Екатерина Белецкая - Насмешники. Дело времени

— В реке, — ответила Бонни. Аквист сообразил, что надо подыграть, тут же крикнул:

— Не говори ему! Не смей!

— Какая теперь разница, Аквист? Мы переправлялись через реку, и Фадан предложил положить его на дно и закрыть камнями, — Бонни всхлипнула. — Чтобы потом вернуться и забрать…

— Черт, а ведь мы были совсем близко, — протянула Олка. — Это та переправа, через которую мы ехали, когда преследовали их пикап. Где вы, кстати, спрятались в ту ночь?

— Неподалеку, в лесу. Мы слышали, как вы проехали мимо, — Бонни отвела взгляд. — Мы очень испугались…

— Хорошо, — Олка кивнула. — Думаю, ваши друзья вернутся со своей прогулки по пещерам еще не скоро. Я угадала? Судя по испуганному взгляду, да. Впрочем, даже если они вернутся, всё равно. Ну что, Грешер, дадим низшим возможность развлечься? А то они за время нашего пути уже извелись, по-моему. Кестал, Сун, у вас есть отличная возможность удовлетворить свою похоть.

Они же говорят про Бонни!!! Аквист задохнулся от ужаса. Они? Вот эта парочка, подходящая к перепуганной Бонни с разных сторон — они собираются сделать… что?!

— Не трогайте её! — Аквист бросился наперерез тому гермо, которого звали Кестал — с татуировкой над бровью. — Не смейте!

— А ты нам что, запретишь? — ухмыльнулся второй гермо, которого звали Сун. Он был тоже поджарый, но волосы имел более светлые, а вид более развязный, чем у товарища. — Я хочу на это посмотреть.

— Сейчас посмотришь, — Аквист, заслоняя собой Бонни, попятился к машине. — Бонни, прячься…

— Дай ему по мозгам, Сун, — предложил со смешком Грешер. — Что-то он больно много выступает.

— Сейчас, высший. С удовольствием, — Сун оскалился. — Пошел с дороги!

И тут Аквист вдруг вспомнил, как на заросшей травой полянке Ал показывает ему… додумать он не успел. То есть голова закончить мысль не сумела, но тело — автоматически сработало. Одновременно с беззвучным криком Ала:

— Не смей! Стой!!!

Аквист махнул рукой перед лицом Суна, отвлекая его внимание, и в этот же момент ударил его со всей силы в пах ногой. Сун заорал от неожиданной боли и согнулся пополам, прижимая руки к низу живота, и тут вдруг раздался сухой щелчок, многократно отраженный сводом большой пещеры, а левое плечо Аквиста словно бы на секунду обожгло огнем. Он непроизвольно отступил на шаг, во все глаза уставившись на черное пистолетное дуло, направленное ему в лицо.

— Я тебя прикончу, сволочь, — прошипел Кестал. — Сейчас ты мне за это заплатишь!..

— Не трать патроны, — брезгливо сказала Олка. — Считай, что уже прикончил, они не умеют лечить огнестрелы. Не стреляй, сказала, он сам сдохнет!

— Да, госпожа моя, — Кестал сунул пистолет в кобуру на боку и прикрыл краем куртки. — Простите, я не сдержался.

— Прощаю, — Олка прислушалась. — Черт! Мотор! Видимо, автобус… сюда же постоянно таскаются эти тупые экскурсии… Греш, Сун, Кестал, бегом в машину! Нас не должны видеть рядом с этой швалью!

— Сун, идем, — приказал Кестал. Подхватил под руку пошатнувшегося товарища и волоком потащил за собой. — Да иди ты, проклятый! Сейчас доедем, и снимут боль тебе, большое дело…

Через полминуты на стоянке уже не было ни роскошной машины, ни её пассажиров. Аквист стоял рядом с пикапом, оглушенный и потрясенный, не веря, что остался жив. Бонни, которая до этого пряталась в машине, выбралась наружу и бросилась к нему.

— Аквист, ты как? — с ужасом спросила она. — Что они сделали? Что они сделали с тобой?..

— Я… я не знаю, — растерянно ответил Аквист. — Бонни, мне почему-то холодно… и куртка мокрая… больно…

— Ой, мамочки, сколько крови, — Бонни зажала себе рот ладонью. — Они что… они в тебя… выстрелили?!

— Д-да… — Аквист вдруг ощутил, что на него волной накатывает ужас. — Да, выстрелили. Из пистолета… Бонни, она сказала, что я умру…

— Нет-нет-нет, не думай про это! Пойдем в машину!.. Ну пойдем, тут правда холодно. Аквист, миленький, не умирай, пожалуйста!.. Не надо…

К чести Бонни следует сказать, что она не запаниковала и вовремя вспомнила про существование связи. В результате уже через десять минут к машине примчалась взмыленная и перепуганная часть команды, оставшаяся в пещере.

— Фадан! Они украли оба диска и выстрелили в Аквиста из пистолета! — Бонни, кажется, хотелось кричать, но кричать было ни в коем случае нельзя — Ана приказала. — Ребята, быстрее! Там экскурсия подъехала, нас увидят!..

— Быстро в машину, — приказал невидимый Шеф. — Бакли, осмотри. Сеп, веди. Он не справится.

Сеп тут же возник в воздухе рядом с Аквистом. Тот сидел, скорчившись, на пассажирском сиденье в салоне, прижимая измазанную кровью руку к плечу.

— Аквист, очень больно? — требовательно спросил Сеп.

— Да, — Аквист дышал часто-часто, лицо его было бледным и испуганным. — Я что… умру?..

— Надеюсь, нет, — успокоил Сеп. — Бакли, нам нужна та мазь, которую мы сделали, два пакета, вата, и бинт. И сделай ему обезболивающее, быстро.

— Но…

— У него пробито легкое, ты не справишься сам, — рявкнул Сеп. — Делай, что я говорю!

— Ой, мамочки, — Бакли побледнел не хуже Аквиста. — Ладно, давай, командуй.

— На лекции времени нет. Надо закрыть рану, чтобы не попадал воздух, и быстро уезжать отсюда.

— Понял, — кивнул Бакли. — Аквист, потерпи. Сейчас будет полегче.

— Бонни… прости… они жилетку новую испортили… — Аквист чуть слышно всхлипнул. — Ты так старалась… и вот так вышло…

— Не говори глупости! — казалось, Бонни сейчас расплачется. — Они ведь хотели меня… они… а ты не дал!.. Ты только не умри, хорошо?

— Попробую, — Аквист поморщился. — Но Олка же сказала, что… что я умру…

— Упаднические настроения прекратить, — приказал Сеп. — Тошно слушать. Так, Бакли, сними с него куртку, примотай то, что получилось, как получится, и поехали! И да, дай ему одеяло, ему мерзнуть нельзя ни в коем случае.

Часом позже в гостинице происходил следующий разговор. Точнее, говорил Сеп, а все остальные с всё нарастающей тревогой его слушали. Не слушал только Аквист, которого устроили в другой комнате. Он вроде бы чувствовал себя ничего — согрелся, и обезболивающее действовало — но в то же время он ощущал непривычную слабость, и дышать было трудновато. Точнее, трудно. Непривычно трудно.

— С одной стороны, всё не так плохо, — говорил Сеп. — Кости пуля не задела, крупные сосуды тоже, прошла навылет, и кровотечение остановилось быстро. Повреждена только верхушка легкого. С другой стороны ситуация хреновая.

— Почему? — с недоумением спросил Шини. — Дырочки же совсем маленькие!

— Потому что это огнестрельная рана. И то, что ты называешь дырочками — это всего лишь входное и выходное отверстия. А внутри пуля понаделала гораздо больше дел, не сомневайся. И если с одной частью этих дел его организм, может быть, и справится, то с другой… боюсь, что нет.