Артур Василевский - Земля чужих созвездий

Гатлинг оторопел. Вот сюрприз так сюрприз!

– Как так?

– Да вот так. Я одному говорю…

– Стоп, стоп, Джимми. Ну-ка все по порядку!..

Детектив согласно мотнул головой и начал излагать системно.

Прежде всего осмотр поля боя выявил потери нападавшей стороны. Семеро убитых; если уж быть точными, то шесть. Один при последнем издыхании – доктор Хантер осмотрел его, выпрямился, отрицательно покачал головой:

– Даже из жалости добивать не надо. Пусть свои три минуты протянет.

Ну а умеренно раненных оказалось трое. Подошли к первому – тот от лютого перепуга безумно таращил светло-голубые глаза, а затем вдруг начал судорожно икать, икать… глаза закатились, из горла вырвался хрип…

– И помер. Представляешь?

– Представляю, – задумчиво сказал Гатлинг. – А глаза прямо-таки голубые?

– Прямо так. И рыжий, как огонь. Весь обросший, бородища как у этого… русского писателя знаменитого, как его…

– Льва Толстого.

– Вот-вот! Только рыжая. А рожа страшная какая! Зверь зверем.

– А те двое?

– Да такие же уроды. Но слушайте дальше!

– Слушаю.

Дальше Симпкинс поведал о том, что, наученные горьким опытом, они подошли к двум другим раненым предельно корректно, даже улыбаясь, что вроде бы помогло. Те хоть и таращились так, словно ждали от безбородых людей адских невзгод (заросшие трехдневной щетиной американцы должны были казаться им без бород), спустя полминуты-минуту все же догадались дремучими мозгами, что к ним подошли не со злобными намерениями.

Хантер, делая руками успокоительные движения, осмотрел обоих. У одного оказалось сквозное ранение, у другого пуля засела в мякоти бедра. Доктор, осматривая, заинтересованно хмыкнул:

– Однако интересно. Очень интересно…

– Да, – вдруг брякнул первый раненый, со сквозным. – Интересно. Там! – и махнул рукой на северо-запад, туда, где еще должен был подниматься дымный столб.

Американцы обалдели.

– Твою мать, – вырвалось у Гринвуда. – Откуда он это знает?!

– Твою мать! – обрадованно вскричал дикарь и выпалил еще несколько словечек, опасных для слуха благовоспитанной миссис Гатлинг, – неизвестно, слышала она или нет.

Пострадавший же, сообразив, что владение языком богов – а именно так он во все глаза смотрел на пришельцев – производит благоприятное впечатление, заторопился выложить все, что знает, и в сумме понес чепуху, от которой Симпкинс рассерчал, плюнул и ушел, оставив доктора объясняться и делать перевязки.

– Теперь ясно, – сказал Реджинальд и осмотрелся.

Можно было утверждать, что временную безопасность экспедиция себе обеспечила. Вокруг было тихо, ни динозавров, ни рыжих светлокожих дикарей, ни каких-то иных. Но расслабляться, разумеется, не следовало.

Пока стрелки зорко осматривали окрестности, отчасти даже осторожно прочесывали их, Хантер свое дело сделал и быстро вернулся к начальству. Сразу было заметно его странное выражение лица: одновременно радостное, изумленное и еще какое-то такое, что словами не передашь.

– Слушайте! – воззвал он. – Я, честно говоря, раньше такого не встречал!..

– А динозавров встречал? – хмуровато поддел Редуотер, но не сбил эскулапа.

– Да я не о том, – миролюбиво отмахнулся он.

А хотел он сказать о том, что аборигены эти, бессистемно знавшие английский язык, по его профессиональным наблюдениям, не кто иные, как… неандертальцы.

– Да, да, не смейтесь! – воскликнул медик, хотя никто и не думал смеяться. И с пылом продолжил: самые настоящие неандертальцы, по всем антропометрическим показателям: строению скелета, черепа, по массивным надбровным дугам, по отсутствию подбородочного выступа…

Хантер сильно увлекся и чуть было не потащил слушателей в безбрежность антропологии, но его вовремя успели удержать, да и сам он понял, что не время ударяться в теории, но не устоял против того, чтобы заметить, как поразила его свертываемость крови дикарей: она у них останавливается, а следовательно, раны заживают куда быстрее и эффективнее, чем у нас. Как это объяснить?.. Да кто ж его знает! Это целая научная проблема, ожидающая своего исследователя.

– Допускаю, что мы, современные люди, за годы эволюции что-то приобрели, а что-то и утратили, в частности вот эту способность к быстрой регенерации тканей…

Тут доктор вновь чуть не соблазнился лекцией по медицине, но вновь же и спохватился:

– Ну не буду, не буду. Но факт-то примечательный!..

С этим никто и не спорил.

Между тем пленников уже успели угостить галетами, Дэвис достал из своих запасов, сказал: «Жрите! Ну?..» Те вроде поняли, но поначалу отнеслись к угощению с опаской, что и ясно, отродясь такого не видали. Зато когда распробовали, то ощерились в улыбках, сообразили, что к ним по-доброму, врагов в них больше не видят – и загорланили наперебой:

– Спасибо! Хорошо! Спасибо!..

Тут-то Реджинальд и надоумил Йенсена попробовать спросить: где они живут и как к ним пройти, авось поймут. И что бы вы думали? Поняли эти черти, все поняли, дружно замахали в сторону дыма:

– Там! Там!

Следовало так понимать, что там их дым и дом, а кроме того, они умудрились объяснить, что дым велел им развести вождь, услыхав странный грохот, и велел отправиться группе мужчин навстречу этому грохоту…

– Стоп, стоп, – чуть поднапрягся Реджинальд. – Ну-ка, Торлейф, давайте попробуем про вождя расспросить поподробнее.

Расспросили. Выяснили, что вождь возглавляет их племя давно, но не так уж чтобы очень давно, что он не похож на них, на людей, а похож вот на вас, магов. Ну да что там говорить, он такой же маг, что и вы! И появился из ниоткуда, и умеет творить чудеса вроде вас, умеет делать огонь из ничего…

– Прямо-таки из ничего? – переспросил Гатлинг и услышал в ответ, что да, из ничего, делает руками волшебные движения, и в руках вспыхивает огонь… ну, понятно же – не человек, а маг!

Допросчики многозначительно переглянулись.

– Как интересно… – пробормотал Реджинальд.

– Ну ясно, – хохотнул Симпкинс, – пройдоха какой-то к ним сюда попал и морочит им головы, дуракам. Спички у него небось есть, вот он и чиркает, а эти придурки разве же поймут!.. Но кто он такой, черт возьми, вот ведь что любопытно?!

– Торлейф, у вас, очевидно, особый дар общения с такими людьми, – подсахарил норвежца Гатлинг. – Порасспрашивайте-ка их еще!

Из дальнейшей беседы выяснилось, что вождь, быстро завоевав авторитет великого мага и подчинив себе племя, обучил аборигенов многим полезным хитростям. Главная же из них – вечный огонь.

Сперва подумали, что ослышались. Как это – вечный огонь? Почему вечный?.. Но объяснилось все просто. Предприимчивый вождь разжег в пещере костер, растолковал подданным, что надо туда постоянно подбрасывать ветви, сучья, поленья… дикари поняли и принялись усердно это делать, устроили в той же пещере склад валежника, организовали круглосуточное дежурство. Вот и горит, не угасая, костер, превратившись для племени в сакральный символ, вот уже сколько дней, лун, лет и зим, и сколько-то детей уже успели родиться при нем, их зовут «дети пламени»… и теперь все знают, что пламя и племя неразделимые сущности, пока живо одно, живо и второе.