Питер Джеймс - Искушение [litres]

Проверка давления в подвале заняла у него два часа. Эту работу он не любил больше всего – ползание там, внизу, среди блестящих цилиндров, в темноте и холоде. Он вспомнил ту ночь в Лос-Анджелесе, когда черт попутал его с этой взяткой…

Неужели они со стариной Уиллом Доэни не сумели бы загладить свою вину? Но полицейские ублюдки раззвонили их историю в газетах по всему Западному побережью.

Он включил автоответчик и собрался уже уходить из помещения. Но не успел подойти к дверям, как зазвонил телефон. «Пусть себе, – подумал Флойд, – автомат ответит». Но тут вспомнил, что его жена в последнее время плохо себя чувствовала. Патти собиралась этим утром пойти к доктору, чтобы узнать результаты анализов. Он шагнул обратно к столу и поднял трубку.

– Фонд продления жизни, – сказал он.

В ответ раздалось шипение и треск, – похоже, звонили издалека.

– Алло, я звоню из Англии. Не могли бы вы мне помочь? – произнес голос с канадским выговором.

На линии продолжались шумы и помехи.

– Вас не очень хорошо слышно, – сказал Флойд Пуэбло.

– Меня зовут профессор Джозеф Мессенджер. Мой покойный отец Вилли Мессенджер – один из основателей «Крикон корпорейшн», которая обанкротилась в конце прошлого года.

«Вилли Мессенджер». Флойд покопался в памяти, но это имя ни о чем ему не говорило.

– Угу-м, – вежливо пробурчал он.

Он припомнил, что видел в газетах название крионической организации, которая обанкротилась. Ужасная история. Говорят, когда из цилиндров выпустили жидкий азот, они стали действовать как печи, и тела испеклись.

– Да. Я пытаюсь отыскать сведения о пациентке, которая была перемещена из «Крикон корпорейшн» в вашу организацию в восемьдесят седьмом году. Ее звали Сьюзен Роуч.

Это имя вызвало отклик в памяти Флойда. На мгновение он крепко задумался и тут же сообразил; его глаза метнулись к фотографиям, висящим на стене. «Сьюзен Роуч». Эта надпись значилась под цветной фотографией прелестной девушки лет двадцати, с длинными каштановыми волосами. Он понял, почему имя показалось ему знакомым.

Согласно правилам, он должен был снять ее фото со стены, но она была самой красивой пациенткой, которая когда-либо у них содержалась. Единственная, портрет которой он повесил с удовольствием.

– Я помню, когда ее доставили, – сказал Флойд. – Но ее здесь больше нет.

– Простите, я, кажется, не расслышал?

– Ее отправили в Англию в… позвольте, я посмотрю, сэр… полагаю, где-то между восемьдесят девятым и девяностым годом.

– А вы не знаете – почему? – Голос профессора звучал странно тревожно.

Флойд не был уверен, может ли он раскрыть секреты фирмы.

– Может быть, ей не очень понравилось в Колорадо? – Он подождал, но его шутка, по-видимому, не была оценена. Этот парень, очевидно, достаточно серьезный тип. Ну, как и следует быть профессору. – Думаю, что тут было что-то с самим способом ее заморозки, – ответил он уклончиво.

– Да?..

– Не переговорите ли вы с людьми в Англии? Я не уверен, что в моих полномочиях давать вам информацию такого рода.

– Конечно, я понимаю. Но что вы имели в виду, говоря о способе?

– Ну, полагаю, все дело в температуре. Ее держали при температуре минус сто сорок градусов. А пациенты обычно содержатся при температуре минус сто девяносто шесть градусов.

– Вы не знаете, почему это случилось?

Флойд замялся. Парень, похоже, был в отчаянном положении, с ним явно произошло что-то неприятное. У него такой умоляющий голос.

– Это как-то связано с витрификацией, они это так называют.

– А куда именно в Англии ее отправили? У вас есть адрес?

– Думаю, он есть в картотеке, секретарша будет здесь завтра, и я попрошу найти его для вас.

– А вы сами не можете вспомнить?

Пуэбло задумался.

– Мне кажется, где-то на юге Англии. Название фирмы звучит как «Крионикс». – Он уставился на страничку календаря, словно это могло подтолкнуть его память. – «Крионит»! – вдруг воскликнул он. – Теперь я вспомнил. Профессор Хьюлетт, думаю, так. Вроде бы его звали Блейк Хьюлетт? Это имя о чем-нибудь вам говорит?

Джо бросил трубку. Не попав на контакты, она повисла, качаясь на шнуре, нарушая гудками тишину его кабинета. Он подхватил ее дрожащей рукой и положил на место.

«Крионит».

Сьюзен Роуч.

Витрификация.

Витрификацией занимался Блейк. Он вспомнил, как в январе Венсеслас показывал ему оттаявшие нейроны, сказав, что они были молниеносно заморожены методом витрификации, а разморожены супернагревом в управляемой компьютером микроволновой печи. Он вспомнил возбужденное лицо Венсесласа, когда он сообщил ему, что нейроны в совершенном порядке и с ними не возникло ни одной из тех проблем, которые появляются после хранения в жидком азоте.

– Вот это, Джо, – сказал тогда Венсеслас, – основа эпохальных открытий!

Блейк при этом молчал.

Сьюзен Роуч морем была доставлена в Англию в 1989 или 1990 году. Блейк организовал это. «Хартман перпетьюти траст» финансировал Фонд продления жизни в Америке точно так же, как «Крионит» в Англии. Блейк был одним из попечителей.

Джек умрет через 24 часа.

Было без четверти шесть. Дурной сон становился все страшнее. Оставалось восемнадцать часов. Боже, что он мог сделать?

Он вернулся в спальню.

– Мне нужно выйти на некоторое время, кое-что проверить, хорошо? – сказал он Карен.

– Куда ты, дорогой?

– В университет. – Джо пожал плечами. – Это всего лишь предположение. – Он поцеловал ее, пожелав спокойной ночи.

– Я так люблю тебя, Джо-Джо, – сказала она.

– Я тоже люблю тебя, дорогая.

Он сказал мисс Беллинг, что вернется через пару часов, а она сообщила, что вскоре придет ее ночная сменщица, и попрощалась.

Джо нырнул в автомобиль, избегая расспросов докучливых репортеров; ему уже стало казаться, что они готовят самозахват земли перед его входной дверью.

Он выехал из города и через несколько миль достиг места, где велись работы по расширению обеих полос новой дороги. Скорее, скорее! Небо снова стало черным и зловещим. Порывы ветра ударяли в лобовое стекло. Машины продвигались вперед на несколько дюймов и снова останавливались. Джо ударил по ободу рулевого колеса. Восемнадцать часов!

Полчаса ушло на такое вот дерганье, прежде чем он миновал зону дорожных работ. Поверхность широкого шоссе высохла после недавней грозы, но было похоже, что дождь вот-вот возобновится. Предупредительный сигнал замигал перед ним на приборной доске, маленький красный квадратик. Он был в таком состоянии, что даже не мог вспомнить, что это означает. Машина, казалось, двигалась как-то лениво, но он не обращал на это внимания. Без пяти семь. Он отметил про себя время на автомобильных часах и включил радио, рассчитывая послушать семичасовой выпуск новостей.