Екатерина Белецкая - Насмешники. Дело в шляпе

— И сколько же их было? — с ужасом и восторгом спросил Вайши.

— Семь, по цветам видимого спектра, — голос Фадана немного изменился, и Аквист вдруг понял, что сейчас через Фадана говорит Шеф. — Их было семь, умный и прозорливый смотритель Вайши, и легенда, о которой ты сейчас вспомнил, не врет, это чистая правда.

— Семь земных путей…

— Да.

— А сейчас нам пора, — Фадан выпрямился. — Проводи нас, пожалуйста. Я очень надеюсь, что наши земные пути пересекутся еще раз.

— Я тоже, — прошептал Вайши. — Спасибо вам, Фадан Киго.

— За что?

— За то, что вернули мне надежду.

— И чего? Они полезут под землю? — спросил Зарзи. — С машиной?

— Легко догадаться, что полезут, — пожал плечами Ит, закрывая блокнот. — Иначе зачем бы я про это написал?

— Зивовская хрень, значит… опасная штука, — Зарзи покачал головой. — Помнишь, как Берту шарла цапнула?

— Ну ты вспомнил, — засмеялся Ит. — Это же сто лет назад было.

— Ну, сто не сто, но цапнула знатно. Я их эти биотехи всегда стараюсь за километр обходить, а ты своих героев гонишь в самое пекло. Не жалко?

— Жалко, — признался Ит. — Но если бы они сидели в кресле у камина, то какой мне от них был бы толк?

— Твоя правда, — Зарзи зевнул. — Слушай, я не знаю, получится завтра почитать или нет. По всем показателям я завтра дойду до пика, и буду валяться битой тушкой… под причитания Гела и заламывания рук Олле.

— Не говори глупости, — Ит немного рассердился. — Никогда они никаких рук не заламывали и не причитали. И вообще, до работы с тобой их никто в жизни не допустит. А во время пика даже в зону не допустит. А то ты Илюху не знаешь. Будут сидеть у себя…

— И пялиться на визуал, — Зараза досадливо крякнул. — И ты тоже будешь. И рыжий. И Фэб. Устроили, понимаешь, танцы с бубнами со мной в главной роли.

— Фэб пялиться не будет, потому что Фэб с тобой будет работать. А мы с рыжим… ну, если ты против, можем не смотреть, — дернул плечом Ит.

— Да какая на хрен разница, — обреченно махнул рукой Зараза. — Смотрите. И Кир пусть смотрит. А то он местами ничего, а местами тот еще рукожоп. Может, чего умное поймет.

— Что можно умного понять в терапии по симптоматике и маркировке с последующим выводом резидентных групп? — Ит сунул блокнот в карман. — Из тебя, Зараза, хреновое учебное пособие получилось. Скучное. Предсказуемое, как летящие в лоб грабли.

— Ерничай, ерничай, — Зараза поморщился. — Не умеешь шутить, так не берись.

— Ладно, не буду, — согласился Ит. — Ну, чего? Твоим можно, или ты спать?

— Давай моих, что делать… Слушай, как память подзамыл, реально полегче стало. То есть оно грызет, конечно, но не так, как в первые дни. Словно это было… ну, год назад. Или даже больше. То есть помню всё, а эмоции сглажены. Иногда проскакивают, но так… ровненько.

— Ну да, так оно и работает, — подтвердил Ит. — Я же делал смывку, когда Дашка родилась. Через полгода где-то. Не хотел от ребенка отвлекаться на это говнище. Да и рыжего с Фэбом и Киром довел до белого каления.

— Это когда у тебя тюремные охранники в голове каждую ночь ходили? — уточнил Зараза.

— Они самые, — Ит вздохнул. — Про Берту я вообще молчу. Со мной ночевать в одной комнате было невозможно, я ж каждые полчаса орал… ладно, не будем о плохом. В общем, я пошел. И зову твоих. Ешь, пей, отдыхай, и всё такое. Завтра не читаем, так что, видимо, до послезватра.

— Ладно, — Зарзи протяжно зевнул. — Давай, Ит, топай. Своим привет передавай.

— Фэб тебе завтра от меня персональный передаст. Биощупом.

— Ой, да иди ты…

…Выйдя из стерильной зоны, Ит вывел визуал. Время было подходящим, в Москве сейчас как раз семь вечера. Берта уже дома, а девчонки вернутся только к восьми.

Когда Берта ответила, он первым делом улыбнулся, сделал вид, что собирается поцеловать изображение жены на визуале, и только потом сказал:

— Привет, маленькая. Ты одна?

— Одна. Ит, привет. Как там?

Она уже всё знала. От Фэба, разумеется. Потому что ни он, ни Скрипач, ни Кир не горели желанием быть первыми во время этого разговора.

— Там ничего, лечат потихоньку. Малыш, мне надо перекинуть тебе прошение на Высочайшее Имя. Оно должно уйти сегодня до полуночи, это крайний срок. Фэб не скидывал?

— Пока нет. Что я с этим делаю?

— Копию нам, копию на таможню. С курьером, срочно. Плевать, сколько это будет стоить, сейчас главное вовремя попасть в «карман» на таможне. Поэтому я тебя очень прошу, не затягивай, хорошо?

— Вопросов нет, — заверила Берта. — Память смыли?

— Смыли, — подтвердил Ит. — И очень хорошо, что смысли. А то он сутками не спал. Как-то это не очень было правильно.

— Да не то слово. Ладно, родной, я побежала, — спохватилась Берта. — Мне еще ужин готовить. Попозже на связь выскочишь?

— Выскочу обязательно, — заверил Ит. — Всё. Люблю, целую, обнимаю…

— Ит, рыжий, ну-ка давайте, рассказывайте, что там у вас за документы ходят туда-сюда, — взгляд Ильи не предвещал ничего хорошего. — Третий пакет прошел, и это только за сегодня.

— Завтра расскажем, — пообещал Скрипач.

— Почему не сейчас? — прищурился Илья.

— Потому что хотим получить хоть какой-то результат, прежде чем рассказывать, — спокойно объяснил Ит. — И вообще, Илюш, неужели ты думаешь, что если бы мы хотели скрыть эту переписку, мы бы не сумели этого сделать?

— Снова вылезли агентские уши, — хмыкнул Илья. — Вы хоть определитесь, кем работаете-то, ребята. И где именно. У меня врачами, или сами на себя агентами.

Ит ничего не ответил, а Скрипач, секунду подумав, осторожно сказал:

— Если ты хочешь нас уволить, то мы, конечно, рады не будем, но что ж поделать. Правда, один моментик получается. Документы к нашей работе отношения не имеют, и дать нам пинка за профнепригодность не выйдет. Но если тебе всё настолько не нравится, то, думаю, повод ты так и так найдешь.

— Если бы я мог дать тебе пинка, я бы сейчас дал, — покачал головой Илья. — Вот за такие слова. Не стыдно?

— Нет, — Скрипач поднял чистый и прозрачный взгляд на главного врача. — Совершенно не стыдно. А вдруг это личные дела какие-то? Мы должны по ним тоже отчитываться?

— Ит, заткни этого шутника, — попросил Илья. — Пока я его не придушил.

— Рыжий, заткнись, — скучным голосом произнес Ит. — Иначе тебя придушат. Понял?

— Хорошо, молчу, — развел руками Скрипач. — Но я всё-таки про личную переписку несколько не понял…

— Знаете, я вот чувствую кое-что, — Илья вдруг заговорил иначе, совсем не так, как пять минут назад. Из голоса его разом пропали ворчливые нотки, он больше не сердился, не стращал. Наоборот, в словах его чувствовалась сейчас усталость, которую главный врач обычно мастерски ото всех скрывал. — Вы… через какое-то время вы пойдете дальше. Уже сейчас я вижу: вы перерастаете эту работу. Только честно — ведь это не впервые?