Наталья Александрова - Священный крест тамплиеров

— Да, роли полицейских ему действительно удаются… что ж, если он вам подходит — почему бы нет? Приходите на завтрашний спектакль, он в нем участвует…

— Извините, но мне хотелось бы поговорить с ним уже сегодня. Мы сегодня должны принять решение. Если он не согласится, буду искать другую кандидатуру. Где я могу его найти?

— Ну, если сегодня… он сейчас снимается в рекламном ролике фармацевтической фирмы. Он играет в этой рекламе роль кишечной палочки…

— Какую роль? — Эва решила, что ослышалась.

— Кишечной палочки! Бактерии! — повторила Татьяна Дмитриевна с тяжелым вздохом. — Эта фирма рекламирует лекарство от желудочных расстройств.

— Что ж, это тоже востребованный продукт и значительный сегмент рынка!

— Так вот, вы можете застать его на съемках и переговорить прямо на месте.

— А где проходят съемки?

— В офисном центре «Нюанс» на Малом проспекте Васильевского острова.

Эва поблагодарила Татьяну Дмитриевну и покинула театральный коридор, выбросив из головы семинар. Ничего, обойдутся без нее! Ничего полезного там не будет.

Выскользнув на улицу, села в машину и поехала на Васильевский остров.

Однако по дороге она почувствовала какое-то смутное беспокойство.

Прислушавшись к своим ощущениям, бросила взгляд в зеркало заднего вида и тут поняла причину этого беспокойства.

За ее машиной уже довольно давно ехала черная «Тойота».

Конечно, это может быть случайностью, но у Эвы было такое чувство, что она уже видела эту машину. Она и вчера висела у нее на хвосте.

Чтобы проверить свои подозрения, Эва свернула в боковой переулок и остановилась.

И тут же черная машина выехала из-за угла и проехала мимо нее.

Эва подождала несколько минут, развернулась и выехала из переулка.

И почти сразу увидела позади ту же самую «Тойоту».

Сомнений не осталось: за ней следят, причем следят достаточно грубо, не особенно скрываясь. Если бы те люди старались скрыть слежку, они меняли бы машины, увеличили бы дистанцию…

Что ж, теперь она знает о слежке и постарается от нее избавиться.

Справа по курсу Эва увидела большой торговый центр. С трудом найдя свободное место на парковке, она вышла из машины и направилась к центру, но перед самым входом задержалась и взглянула в зеркальную витрину ювелирного магазина.

Черная «Тойота» припарковалась недалеко от ее машины.

Ну ладно, пускай стерегут ее… Эва и без машины доберется до места.

Тут из черной машины вышел рослый плечистый парень в черном костюме, огляделся и пошел следом за Эвой.

— Вот вы как!

Эва вошла в центр, поднялась на эскалаторе на второй этаж.

Сверху она увидела парня в черном. Он шел по ее следу, как гончая.

Эва усмехнулась и направилась в магазин женского белья.

Остановившись возле стойки с лифчиками, выглянула в коридор.

Вот появился парень в черном, покосился на дверь магазина, но прошел мимо. Эва огляделась и увидела второй выход. Воспользовавшись им, вышла в другую галерею, спустилась вниз на лифте и выскользнула на улицу.

Тут же перешла дорогу и села на первый попавшийся троллейбус. Проезжая мимо торгового центра, увидела, как оттуда выбежал парень в черном и растерянно завертел головой.

Проехав две остановки, сошла с троллейбуса и на этот раз остановила маршрутку, которая ехала на Васильевский остров.

Через четверть часа Эва подошла к офисному центру «Нюанс».

Когда на входе пожилой охранник спросил, куда она идет, Эва с важным видом сообщила, что направляется на съемки.

— А, кино из жизни бактерий! — продемонстрировал охранник осведомленность о текущих событиях. — Это на втором этаже, четвертая комната.

Эва поднялась на второй этаж и заглянула в комнату номер четыре.

Это оказалась не комната, а огромное помещение, в котором можно было бы разместить футбольное поле, и еще осталось бы место для фан-зоны.

Посреди этого помещения удивительно толстый человек в ярком клетчатом пиджаке поглощал один за другим посыпанные густым слоем сахара пончики. Вокруг этого обжоры разъезжала огромная камера, снимая его под разными углами и с разных расстояний, чуть в сторонке сидел в складном кресле бородатый мужчина в черных очках, вряд ли уместных в закрытой комнате.

Как раз в то время, когда Эва вошла в студию, бородач подскочил в своем кресле и закричал:

— Стоп! Стоп! Не верю! Разве это настоящее обжорство? Где голодный блеск в глазах? Где трясущиеся от жадности руки?

— Но Варфоломей Никодимович, — принялся оправдываться толстяк, — это уже седьмой дубль! Вы представляете, сколько я уже съел этих чертовых пончиков? Они у меня уже скоро из ушей полезут!

— Если ты актер — для тебя такие мелочи не должны играть роли! Ты должен преодолевать трудности! Только в преодолении трудностей может родиться подлинное искусство! Работать, работать и работать, пока мы не получим идеальный дубль!

— Но Варфоломей Никодимович, сил нет! — застонал толстяк. — Я сейчас лопну! Может быть, перенесем на завтра?

— Ты с ума сошел! Ты представляешь, во что нам обходится аренда студии?

— Тоже мне, Феллини нашелся! — раздался рядом с Эвой насмешливый голос. — Эйзенштейн доморощенный! Снимает халтуру про расстройство желудка, а шуму — как будто у него «Броненосец Потемкин» в работе или «Механический апельсин»!

Эва оглянулась. Рядом с ней стояла женщина лет сорока в кепке-бейсболке, надетой козырьком назад.

— А вы тоже из съемочной группы?

— Ну да, имею такое несчастье! — вздохнула женщина. — Главное, попала к Эйзенштейну, чтоб его черти побрали… чем с ним работать — лучше гребцом на галеры!

— Вы сказали — Эйзенштейн? — удивленно переспросила Эва. — Это что — настоящая его фамилия?

— Ну да, такая у него фамилия. Родители наградили. И он вообразил, что эта фамилия сделает его великим режиссером… а вы кто? Явно не из наших!

— Боже упаси! Но я ищу одного вашего коллегу — Евгения Чистякова. Он здесь?

— Нет, на площадке его нет, потому что до его сцены сегодня вряд ли дойдем. Так что он в гримерке, отдыхает.

— В гримерке? А это где?

— Как выйдешь в коридор — третья дверь направо.

В это время режиссер заметил Эву, побагровел, как перезрелый помидор, и заорал еще громче:

— Почему посторонние на площадке? Кто ее пустил? Я не могу полноценно работать в таких условиях! Я не могу сосредоточиться! Ко мне не приходит вдохновение! Я не могу творить, если мне мешают посторонние!

— Это — представитель арендодателя, — быстро нашлась Эвина собеседница, — приходила узнать, когда вы оплатите аренду студии. И она уже уходит.

— А… ну, тогда ладно! Если представитель, тогда пускай… Снимаем следующий дубль…

Эва вполголоса поблагодарила находчивую женщину и вышла в коридор. Отыскав третью дверь, она постучала.