Алёна Волгина - Три пилота и водяной

Это был хороший, теплый летний вечер. На улицах бегали дети, сбиваясь в стайки, как воробьи. За ними присматривали старухи, сидящие на скамейках возле домов. Они были похожи на сизых ленивых голубей, греющихся в последних лучах заходящего солнца. Молодые пары прогуливались мимо зеленых каналов, вдоль которых теснились дома с узкими серыми фасадами. Трое друзей миновали Рыночную площадь и недавно построенное здание гильдий. Палатки в этот час почти все были пусты. Неподалеку в воде болтались два баркаса, видимо, распродавшие всю продукцию и теперь с облегчением возвращавшиеся домой. Больше на канале никого не было. Совсем не то, что утром, особенно в воскресенье, когда все каналы были так запружены торговцами, что воды из-за лодок не видно! Где-то на соседней улице прогрохотала телега. Вдали показались Роттерские ворота, вернее, целый воротный комплекс с двумя башнями из красного кирпича, увенчанными узкими коническими крышами. Внутри них находились помещения для стражников. Гвендолин ускорила шаг.

— Да никуда он не денется, этот флайер, — успокаивал ее Сергей. — Не улетит же он оттуда!

Оказалось, что кое-кто поджидал их с большим нетерпением. Уже в сумерках ребята добрались до конюшен, открыли тяжелый висячий замок ключом, который дал им Джербен. Ворота нехотя, со скрипом распахнулись. Гвендолин принесла с собой два водяных фонаря, чей свет был куда ярче, чем у масляной лампы или свечи. Для осмотра повреждений аппарата они подходили лучше. Яркие лучи озарили чисто подметенный пол, побеленные стены, алый всполох флайера, стоящего в центре помещения. Хотя здесь давно уже не держали лошадей, характерный запах все еще сохранился. Вдруг откуда-то послышался недовольный голос:

— Долго же вы сюда добирались!

Гвендолин вздрогнула, Марк с Сергеем заозирались по сторонам. Кроме них, в конюшне определенно больше никого не было.

— Ну, что смотрите? — обиженно шмыгнул флайер. — Хоть поздоровайтесь, раз уж пришли!

Друзья обалдело переглянулись. Сергей, судя по его физиономии, отчаянно пытался собрать слова в новую мысль.

— Оно… оно разговаривает?! — выдавил он наконец.

Марк осмелился подойти ближе к флайеру и нерешительно коснулся крыла. Аппарат тут же дал ему сдачи.

— Держи свои лапы при себе, парень! Между прочим, это крыло у меня до сих пор ноет, после той кошмарной посадки!

— Очуметь, — Сергей отшатнулся и сполз по стене, усевшись прямо на пол. Глаза его ничего не выражали.

— Это шок, — прокомментировал Марк и успокаивающе кивнул ахнувшей Гвендолин: — Ничего, сейчас разберемся.

Он подошел к съежившемуся у стены Сергею и прошептал ему что-то на ухо. Это сработало — парень вытаращил глаза и подскочил, как ошпаренный:

— Ты что, спятил?! — завопил он.

— Совет психолога: чтобы вывести человека из ступора, нужно тихо сказать ему что-то, вызывающее сильные эмоции, лучше негативные, — объяснил Марк. — Тебе же помогло?

— Серый, ты в порядке? — участливо спросила Гвен. Ее друг потряс головой и судорожно вздохнул:

— Я?! Я максимально далек от того, чтобы быть в порядке! У меня тут нарисовался говорящий флайер, который вообще-то в перспективе надо вернуть, но как только я его верну, он выложит Алексу полную версию наших приключений! Представляешь себе реакцию моего брата?!

Гвендолин не знала, смеяться ей или плакать.

— Давай будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас для нас главное — выбраться отсюда, и флайер — наша единственная надежда. Что-то я не очень доверяю магистру Хенрику.

Пошатнувшись, Сергей неуверенно поднялся на ноги.

— Да уж. Спятить можно. Черт бы побрал этих волшебников! Наделить «Суперфлай Тарга» собственным самосознанием! Это все равно что попытаться вывести более смертоносную породу гепарда!

Видя растерянность друзей, Гвендолин решила взять дело в свои руки.

— Мне жаль, что мы так задержались, — сказала она, подойдя к аппарату и чувствуя себя глупо как никогда. Флайер спокойно стоял себе, но она могла бы поклясться, что он только что ухмыльнулся.

— Да ладно, чего уж, — снова послышался голос. Несколько хрипловатый, но довольно приятный, по мнению Гвен.

— Как мы… как нам тебя называть?

Флайер оживился и замигал уцелевшими огнями.

— Мне всегда нравилось имя Дарт. Да, зовите меня Дарт. Хотя ты, малышка, можешь называть меня как пожелаешь.

— Отлично, Дарт, а теперь стой и не дергайся.

Гвендолин внимательно осмотрела флайер. До сих пор ей не приходилось выполнять диагностику аппарата, который кряхтел, постанывал, жаловался на боль в бензобаке и вообще вовсю работал на публику, как ей показалось.

— Ну что? — не выдержал Сергей. — Ты сможешь его починить?

Она с сомнением покачала головой:

— Хуже всего дело обстоит с крылом. Сильно повреждена правая консоль и флаперон. Да еще стойка шасси сломана…

— Вот блин! — с досадой воскликнул парень. — Лучше бы я себе ноги переломал!

Дарт покосился на него с некоторой симпатией.

— Типун тебе на язык! — одернула его Гвен. — Не волнуйся, починим. Прежде всего, нам нужно найти нужные инструменты.

— Всего-то?! — горько усмехнулся Сергей. — Действительно, какие проблемы? Тут народ после изобретения колеса еще в себя не пришел!

Да, проблема межпространственных путешествий заключается в том, что они совершаются как-то спонтанно, из-за чего ты прибываешь на место совсем неподготовленным. Вряд ли среди горожан найдутся хорошие авиатехники. Гвендолин подумала, что стоит, наверное, обратиться к волшебникам. Если они могут притащить черт знает откуда целый флайер — пусть как-нибудь раздобудут ей ящик инструментов. Все трое попрощались с Дартом и вышли из конюшни, серьезно озадаченные. В их компании воцарилось уныние.

Отсутствие инструментов и собственная беспомощность ужасно раздражали Гвен, так что на следующее утро ворчание госпожи Катарины казалось ей особенно невыносимым. А ворчала ее хозяйка часто. Похоже, она считала Гвендолин редкостной недотепой и втайне удивлялась, как та вообще ухитрилась дожить до своего возраста с таким скудным багажом знаний и умений.

Катарина вовсе не была злой женщиной и пыталась по-своему помочь своей юной работнице. Но для Гвен, хронической отличницы и любимицы родителей, постоянно чувствовать себя бестолочью и неумехой было невыносимо.

— … О чем бишь я? — спохватилась госпожа Катарина. — Ах, да. Милочка, твой капор не мешало бы прокипятить с картофельными очистками — увидишь, каким он станет белым да накрахмаленным! А кастрюлю с тестом поставь вот сюда, здесь, в тепле-то, оно куда скорее поднимется!

Гвендолин бухнула кастрюлю на указанное место и с такой силой накрыла ее крышкой, что звон пошел по всей кухне. Раздражение, копившееся в ней последние несколько дней, должно было когда-нибудь прорваться, и это случилось сейчас.