Даниил Заврин - История одного кота

– А разве для того, чтобы взять отпечатки, не нужны какие-либо косвенные улики? Может, мне вызвать адвоката? – поинтересовался Сильвестр.

– Конечно, вызовешь, – ответил Бар.

– Детектив, он прав, – сказал Джорски, хватаясь за соломинку, брошенную Сильвестром. – Ты прекрасно знаешь, что нам не удастся взять его отпечатки.

– Тебе нет. Мне да. Держите, парни, – сказал Бар и бросил папку со снимками на стол.

Один из окруживших их полицейских, высокого роста буйвол, подошёл к столу Джорски и открыл папку.

– Да это же отпечатки! Это чьи, Бар?

– Это лапки этого парня, они идентичны тем, что вы нашли на трупах. Вам даже искать ничего не надо. Просто сравните их и всё. Затем предъявите ему обвинение и продержите до суда.

– Какой же ты простой, а, – бегая глазами, сказал Джорски.

– Зато ты – подозрительно медленный. Оформляй его, – сказал Бар, толкнув Сильвестра в руки Джорски, а сам направился в кабинет Вальса, наблюдавшего за ним сквозь окна офиса.

Открыв двери, Бар улыбнулся капитану, будто старому другу. Вальс хмыкнул, но сделал это мягко, словно опытный учитель, который пытается не реагировать на дерзкую выходку своего ученика. Затем он подошёл к столу и сел, приглашая Бара сесть напротив.

– Ты, я вижу, сегодня в ударе, Чеширски?

– Пришлось немного попотеть, но результат того стоил.

– И что думаешь делать теперь?

– Сперва хочу убедиться, что с этим парнем всё будет хорошо. И не произойдет никаких накладок. Теперь даже адвокаты Сильвестра не смогут его отмазать.

– Будут вопросы, ведь по факту отпечатки появились неизвестно откуда.

– Арни, ты же хотел, чтобы я помог вам? Помоги и ты мне. Разве сложно придумать, что эти отпечатки хранились в базе много лет? Поверь, тот факт, что он утопил котят, скормленный жадным журналистам, заставит всех забыть о том, когда вы взяли отпечатки пальцев. Это хорошее дело.

– Согласен, улики стальные.

– Ну, так как, проконтролируете? Особенно учитывая, что здесь завязана смерть детектива Шаха Пятницкого, смерть которого я тоже расследую, пусть и опять же в частном порядке.

– Да ты не кот, ты крот, – ухмыльнулся Арни, которому явно нравился результат кошачьей работы. Ладно, давай немного раздавим по этому поводу виски, на работе можно.

– Но, сэр…

– Сейчас девять часов вечера, Бар. Ты привел правую руку Толстопуза – ничего с тобой не случится, если ты опрокинешь немного горячей жижи. Поверь, я давно не видел тут столь важной бандитской морды, и это доставляет мне огромное удовольствие.

– Может, ещё на брудершафт?

– Давай без фанатизма, ты мне не настолько нравишься, – сказал Арни и посмотрел на Джорски, растерянно буравившего взглядом и его, и Бара. – Вот ведь подлюка, прости Господи. Давно уже подсиживает меня. Но со старым носорогом сладить не так-то просто, дружище.

Бар поднял стакан с виски и, не чокаясь, опрокинул его.

Арни тоже принял на душу, затем громко стукнул стаканом о деревянный стол, расплескав оставшиеся капли. Щеки носорога порозовели, в глазах появился бесовский огонёк. Он мотнул головой и ушами. Бар немного попятился – на морде этого парня был здоровенный рог.

– Что, может ещё по одной? – разухарился Арни.

– Пожалуй, мне хватит. Ещё куча дел, надо ехать к себе и писать отчет. Завтра столько шуму будет со всеми этими делами, вы же знаете нашего капитана Милтона – он потребует отчетности.

– Я не думаю, что он будет особо против того, что ты сделал.

– Милтон очень не любит, когда я делаю что-то без его ведома. Мне иногда кажется, что я вызываю в нём такое же негодование, как и этот козёл в вас. Ну, иногда, конечно.

– Тут другое, Бар. Козлиная морда продалась с потрохами, и поэтому я его не воспринимаю. В твоем случае конфликты не затрагивают честь. Сам знаешь, Милтон суетной, но если прижмет, станет на твою сторону. И, тем не менее, я все равно ему позвоню. Ты сделал отличное дело, одним ходом затащил сюда такого мафиози. Я сделаю всё, чтобы он уехал отсюда на нары.

– Вы точно не перепили? – улыбнулся Бар.

– Не хами. У меня ещё полно пороха. Да, немного постарел, но оказать помощь настоящему детективу всегда могу.

Бар почувствовал разливающееся по телу тепло от подобных комплиментов, тем более, от носорога, тем более, от капитана-носорога, причем старого. Видно, он действительно зацепил старика за что-то живое, за его прошлую войну.

– Знаешь, я бы тебе сейчас посоветовал ехать домой и отоспаться. Поверь, даже если ты завтра немного опоздаешь, ничего от этого плохого не будет. Давно что-то я не звонил Милтону. Но ради тебя я это сделаю.

– О`кей, но, если это сложно, я могу и сам всё решить.

– Зачем? Я же сказал, что позвоню ему. Пора уже нам помириться. Подумаешь, я его три раза подряд выиграл, что ж теперь, вечно дуться? – Арни развернулся. – А? Гордость – это плохо, так ведь?

– Так вы из-за этого перестали общаться?

– А из-за чего ещё? – нахмурился Арни.

– Не знаю, поэтому и спросил, – ответил Бар, чувствуя, как начинает немного нервничать, словно носорог сможет прочесть его мысли о его распутной жене, с которой якобы переспал Милтон. Но всё обошлось, Арни уже думал о другом.

– Эх, настроение, конечно, ты мне поднял. Всё, иди, отдыхай, оставь это всё на меня. Сегодня ты одержал победу, а я её закреплю.

Бар пожал носорогу его огромную лапу и вышел. Джорски и Сильвестр всё также стояли возле стола.

– Джорски, в кабинет, – раздался боевой голос Арни. Сжав губы, козёл пошёл к капитану.

– Удачи, – пожелал ему Бар и покинул участок.

Выйдя на улицу, он увидел, что кадиллак с шофёром так и стоит возле участка. Он подошёл поближе и заметил, что водитель, как ни в чём не бывало, читает газету, словно его босс зашел в магазин за цветами для красавицы-жены.

– Эй, дружище, ты можешь не ждать мистера Сильвестра, он тут надолго.

– Детектив, вы сами-то в это верите?

– В кои-то веки, в кои-то веки, – похлопал по плечу водителя Бар и пошёл домой спать.

Поворот не туда

Впервые за долгое время Бар увидел своего отца. Это был здоровый крепкий кот, легко поднявший его и подкинувший почти до самых облаков. Бар от неожиданности крикнул, но вместо привычного баса услышал лишь мелкий писк.

– Ты что, боишься? – спросил отец, подхватывая его.

– Нет, – огрызнулся Бар, боясь признаться в собственном страхе.

Затем бросок и ещё один, и ещё. Вскоре он перестал бояться и просто наслаждался голубым небом, которое становилось то ближе, то дальше под одобрительные крики отца. Наконец он устал и прижал Бара к себе. Бар чувствовал, как подымается грудь отца. Он обвил его лапками и прижался сильно-сильно, как только мог.