Или, того хлеще, зачать здесь самого себя. Тоже вариант. Но не вариант. Если изменится прошлое, одновременно изменится будущее, и из нового будущего тот же гость уже не прилетит. А если прилетит, то время не имеет начала и конца, а ходит по кругу от рождения этого хмыря до зачатия им самого себя при полете в прошлое. Как теория это все очень даже вероятно, а на практике плеваться хочется от таких предположений. Проще поверить в некоего натурального божка вроде тех, какими древние греки изображали жителей Олимпа – те тоже бросались на все, что шевелится, и другого смысла жизни не видели. Но у Зевса с компанией, насколько помню, не было техники, обходились своими силами и тем, люди считали чудесами.

С другой стороны… разве корабль не чудесен?

В общем, никаких подсказок, откуда мое чудо явилось в наше понятное измерение, найти я – пока – не сумел. И ладно. Мне разве не все равно, если быть до конца честным? А вот пользоваться плодами чужого умения до безумия здорово.

Утром открывшиеся глаза увидели уже «причесанную» Челесту, кромсавшую на дольки завтрак для меня. Накинутый халатик развевался без пояска, поскольку ночное неглиже по-прежнему присутствовало во всем блеске.

– Чао.*

*( Привет )

– Чао.

Челесте нравилось нравиться, мне нравилось за ней наблюдать. Всех все устраивало. Не жизнь, а сказка. Если б не некоторые тараканы в голове.

Обойдя непреднамеренную прелестницу, я достал телефон Анюты. Корабль, по мысленному требованию отправленный домой еще ночью, припарковался вблизи Запрядья.

Едва нашлась сеть, телефон вздрогнул сообщением. Игореха, уже созвонившийся с нужными людьми, каким-то чудом добыл требуемое:

«Если можешь войти в интернет, в конце даю сноску на собранную информацию. Или набери меня».

К сожалению, ни оставленная им трубка, ни одолженный у Анюты «мамин» телефон не были смартфонами, все их умения заключались в соединении людей «для поговорить» или путем многократного нажатия на каждую клавишу вызывать к жизни разные буквы, чтобы послать небольшие текстовые сообщения.

Я набрал номер.

– Ты? – раздался сонно-тревожный голос.

– Я. Говори.

– Ниссан-Мурано белого цвета угнан, согласно заявлению, за десять минут до наезда и последующего столкновения со столбом освещения. Владелец машины – Филозов Герман Кузьмич. Пятьдесят три года. Заместитель начальника охраны Задольского.

Опять Задольский. То ли мир настолько тесен, то ли карма такая – до конца жизни пересекаться с этой семейкой. И что-то говорит, что если не устрою пересечения в свою пользу, упомянутый конец долго себя ждать не заставит.

– Живет один. Постоянной спутницы не имеет. Своего угла нет, квартиру переписал на дочь от первого брака, когда та поступила в университет. Теперь обитает в однушке без удобств, жилье оставлено ему матерью.

– Где мать? Умерла?

– К дочке за границу уехала, за внучкой присматривать.

– Далеко?

– Во Францию. Лет десять назад. В досье все есть.

– А по следователю?

– Жены нет, детей нет, жилье съемное. Зато недавно машину купил, «Мерс» Е-шка трехлетка. Или подарили. За что-то.

– Чем дорожит?

– Да ничем. Собственно, кроме машины он гол как сокол. Ни имущества, ни привязанностей.

– Адрес, телефон?

– В папке. Сможешь посмотреть, или тебе распечатать и передать?

– Передать. Оставь в пакете в том месте, где последний раз встречались.

– Хорошо. Через два часа. Принтер есть только в конторе.

Я выключил телефон. Вот тебе и деревенский водитель. Все успевает.

Чтоб убить время, мы слетали в город. Челеста с любопытством впитывала незнакомый мир, что совершенно не похож на ее родной.

– Руссиа? – решила она проверить догадку.

– Си, Сиси. Россия. Лапти, водка, балалайка. Наверное, не понимаешь, где же медведи?

Она не понимала.

Под нами оказался городской музей. Я пробежался взглядом по вывеске.

– Посмотрим? Приехала выставка, сокровища скифов. Окна на этажах огромные, все видно. Если хочешь, у меня есть бинокль.

– Ке дичи?*

*( Что говоришь? )

– Выставка. Скифы. – Я показал рукой. – Там!

Челеста повела себя непредсказуемо. Она почему-то взбеленилась и отказалась продолжать разговор. Ну и ладно, не хочет, не надо. Только любопытно, что ей скифы сделали. Или ее семье. Кроме как личными счетами объяснить такое презрение к ископаемому народу невозможно.

Я снова повел корабль над городом.

– Ольф! Ке э интерессантэ.* – Девушка указывала на знакомое стрельбище.

*( Как интересно )

Там происходило нечто любопытное. Из луков неумело стреляли четыре девушки. Метров на десять. Четыре парня разной степени одетости стояли рядом. Пуск, попадание, подсчет очков…

Один из парней, блиставший хорошо прокачанным голым торсом, стащил с себя брюки. Все захлопали и со смехом поменялись местами – теперь парни взяли луки и отошли на длинную дистанцию, а девушки заняли места за их спинами. Прицел. Выстрел.

Осмотр результатов закончился смешками. Кто-то из девушек стащил с себя кофточку.

Ясно. Соревнуются четыре пары, одной своей вещью за проигравшего расплачивается партнер. Я повернулся к Челесте:

– Досмотрим?

Можно было не спрашивать, она все равно не понимала. Ее глаза внимательно следили за спортивно-озорным состязанием, неприятия не видно, скорее, наоборот. Мне тем более хотелось узнать, чем все закончится. И время проведем, раз уж в музей напарница не захотела… кхе-кхе, а тут те же скифы, но в другой ипостаси.

Корабль завис над головами участников, и мы склонились над панорамным окном, едва не стукаясь висками.

Плечи соприкоснулись. Это было приятно. Оба проигнорировали произошедшее, сделав вид, что ничего не происходит.

А разве происходит?

Минут через десять внизу выявилась пара-аутсайдер. Парень, будучи сам одет весьма прилично, оставил напарницу лишь в юбке и лифчике. Следующий выстрел поставил в соревновании точку – горе-стрелок вновь оказался худшим.

Девица выползла из юбки. Кто-то включил музыку, почему-то кавказскую. Под заводной танцевальный ритм оставшиеся в нижнем белье проигравшие исполнили неумелую, но задорную лезгинку. Остальные встали в круг и аплодировали, четко поддерживая такт.

Потом, делясь впечатлениями и подкалывая друг дружку, народ разошелся, остался только старый знакомый, у которого я выиграл лук. Человек, который сдержал слово. Себе в убыток. Такими знакомствами разбрасываться не хотелось.