Галина Полынская - Золото Аида [litres]

– Я бы с удовольствием, но должен домой ехать, отцу обещал помочь. В другой раз, ладно?

– Ладно. Удачи тебе, Георгий.

– И вам, Феликс. Звоните, как понадоблюсь. Или просто так, без дела звоните.

До самого вечера Феликс хранил молчаливую задумчивость, и сотрудники агентства «ЭФ» предпочли не мешать размышлениям своего директора. Оставив команду гулять по вечерним Салоникам, он поймал такси и поехал в кафе к Макису. В это время там вовсю кипела жизнь, почти все столики были заняты, на телеэкранах шла трансляция футбольного матча. Сев за стойку бара, Феликс взял бокал вина и стал рассматривать людей, выискивая хозяина заведения. Пару раз на глаза попалась уборщица Марина, теперь она была официанткой.

– Добрый вечер, – Макис сам подошел к Феликсу.

– Приветствую, – тот обернулся, протягивая руку. – Народу много, неудобно, наверное, будет разговаривать.

– Да нет, нормально, разговаривать всегда удобно, было бы о чем, – ответил хозяин, растягивая губы в улыбку. – Посидите минутку? Я сейчас подойду.

– Да, конечно.

Макис отошел к столу, за которым сидела большая компания, склонился и принялся о чем-то разговаривать с гостями, а Феликс продолжил рассматривать людей. Затем, повинуясь какой-то пришедшей в голову идее, достал телефон из кармана пиджака и вышел на воздух. Набрав номер Марии, он стал слушать сигналы вызова, глядя на свечки кипарисов, окружающих кафе.

– Да, Феликс, здравствуй! – ответила женщина. – Как дела?

– Спасибо, хорошо, а у тебя?

– Все в порядке, спасибо. Что-то случилось?

– Нет, просто хотел с тобой посоветоваться. Скажи, была ли у Софии какая-нибудь мечта, которую она не осуществила по каким-либо причинам?

После продолжительной паузы Мария сказала:

– В последние годы она говорила, что хотела бы оставить что-то Салоникам в память о себе и муже. У нее было несколько идей, но одна ей нравилась больше всего – архитектурный колледж. София даже здание подобрала, в самом центре, его тоже ее муж проектировал, но оно давно уже заброшенным стоит.

– Трехэтажное, красное, на улице Цимиски?

– Да, – удивилась женщина. – Откуда ты зна…

– Просто догадался, о каком здании речь.

Дверь кафе приоткрылась, показался Макис, и Феликс махнул ему рукой, жестом говоря, что сейчас подойдет. Макис кивнул и скрылся.

Закончив разговор, Феликс вернулся в кафе, где Макис позвал его за дальний столик в углу, предназначенный для персонала.

– Выпьете что-нибудь?

– Нет, спасибо. Так что, есть для меня что-нибудь интересное?

Подавшись вперед, Макис поставил локти на край стола и произнес, с прищуром глядя на Феликса:

– Поспрашивал я. Не хочет никто на эти темы говорить, боятся все – подряд четверых посадили.

– А умер кто?

– Кто умер, когда?

– Вы вчера говорили, что кого-то из продавцов посадили, а кто-то умер. Можете вспомнить, кто и когда?

Макис задумчиво хмыкнул и потянулся к лежавшей на столе пачке сигарет. В этот момент к их столику подошла официантка Марина. Мельком взглянув на Феликса и даже не удостоив гостя приветственного кивка, женщина склонилась и что-то сказала Макису на ухо. Тот ей ответил, и Марина отошла. Проводив взглядом ее узкую ровную спину, острые плечи и высоко поднятую голову с короткой стрижкой крашеных белых волос, Феликс сказал:

– Странная у вас официантка. Обычно персонал в Греции гораздо приветливее, а эта даже не улыбнулась.

– А, – махнул рукой Макис, – она вообще редко улыбается, серьезная женщина, но работает хорошо, честно, сейчас так вообще за двоих и не жалуется. Про что вы спрашивали? Я забыл.

– Про местных продавцов, которые поумирали. Кто, когда и как.

– Да, точно. Этот, как его, Нико месяца четыре назад в аварии по дороге в Афины разбился, Петроса на охоте свои же случайно вместо кабана застрелили, Анести сердечный приступ хлопнул…

– Сердечный приступ? – на лице собеседника возник интерес.

– Да, перепил на свадьбе родственника, сердце и не выдержало.

– Понятно, – интерес с лица пропал. – И все? Остальные живы?

– Из тех, кого знаю, вроде да.

Но гость отчего-то не желал мириться с такой невысокой смертностью и выжидательно смотрел на Макиса. Под таким взглядом пришлось основательно копаться в памяти.

– Разве что еще Костас Димитриадис, – сказал Макис, потушив сигарету в пепельнице. – Но это было давно, и от чего он умер, я не помню. Да и не продавцом он был, а покупателем, брал по мелочи: что-то перепродавал потом, что-то себе оставлял.

– И когда он умер?

– Года два назад, я как раз тогда Марину на работу и взял.

– М-м-м-м… и где связь?

– Так она женой была Димитриадиса, а как он умер, ей жить не на что стало, я к себе ее и взял. Хотите позову, сами спросите?

– Не надо, не стоит отрывать ее от работы. В принципе я все узнал, что хотел, не буду и ваше время отнимать. – Рука Феликса скользнула во внутренний карман пиджака и извлекла купюру в пятьдесят евро. – Я в баре брал бокал вина и не расплатился, вот, возьмите, сдачи не надо.

– До свидания, всего хорошего, – Макис взял деньги и привстал, прощаясь с гостем.

Покинув кафе, Феликс немного прошелся по освещенной дорожке и свернул в темноту к черным кипарисовым «свечкам». Встав так, чтобы просматривались оба выхода из здания – главный и подсобный, он скрестил руки на груди и застыл неподвижно. Так Феликс мог стоять часами, не шевелясь и не меняя позы.

Кафе закрылось ближе к полуночи, последними уходили Макис и Марина. Перекинувшись парой прощальных фраз, хозяин направился к своей машине, а официантка прошла вдоль кипарисовой аллеи, пересекла дорогу и неторопливым шагом устремилась к жилым домам, стоявшим почти вплотную друг к другу. Невидимый и неслышимый, Феликс последовал за ней.

Остановившись у двухэтажного дома с традиционно просторными балконами-лоджиями, Марина долго искала в сумочке ключи, затем открыла дверной замок и зашла в подъезд. Пару минут спустя на втором этаже вспыхнуло окно. Обойдя дом и встав у торца в неосвещенном узеньком проеме, Феликс посмотрел вверх, глянул по сторонам, на окна соседних домов, и с легкостью ящерицы скользнул по стене на высоту второго этажа. Запрыгнув на балкон, мужчина подошел к освещенному окну и заглянул в комнату сквозь щель небрежно задернутых занавесок.

Переодевшись в легкий коротенький халатик, Марина налила бокал вина и включила музыку. Попивая вино, она стала плавно покачиваться в такт мелодии. У нее оказалась хорошая фигура, подтянутое тело, и она двигалась прекрасно, что навевало на мысль, что в недалеком прошлом она была профессиональной танцовщицей.

Насколько позволял угол обзора рассмотреть комнату, обстановка была не то чтобы шикарной, но вполне достойной.