Даниил Заврин - История одного кота

– Ну и что дальше, Бар? – спросил Милтон. – Что ты хочешь от меня?

– Как что? Пояснений, как так случилось, что я узнал о нашем сотрудничестве с ФБР лишь тогда, когда наткнулся на них носом. Мы же договорились, что будем работать сообща. Почему ты не сказал мне?

– Я такой же заложник наших возможностей, как и ты. У меня тоже есть начальство, которое мне позвонило сегодня ночью и поставило перед фактом, мол, этим делом интересуется ФБР, и ты должен с ними сотрудничать. Может, ты не заметил, но у нас около двадцати дохлых котов. Смерть уже поставлена на конвейер. Это я, кстати, дословно передаю. Причём все происходит именно на моей территории, а не у Джорски, который по чём зря поливает нас говном.

– Как ты пострадал, однако. Но ничего, я приставил к ним Ласки. Он постарается подольше побыть с этим свидетелем, надеюсь, хоть что-то узнает от этих ребят. Он ведь тоже большая кошка, может это хоть немного, но сыграет на нас.

– А ты хитрец.

– Куда сейчас без этого.

– Что с Сарой? Не думал её привезти? Уверен, эти агенты заинтересуются ею в первую очередь, обеспечив надёжной защитой.

– Нет уж, спасибо. Пусть лучше остаётся там, где сейчас. Я в жизни её этим котам не доверю. У них своя линия, им на самом деле глубоко плевать на свидетелей, как, впрочем, и на нас.

– Ну, возможно. Я тоже не особо федералам верю. Но это не многое меняет. Мы обязаны с ними сотрудничать. Тем более, слишком уж круто Харчи начал месить котов Толстопуза. Первое время я даже переживал, что скоро коты закончатся, и эта обезьяна может приняться за нас. Пока Толстопуз был нам как подушка безопасности, но время работает против него, и он скоро отойдет. Обезьяны уже убивают в доках. Сколько у него ещё пехотинцев? Пять, десять?

– Да уж, замутили обезьяны бойню. Вот уж действительно лютый уголовник. Ты, кстати, обещал найти мне на него что-нибудь, как результаты?

– Да все по мелочи. Вроде как на картель работает и все. Знаешь, давай оставим это до завтра. Уже ночь и я хочу спать, тем более, завтра эти два агента пригласили нас на небольшое совещание.

– Кого это нас?

– Тебя, меня и Ласки.

– Линейка, что ли?

– Типа того. Они вроде как сотрудничать хотят. Это особо было подчеркнуто.

– Да, этот лев мне то же самое сказал. Странный он какой-то, такой весь добрый шутник.

– Ну, юмор – это хорошо. У нас работа такая – без юмора никак.

– Хорошо, но я, пожалуй, съезжу в больницу, может, они уже закончили. Хочу посмотреть на нашего болтуна, может, он жив ещё.

– Я бы на это особо не надеялся. Пока он жив, эти ребята просто так его не отпустят.

– Попытка не пытка, – сказал Бар, поднимаясь. – Кстати, как Жаклин?

– Ты знаешь, я её тоже за город отправил вместе с детьми, слишком уж тут жарко становится.

– Согласен, зима заметно потеплела от крови.

– Надо же, – улыбнулся Милтон, – как поэтично.

Бар вышел из офиса и пошёл по пустующему участку. В эту ночь в нем был лишь Милтон, да ещё несколько ночных дежурных. Никаких других задержавшихся за бумагами детективов в нём не было. Реальность не предусматривает больше одного фанатичного полицейского на участок.

Выйдя на улицу, он позвонил Ласки, но тот смог лишь назвать больницу – проехаться с агентами у него не получилось. Бар убрал трубку в карман. Всё-таки Ласки туповатый коп. У него не было ни имени, ни даже номера палаты, где лежит горе-бандит. Ну как так? И всё же, надо было попытаться.

Подъехав к больнице, Бар понял, что она, в отличие от участка, была куда более оживлённой. Бара раза два чуть не сбили, пока он дошёл до дежурной. Сперва по нему едва не проехалась огромных размеров буйволица, использующая носилки словно таран, затем он ловко увернулся от газели с капельницей. И только потом мирно сопевшая толстая жирафиха-дежурная устало посмотрела на него немигающим взглядом.

– Извините, подскажите, в какую палату поступил изувеченный кот с полной ампутацией конечностей? – вежливо спросил Бар, ещё раз поражаясь шумности больницы.

– Кто?

– Кот, у которого ампутированы лапы, ‒ повторил Чеширски, понимая, если он не хочет светить жетоном, то надо быть крайне вежливым.

– Имя, фамилия, год рождения.

– Я не знаю, мне надо это узнать.

– Зачем? – спросила жирафиха. – Вы его родственник? Вы кто?

Бар вдруг понял, что теряет инициативу. Идти в открытую на многие годы проработавшую на своей должности самку? О, это было бы почти самоубийство. Более того, единственное, что можно было бы сейчас использовать – это его выработанный за долгие годы шарм, который здесь, к сожалению, был абсолютно бесполезен. Бар вообще не представлял, как кот может очаровать жирафа.

– Да так, никто, – тихо сказал Бар, отходя от стойки.

Оставался лишь вариант договориться с какой-нибудь молодой медсестричкой, еще не сильно огрубевшей и вполне милой на вид. Хотя бы – просто меньше физически. Выловив одну такую взглядом, он быстро догнал ее и аккуратно подхватил за локоть.

– Извините, пожалуйста, вы не видели кота с ампутированными конечностями? Это мой старый друг, наверняка такой не мог пройти мимо вас, – быстро сказал Бар, изобразив на лице растерянность.

– Нет-нет, конечно, нет, – тихо ответила она, вытаскивая локоть и косясь на дежурную. – А вам зачем?

– Я же говорю – это мой друг. Поймите, я просто в шоке, мне надо как можно быстрее его найти, – продолжил Бар, не давая ей опомниться и отправить его к дежурной. – Подскажите, если вам несложно. Умоляю.

– Кажется, в тридцать седьмой, но лучше уточните у дежурной, – робко сказала она.

– Вы просто прелесть, спасибо вам большое, – улыбнулся Бар. – Вы настоящий врач.

– Я медсестра.

– Всё равно спасибо, – сказал он и побежал к лифту.

Поднявшись, он заметил, что на третьем этаже было довольно пусто, более того, возле тридцать седьмой палаты не было даже охраны. Бар быстро вошёл в палату, где сразу же увидел кота. Мертвенно бледного, облепленного разными трубками, посреди лекарств, бинтов и смерти, так и витавшей над ним. Бар подошёл к нему вплотную и прислушался. Кот был ещё жив. Услышав его, тот попытался повернуть голову. Зрачки несчастного блуждали.

Бар взял табличку с диагнозом. Помимо ампутации, там было ещё несколько порезов. Даже без медицинского образования было понятно, что этот несчастный больше не жилец. Бар аккуратно повесил табличку обратно.

– Детектив… – едва слышно выронил кот, переводя дыхание.

– Да.

– У меня для вас послание. От шимпанзе.

– Я слушаю.

– Нет, сперва пообещайте, что выполните мою просьбу.

– Если это в моих силах.

– В ваших, детектив.

– И что же это?

– Добейте меня.

Бар посмотрел на кота. Из окружавших их посторонних звуков был слышен только писк приборов, поэтому всё остальное словно увеличивалось в громкости. Например, предсмертное дыхание и стоны, сквозившие почти в каждом движении этого несчастного кота. Посмотрев на часы и на дверь, Бар мелко кивнул. Изувеченный улыбнулся.